Стоя на пороге кухни, Арлин Вильямс выглянула в элегантную гостиную Хендерсонов: – Кажется, я догадалась, кто этот почетный гость.
Бэбс и Дэнби Хендерсон регулярно приглашали влиятельных конгрессменов, известных ученых, знаменитых драматургов и европейских аристократов на свои званые вечера на Парк-авеню.
Эмили Мерит, которая последние пять лет была их излюбленным кулинаром, не сомневалась, что сегодняшний почетный гость наверняка не менее важная персона.
– Ну так не томи душу! – шутливо проворчала она, возясь с десертом, предназначенным на этот вечер.
Метнув на Эмили недобрый взгляд, ее помощница произнесла:
– Мне кажется, это тот самый сексапильный манекенщик, который рекламирует нижнее белье на рекламных плакатах.
При этих словах Эмили подняла округлившиеся глаза:
– Уж не на тех ли плакатах, которыми обклеены все городские автобусные остановки и станции метро?
– А еще клянешься, что вычеркнула мужчин из своей жизни! – усмехнулась Арлин.
– Конечно вычеркнула, но эти плакаты невозможно не заметить.
Арлин задумчиво произнесла:
– А возможно, это тот актер, который играет агента ЦРУ в фильме «Тревожные ночи». У него такой же чувственный рот, как у того актера…
Эмили закатила глаза. В то время как она сама отреклась от мужчин, было не сосчитать всех тех, на кого положила глаз Арлин только за последний месяц.
– Давай отойди от двери и помоги мне с десертом.
– Ой… Он… идет сюда!
Эмили нахмурилась. Она не терпела на своей кухне посторонних, когда готовила, особенно если они приходили только затем, чтобы пофлиртовать с ее помощницей. Строго говоря, это была не ее кухня, тем не менее Эмили придерживалась строгих принципов.
– Он идет вместе с миссис Хендерсон, – добавила Арлин, перестав придерживать дверь, которая тут же плотно закрылась.
Эмили немного успокоилась. Теперь она догадывалась, зачем эти люди направлялись на кухню. Эмили познакомилась с Бэбс пять лет тому назад через своего тогдашнего приятеля Рида, у которого были деловые отношения с мужем Бэбс, Дэнби. Однажды, когда какая-то фирма по обслуживанию отказала Хендерсонам всего за несколько часов до их торжественного банкета, Рид предложил им воспользоваться услугами Эмили. В тот момент она, недавняя выпускница кулинарной школы, не могла еще применить свой талант нигде, кроме семейных или дружеских застолий. Ее кулинарное искусство в тот вечер оказалось выше всяческих похвал. Вот так и получилось, что именно с Хендерсонов началась ее карьера кулинара…
Бэбс временами становилась капризной и придирчивой клиенткой, но у нее было множество знакомых с не менее толстыми кошельками, чем ее собственный, и – дай ей Бог здоровья! – она считала своим долгом знакомить их с Эмили. Отчасти благодаря покровительству Хендерсонов Эмили удалось модернизировать кухню в своей скромной квартирке в Ист-Виллидж, не тронув сбережений, которые она откладывала на то, чтобы со временем открыть ресторан своей мечты.
По всей видимости, Бэбс вела сейчас своего гостя, чтобы познакомить его с Эмили. Арлин взяла поднос с десертом и вышла из кухни как раз перед тем, как туда величаво вплыла Бэбс со своим загадочным гостем. В классическом наряде от Диора Бэбс, как обычно, благоухала духами «Шанель».
– Эмили, моя дорогая, ты просто превзошла себя сегодня вечером, – провозгласила Бэбс своим обычным мелодраматическим тоном. Ее улыбка сверкала не менее ослепительно, чем огромная бриллиантовая подвеска в вырезе ее платья. – Все мои гости в неописуемом восторге от семги с пряностями. – Тут она повернулась и, взяв своего спутника под руку, подвела его к Эмили. – В числе этих гостей и мой совершенно необыкновенный гость, ше…
– Пожалуйста, зовите меня Дэн, – вставил тот.
Он не был тем манекенщиком, который рекламировал нижнее белье, но Эмили все равно изумленно раскрыла рот. Разве могла она осуждать свою помощницу за то, что та половину вечера проторчала у двери, выглядывая этого мужчину? Господи, каким роскошным он был! Просто убийственным. Односложное имя совершенно не подходило ему. К тому же оно было слишком простым…
Именно поэтому она нахмурилась и переспросила:
– Дэн?
– Это что-то вроде уменьшительного имени. – Мужчина говорил с акцентом; каким, она не смогла определить, но он производил сильное впечатление.
Эмили еще больше нахмурилась. Не хватало только, чтобы ее гормоны размякли, словно овощи, тушенные в горячем масле! Ей надо быть совершенно неуязвимой. Видит бог, после того, что произошло у нее с Ридом, ей следовало бы быть неуязвимой.
– Путешествуя по вашей стране, я обнаружил, что некоторым людям легче произносить мое уменьшительное имя, чем полное, – проговорил мужчина.
Ну, тогда понятно. И все равно имя Дэн ему не подходило. Да и манекенщика, рекламирующего нижнее белье, за которого его по ошибке приняла Арлин, он совсем не напоминал, хотя, безусловно, мог бы быть им. Высокий, худощавый и прекрасно сложен, что подчеркивали линии безупречно сидящего на нем костюма. Его лицо тем не менее было более худым и мужественным, чем у вышеупомянутого манекенщика, а темные брови вразлет оттеняли пару загадочных карих глаз. Его волосы цвета оникса были подстрижены достаточно коротко для того, чтобы женщине страстно захотелось взъерошить их…
Эмили протянула руку:
– Я Эмили Мерит.
Его ладонь была теплой, а рукопожатие легким… Она поняла, что ей лучше сосредоточиться на его рукопожатии, чем на странной реакции ее тела на этот легкий контакт. Теперь у нее появилось чувство, что ее гормоны оказались в жаровне.
Эмили одернула свою типично мужскую поварскую куртку. Она никогда не была тщеславной, но физическое совершенство этого мужчины заставило ее болезненно ощутить, что ее волосы собраны в строгий, забранный в сетку пучок и что тот легкий макияж, который она нанесла сегодня утром на лицо, скорее всего, уже поблек.
Тут заговорила Бэбс:
– Как я уже вам говорила, Дэн, мистер Хендерсон и я никогда бы не доверили еще кому-либо обслуживать наши банкеты. Насколько нам известно, Эмили – лучшая на всем Манхэттене.
Дэн кивнул и улыбнулся. Его улыбка была такой же теплой, как рукопожатие перед этим. Какая там жаровня! Ее температура достигла уровня той, что была в печи для обжига.
– Тогда я должен иметь ее.
Понял ли он двусмысленность своих слов? По его невозмутимому виду было трудно это определить. Не успев опомниться, Эмили глупо выпалила:
– Но я… я даже не знаю вашей фамилии.
– Позвольте мне исправить это. Моя фамилия Тарим.
Выражение его лица не было больше бесстрастным. Уголки рта поднялись, темные глаза весело сверкнули. Ситуация его явно забавляла. Определенно.
Эмили тут же напомнила себе, что она уважаемый и модный шеф-повар, закончивший одну из лучших кулинарных школ в стране!
