Евгения Черноусова - Утятинский летописец

Утятинский летописец
Название: Утятинский летописец
Автор:
Жанры: Мистика | Исторические детективы
Серии: Нет данных
ISBN: Нет данных
Год: 2019
О чем книга "Утятинский летописец"

Сотрудница провинциального музея пишет книгу о Василии Коневиче – местном помещике, поэте, убитом в середине XIX в. В ходе её расследования выясняется, что в следственных документах обвинён невиновный, что свидетелями и участниками той давней истории была сестра её прапрадеда и предки некоторых её знакомых.

Бесплатно читать онлайн Утятинский летописец


Глава 1

– Девочки, зарплатку дают? – В учительскую влетела Раечка Ивановская, прижимая к груди стопку тетрадей. – Если нет, то я…

– Не принесли еще, – глядя поверх газеты на Раечку, ответил историк Георгий Петрович по кличке Гэпа. –  Но обещали.

– Тогда и я пообещаю, что на конкурсе выступлю! А сама домой пойду! Чёрт-те что! У меня денег даже на хлеб не осталось!

– А за сколько ты этот костюмчик прибомбила? – спросила библиотекарша Надя.

– А что, хорош? – закружилась перед трюмо у входа Раечка. Костюмчик был неплох: длинная почти в пол юбка и пиджачок до талии, туго обтягивающие ее стройную фигуру.

– Красота! Но на размерчик бы побольше.

– Что ты, Надя, понимаешь в современных тенденциях!

– Опять вы, девки, о тряпках! Значит, не такое уж бедственное положение у российских бюджетников.

Это Александра Ивановна, дама предпенсионного возраста. Сама-то тоже не в рубище одета, у нее муж в администрации работает.

– Александра Ивановна, достали меня сегодня ваши десятиклассники, – переключилась на нее Надя. – Каждую перемену приходили по нескольку человек и спрашивали энциклопедию на «И». Оба издания в ходу, и черное, и красное. В черном-то «И» в двух томах. Говорю, какое слово? Не отвечают. Ну, хоть букву вторую скажите! «Н». Полистают, пошепчутся и уходят. Не иначе, думаю, какая-нибудь похабщина. Полистала и я – вроде, все слова приличные. Потом уже Бокин мне сказал, что вы задали им выписать в тетрадь значение слова «Инциклопедия».

– Не волнуйся, Наденька, завтра будут спрашивать на букву «Э», – захохотала Александра Ивановна. – Я задам им слово «Энтеллигент».

В дверном проеме нарисовалась завуч Ольга Сергеевна.

– Георгий Петрович, зайдите, пожалуйста, ко мне. Надя, если сегодня зарплату дадут, собери на педобщество.

– Ольга Сергеевна, я пришла на профсоюзные нужды собирать! Я не могу по двум спискам, они у меня перепутаются!

– Ладно, Фаечку озадачу. Или вот, Аня!

В учительскую мимо Ольги Сергеевны проскочила физкультурница Анна Павловна:

– Уже начали деньги давать? Ой, мне же на благоустройство собирать!

– А чуть работа кончена, гляди, стоят три дольщика: бог, царь и господин! – это русичка Александра Ивановна цитирует с раздражением.

Ольга Сергеевна с не меньшим раздражением взглянула на нее, но связываться не стала. И свое раздражение вылила на Раечку:

– Раечка, извини меня, но в этом прикиде ты как глиста в корсете! – и хлопнула дверью.

– Вот зараза! – сказала не сразу пришедшая в себя Рая. – По самому святому с разбегом!

– Ты, Рая, на нее не обижайся, – с трудом сдерживая смех, сказала Надя. – Она просто сегодня с утра заведенная. Гэпа вчера в кочегарке пил и до дома не дошел. На Пушкинской лежал, пока его Сашка Огородников на патрульной машине домой не отправил. А про прикид твой… так она сама рассказывала, как их с Александрой Ивановной в молодости завуч гоняла домой переодеваться, когда они на уроки в брюках пожаловали. Да, Александра Ивановна?

– Это Олечка была в брюках. А я в юбке солнце-клеш. Пелагея меня так, за компанию турнула. Мол, крутанешься и бельишко старшеклассникам продемонстрируешь.

– Вот ведь какие трудности были у вашего поколения. А нам только хамят.   Домой отправить – это бы за счастье! Надь, что бы такое надеть, чтобы прогнали?

– Не знаю… а вы как думаете, Александра Ивановна?

– Разве что мини-мини юбку.

– Это что за модель?

– Ягодицы, застегнутые на булавку!

Девчонки хохочут. Вместе с ними прыскает Елена Игнатьевна. И со смехом просыпается. Школа Елене Игнатьевне Тумбасовой, сотруднице Утятинского городского краеведческого музея, снится почти каждую ночь. Десять лет уже не работает она там, с того самого дня, когда пришлось написать заявление по собственному желанию, а просыпается по-прежнему в половине седьмого, как было на протяжении тридцати с лишним лет. Только обычно сны невеселые: то она спорит с тупым директором Кузнецовым, то объясняет чуть менее тупому выпускнику Юрке Кожевникову методы решения Диофантовых уравнений.

В проходной комнате она поправила одеяло на Зое и вздохнула над изменившейся внешностью дочери. Последний месяц ее лицо стало сильно отекать, покрылось пятнами.  Участковый терапевт Ирина Владимировна, невнимательно просмотрев бланки анализов, вздохнула: «Ну что вы хотите, пиелонефрит!», и назначила лечение. Теперь Елена Игнатьевна долечивала дочь травками.

Засыпая брусничный лист в термос, она вспоминала, какой красавицей была ее дочь в первые месяцы, и даже годы жизни, пока не стала очевидной ее болезнь.  Отставание в развитии становилось заметным лет с полутора. Девочка поздно стала говорить, плохо усваивала правила гигиены.  Елена Игнатьевна все понимала, но продолжала ездить по врачам, надеясь, что все можно преодолеть. В Москве сестра Эля пробила для нее прием у самых крутых специалистов (страшно подумать, во сколько ей это обошлось! В ответ на прямой вопрос сестра отмахнулась: «Уж всяко, преподаватель вуза может себе позволить больше, чем школьный учитель!»). Крутые-то крутые, но сказали то же, что и провинциальные врачи: «Не тратьте денег, мамаша, врачи вам не помогут. А вот педагогический инструментарий у вас в руках».

Елена Игнатьевна душу вложила в борьбу за развитие дочери.  С невероятным терпением она работала над ее дикцией, заставляла с голоса запоминать большие отрывки из книг, чтобы развить ее речь.  Рассказывала сказки, заставляя дочь пересчитывать сказочных героев, чтобы с ними не случилась беда. Когда Зоя научилась писать, она завела для нее дневник, куда дочь должна была ежевечернее записывать все, что произошло с ней за день. Конечно, ни на какой анализ своих действий и выводы из произошедшего Зоя не была способна.  Но долгие годы ведения дневника приучили ее к дисциплине. Иногда она обращалась к нему и днем, простодушно объясняя матери: «А то забуду».  Со знаками препинания и заглавными буквами Зоя так и не разобралась. Впрочем, ее письменная речь, в отличие от устной, была лапидарной: «приходил сан техник гремел железкой он страшный», «тетя эла хорошая принесла пирожки», «юра в музее сказал волк бывает живой», «надя меня любит сказала луче стобой». К последней записи потребовались пояснения. Зоя, очень довольная, рассказала, что спросила у Нади Василевской, любит ли она вечно ругающуюся парализованную бабку Гашу, на что Надя ответила, что любит. А на вопрос, кого больше любит, бабку или ее, сказала, что лучше бы ей жить с Зоей.

Проблемы с общением были не меньшие, чем с интеллектом. Маленькой Зоя не любила выходить из дома, пряталась при виде незнакомых людей, плакала, если кто-то рядом смеялся.  Елена Игнатьевна много работала и над этим, однако сознавала, что есть в Зоиной нелюдимости и плюсы: мало ли кто мог воспользоваться доверчивостью больного ребенка. Девочка знала соседей и друзей матери, к одним была привязана, к другим относилась нейтрально, третьих и вовсе боялась. Как ни странно, к числу последних относились самые близкие Елене Игнатьевне люди: сестра Эля и подруга с детсадовских времен Лена Шпильман. Она уговаривала дочь не дичиться, но в глубине души понимала, что Зоя чувствует то, что не всегда видят нормальные люди. И Лена, и Эля брезговали Зоей. Они мужественно делали вид, что воспринимают ее как все, и окружающие этого не замечали. Но больная девочка каким-то инстинктом чувствовала их отношение и старалась отгородиться от людей, которым неприятна.


С этой книгой читают
Она о себе говорит, что подобна сыру: снаружи твёрдая, а внутри большие дырки. Дырка «профессия», дырка «семья», дырка «материнство», дырка «мама». А потом становится ещё хуже: с работы увольняют, с братом несчастье, полиция в покушении на убийство обвиняет. А потом и на неё покушаются. Что делать? Разобраться и начать новую жизнь!
Каждый человек во все времена мечтал о чём-то большем. Чём-то неподвластном обычным людям. Деньги, власть, уважение, успех и другие ценности, о которых многие так грезят. Но о чём мечтают дети? Что случится, если всё окажется не так, как вы себе представляли? Что, если наше подсознание решит всё за нас, и мы будем уже не в силах ничего исправить?
Молодую актрису Аню начинают преследовать нетипичные для нее мысли. Ей хочется измениться, только она не понимает как. После очередного спектакля она остается на сцене, чтобы поразмышлять над этим, но тут в зрительном зале появляется незнакомый человек..
Старушка-художница Роза Горовиц чувствует приближение смерти и хочет успеть написать свою последнюю, самую лучшую картину. Ее старый дом сопротивляется ей, а любимый кот чует в воздухе нечто потустороннее… Сможет ли наша хрупкая старушка собраться с силами и поставить точку? Рассказ в жанре магического реализма – о красивом и страшном, о глубине искусства, о силе человеческого духа и о женщине по имени Смерть
Сказка о трёх сынах: король постарел и престолу понадобился наследник. Выбор пал среди трёх отроков короля, властного и гордого, богатого и хитрого, доброго и наивного.Апогей застоя: После жестоких реформ эпохи чёрного серебра жизнь не сменилась, а осталась прежней, полной жестокого порядка, пережитков прошлого и церковного беспредела. Ряд революционистов жаждут смены власти и порядков.Кваритоус: Молодой юноша из рода исследователей отправляется
Между Империей Нильфгаард и королевствами нордлингов установился непрочный мир, но, похоже, это лишь затишье перед бурей. Маленькое пограничное королевство Цинтра, а также его наследница Цири, внучка Львицы Калантэ, наследие Старшей Крови, может стать неожиданным козырем в большой игре королей, магов и спецслужб по обе стороны конфликта. Одни хотят уничтожить Дитя Предназначения, другие – взять под контроль, третьи – сделать символом освобождения
В книге собрано двадцать восемь пробирающих до костей рассказов от признанных мастеров современности и учеников – аколитов – величайшего мифотворца Говарда Филлипса Лавкрафта.
У писателя Эдуарда Успенского в течение жизни было много собак. Крупных, охранных, и мелких – декоративных, домашних, для дружбы. Он про них написал небольшие рассказы, а заодно рассказал об особенностях пород. Получилась книга про собак, но не только. Ещё и про людей: друзей, соседей и всех, кто любит и понимает собак и других замечательных животных.Для младшего школьного возраста.В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.
Желание лучше выглядеть или даже медицинская необходимость корректировки питания не всегда может стать серьезным основанием взять себя в руки. Ведь сформированные годами привычки сложно побороть, а порой их сложно даже заметить.Дон Клиффорд, доктор медицинских наук, диетолог-нутрициолог, и Лаура Кертис, мотивационный тренер и диетолог, обнаружили эффективность использования метода мотивационного консультирования (МК) в области питания и фитнеса: