Ольга Красова - Устрицы. Повесть

Устрицы. Повесть
Название: Устрицы. Повесть
Автор:
Жанр: Современная русская литература
Серии: Нет данных
ISBN: Нет данных
Год: Не установлен
О чем книга "Устрицы. Повесть"

Скучающая и неприкаянная после тяжёлого расставания с любимым девушка Яна случайно знакомится с такой же, на первый взгляд, скучающей и неприкаянной рыжеволосой Региной…

Бесплатно читать онлайн Устрицы. Повесть


© Ольга Красова, 2020


ISBN 978-5-4498-2669-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Бейте палками лягушек.
Это очень интересно.
Отрывайте крылья мухам,
Пусть побегают пешком.
Тренируйтесь ежедневно,
И настанет день счастливый —
Вас в какое-нибудь царство
Примут главным палачом.
Г. Остер

За окном аудитории барабанил дождь. Упрямо и разъярённо. За кафедрой громыхал профессор. Величаво и выразительно. Настырная дробь плюс ритмичный речитатив – такой себе академический рэпчик.


Тихонько я начала непроизвольно притопывать ногой под столом. Ярусом ниже сидящая впереди меня девушка постукивала карандашом по столу. Я заглянула ей через плечо – тетрадный разворот разрисован разносортными насекомыми: жуками, стрекозами, гусеницами, микроскопическим гнусом. Я тихо присвистнула. Профессор вытянул шею в нашу сторону и одобрительно кивнул, щуря фасеточные глаза. Явно принял на свой счёт моё восхищение. Мы с незнакомкой прыснули.


В перерыве вышли покурить на улицу под подъездный козырёк. Девушка чиркала полупустой зажигалкой, прикуривая гнутую самокрутку, похожую на косяк марьиванны. Я рассматривала её, незнакомку. Ровная, складная, прямая – вся какая-то идеально-геометрическая. Витрувианский человек. Только рыжие волосы, торчком и вразлёт, будто от другой девушки, подтверждали мою теорию о том, что в этом мире всё на довольно среднем уровне.


– Не возражаешь? – я навела на неё камеру смартфона и сделала кадр. Въевшаяся привычка останавливать мгновения. Это я назову «Возвращение к жизни».


Я прикурила свой анорексичный «вог», выпустила тройку изящных колец прямо в её рыжую копну. Кольца послушно легли, вплелись в её медные кудри, повторяя завитки. Дождь унимался. Дождевые черви вытягивались в параллельные прямые на асфальте. Я на цыпочках вышла из-под козырька, нагнулась и бережно перенесла червей обратно на газон.


– Ну вот, спасены. – восторжествовала я.


– Ты мешаешь им дружить. И спариваться. – пыхнув «марьиванной», заметила рыжеволосая, умаляя мой внезапный акт милосердия. Кратко пересказала мне, невежде, несколько причин, по которым, как предполагают учёные, черви выползают после дождя на асфальт.


– Как бы то ни было, у них свой умысел. Черви не бестолковы. И ты в этот умысел вмешиваешься. – заключила она.


Должно быть, в моих зрачках, как символы на барабанах «однорукого бандита», высветились вопросительные знаки. Будь у меня третий глаз, рыжеволосая сорвала бы джек-пот.


Выяснилось, что девушка давно увлекается зоологией, в частности энтомологией и всеми её направлениями. Посещает специализированные лекции, подобные сегодняшней – о бделлоидных коловратках. И уже зарегистрировалась на следующую – «Выемчатокрылые моли подсемейства Dichomeredinae». Не удивлюсь, если она и дисер пишет о каких-нибудь козявках. А может, стажируется в лаборатории криминалистики, изучает по насекомым стадии разложения всякой органики.


Я же объяснила своё присутствие на лекции тем, что просто люблю красивые слова. Необычные, прихотливые, фонетически и акустически запредельные. Могу купить учебник по квантовой физике, пробуя на вкус каждую страницу, каждый неведомый мне термин и их смысловую общность. Или включить фильм на каком-нибудь незнакомом, совершенно чуждом уху языке, внимая неродным, порой вычурным интонациям, тональностям и созвучиям. Но скорее всего я просто люблю прихватывать всего понемногу, то тут, то там. Эдакая всезнайка-профан.


Дослушав меня, рыжая сделала широкую, на всё лицо, улыбку. На правой щеке выступила ямочка – будто проткнули щёку гвоздём, и шляпка чернеет в центре. А левая осталась гладкой. Изумительная асимметрия! Невыносимо захотелось поцеловать её в щёку. В ту, где проклюнулась рытвинка. Похоже, я подумала об этом вслух, потому что рыжая приблизилась и поцеловала меня в губы. Не робким клевком, а медленно, влажно и жгуче. Целовались, пока дотлевшие сигареты, её косяк и моя супер слимс, не выплавили начисто папиллярные линии на подушечках наших указательных и средних пальцев.


Возвращались в аудиторию, держась за руки. Регина, ногастая и высокая, шла быстро, я семенила по вышарканному паркету, отставая. Её рука натягивалась, как поводок, волочащий упирающегося пса с прогулки домой. Наши пальцы сплетались паучьими лапками, мягкими, снующими. Мы, стихшими до полушёпота голосами, похихикивая, спорили, на кого похож наш сегодняшний профессор-энтомолог. Мне больше по душе пришлось сравнение с кузнечиком, в детстве, помню, нравилось их ловить – опускаешь ладонь-ковшик, зажимаешь аккуратно, а внутри щекотно и стрекочет. Регина, на правах знатока, настаивала на богомоле – и тело длиннее, и нижняя часть толще, яйцевидная. И шея, есть шея с треугольной головой, смотрящей желтизной хитрых глаз. А руки, говорила она, обрати внимание на его руки – какие подвижные и алчущие.


А бывшего моего, кстати, звали Ренард. Француз, коренной парижанин. Познакомились на Крите и оголтело друг в друга влюбились. Переписывались, раз в два месяца встречались-съезжались на недельку или уикэнд, пока горечь очередного расставания не изъела наши сердца, подобно некрофагам, обгладывающим падаль.


Ренард, Регина, реанимация, реинфузия, «реланиум» – я настойчиво, но помимо воли осваивала ноту «ре».


После лекции проболтали в кафе. О кино, музыке, книгах, парнях, о членистоногих и заднежаберных, о сыре и о Кафке. Регина умела увлекательно рассказывать и заинтересованно слушать, не подпирая кулаком уставшую, отяжелевшую от груза чужих россказней голову.


Расставаясь, обменялись всем, чем обычно меняются приглянувшиеся друг другу люди: телефонами, взаимными подписками в соцсетях, горящими взглядами и кофейным вкусом на губах. Дома перед сном я вспоминала дождевых червей и свою медвежью им услугу, Регинину рыжину и ямочку на щеке. И уж совсем напоследок – Ренарда. Его клетчатый кашемировый шарф, пропахший коньяком и «Голуазом», чувственный, мягкий очерк его рта и горячие, будто калёные ладони, сжимающие мои щиколотки.


Да ну, нет, думала я, отговорюсь, что занята, если она позвонит. Может, потом как-нибудь…


Регина позвонила через день. Позвала в гости на сырное фондю.


– А как же твои выемчатокрылые моли? – спросила я, озираясь в поисках иллюзорного суфлёра, у которого для меня непременно есть наготове коллекция отговорок на все случаи жизни. Хотя точно знала, что приду.


– Да ну их! Почитаю про них в интернете!


***


Я долго ковырялась в цветочном магазине, выбирая что-то, на мой взгляд, подходящее для Регины. Флорист составила мне три букета, которые я в итоге забраковала. Красивые, стильные, со значением и без – ничего не годилось. Пестрядь какая-то, надменная и пустяковая.


С этой книгой читают
В сборнике разножанровых произведений автор угостит читателей эчпочмаком из тундровых уток, расскажет, что снится огородному пугалу, почему дарёному коню можно смотреть в зубы, кто на самом деле рисует морозные узоры на стёклах, откроет секрет, что и в аду растут ромашки и пошлёт всех к чёртовой матери – потому что бурить вредно! Книга содержит нецензурную брань.
Если жизнь несётся с бешеной скоростью, не давая опомниться, и от вас ускользает всё самое важное, есть только один шанс замедлить время…
Книга состоит из 5 неадаптированных рассказов для перевода с русского языка и пересказа. При переводе необходимо опираться на знание таких грамматических тем, как согласование времён, условные предложения 1—4 типов, страдательный залог, герундий, причастия и пр. В книге 1760 слов и идиом. Рекомендуется школьникам, студентам, а также широкому кругу лиц, изучающих английский и испанский.
Книга состоит из 5 неадаптированных рассказов для перевода с русского языка и пересказа. При переводе необходимо опираться на знание таких грамматических тем как времена, страдательный залог, причастия, деепричастия и пр. В книге 1760 слов и идиом. Рекомендуется школьникам, студентам, а также широкому кругу лиц, изучающих русский язык.
«Впервые в жизни я была поражена этой неожиданно открывшейся стороной нашей действительности. Загадочный кошачий ум и огромная доброжелательность, открытость и готовность к интеллектуальному общению с людьми меня в те дни поразили до самого сердца. Окружившим нас котам, видимо, было известно то, что не всегда известно людям, и неудача оказалась только в том, что мы не понимаем их язык. И не верим в него. К стыду своему. Потому что они-то наш пони
Джейн, молодая жена успешного врача, даже не могла предположить, с какими тайнами ей придется столкнуться, когда решила отказаться от уютной жизни и отправилась в неблагополучный уголок Северной Каролины в качестве социального работника. В поисках правды она рискнула потерять все, что у нее есть.Айви – сирота, которой приходится тяжело работать на табачной ферме, чтобы прокормить больную бабушку, сестру и племянника. Сможет ли она исполнить свои
Внимание сотрудников полиции привлек парень, который тащил через парк огромный чемодан, а затем бросил его и сбежал. В чемодане оказался труп молодой девушки, Юли Сливиной, девятнадцатилетней спортсменки, которая занималась восточными единоборствами в клубе «Дракон». В этом же клубе работал ее жених Андрей, и парня вскоре арестовали как подозреваемого. Однако следователи добиться ничего не смогли. Дело спустили на тормозах… Но через два года неож
В городе Белособоровске с давних пор гуляет легенда о жутком оборотне. Чудовище наделено чертами крокодила и волка, и на его счету немало жертв. Но кого может всерьез испугать плод вымысла?
Она - красивая, родная и... чудовищная. Он - прекрасный, возвышенный и светлый. Земля и Алантаир. Она - беспринципная и равнодушная, энергетический вампир, рассматривающий людей только как корм. Он - надежный и отзывчивый будущий Страж другой планеты, призванный защитить ее от хаоса. Женевьева и Тейлондер. Обрушивающиеся открытия и неожиданные чувства. Ее путь к свету и пониманию своего места во Вселенной и его путь... к ней.