Желая людям счастья, много лет
являлся он, учёный и поэт,
везде, где нужно, с нужными речами:
умел и слушать, судя по всему,
свет сердца разгонял молчанья тьму
и освещал участия лучами.
По кругу
к очагу от очага
степь обходил в дожди или снега,
в грехе увязшим помогая делом,
но, не прощая жадности и лжи,
зажравшихся разгул и кутежи
разил народным словом
звонко-смелым.
В годины бед звала его судьба
степным народам
облегчать напасти…
…была у Акмуллы своя арба,
чей кузов разделил он на три части.
Куда в степи дорога ни ведёт,
вокруг лежат четыре дали света,
повсюду с нетерпеньем ждал народ
певучую арбу – арбу поэта.
На помощь
ждал умелых рук его,
на помощь
ждал стихов или совета,
но пуще ждал поэта самого,
поскольку знал в то время цену света.
Завидев, ставил на таган котёл,
и закипала весело водица…
Народ доныне ждёт, чтоб он пришёл, —
нам остаётся разве изумиться.
Когда рубил избу его топор,
сосновые венцы слипались, словно
сработаны поэтом, до сих пор
не шелохнулись крепких срубов брёвна,
но складывал стихи ещё прочней,
соперничал с чеченами степными,
не гостем он входил в сердца людей,
народ считал его слова своими…
А мы, газеты местные в столбец
исписывая хмурыми грехами,
тысячелетья третьего конец
венчая бездыханными стихами,
давно дверные пробурив глазки,
в душе замучив честное призванье,
как из колодца, черпаем с тоски
из книг – о жизни скудные познанья.
Чтоб щедро зацепить ведром воды,
к чему на дно колодца опускаться?
К тому же
для чего твои труды,
когда не видно жаждущих, признаться…
Стучится кто-то в двери… Чур меня,
поклонник сельский, стихолюб с пелёнок!
Поди впусти его, потом полдня
терзайся от рассказов-побасёнок.
Стучится кто-то в двери… Невдомёк
ему, что я в запарке – книга в плане.
Спасительно гляжу в дверной глазок:
что это там колышется в тумане?
Стучится кто-то в двери… Невпопад!
Ведь завтра день рождения Тукая.
Мне предстоит слудить о нём доклад,
в народность острой мыслью проникая.
Стучится кто-то в двери… Сохраню
молчание привычно и умело.
Хоть сорок дел засохни на корню —
поклоннику до них какое дело?!
Они и сами сочинять не прочь,
ободри лишь —
начнётся писанина!
А мне – полстрочки написать невмочь,
текучка засосала, как трясина.
Им невтерпёж,
открой им хоть разок,
а может, у поэта воскресенье?!
Глядишь на них, глядишь… в дверной глазок,
в одном лишь этом обретя спасенье.
Кто помоложе,
прёт, не пряча глаз,
в литературу и твою квартиру…
Где места взять? Ведь план в два года раз
