Хочу рассказать, как начались мои отношения с городом закатов и ветров. Все началось в 2004 году. Мне было шестнадцать лет, и я пребывала в очередной глубокой, и на самом деле жуткой депрессии. К сожалению, она была вызвана не переходным возрастом и не печальным опытом в личной жизни, которой у меня не могло и быть тогда. С теми, неактуальными для моего возраста, мыслями вообще не могло быть типичной жизни. Депрессия была мной. Точнее я сама была депрессией. Если бы родители назвали меня в честь этого гнилостного состояния души и разума, то я нисколько бы не удивилась. Тогда никто не удивился бы. Это было время еще не до конца угасшего детства и приближающейся предательской взрослой реальности.
В один из дней того периода я, как обычно, гуляла в неизбежном одиночестве там, где обычно убивали и насиловали людей, грабили и избивали бабушек, выгуливали собак и, как ни странно, занимались спортом. Месту этому было дано идиотское название в советском стиле. Пережитки прошлого всегда и надолго оставляют свои названия, пока какой-нибудь зажравшийся новатор не снесет все бульдозером и не поставит там свой миленький коттедж. Место то было для всех и парком, и стадионом, и домом, и местом «грязной» работы. Я часто там гуляла совершенно одна, и мне не было страшно. Ранним утром там пахло какой-то первородной свежестью. Мне порой казалось, что я могу задохнуться от яркого солнечного света и сочной травы под ногами, безмятежных елей, пения птиц и невероятного, даже какого-то мистического вида могучих и таинственных гор. На закате, это излюбленное мной место выглядело как заколдованный лес, в котором обитает всякая нечисть. Поляну заливал красный свет засыпающего солнца и будь я ведьмой, именно в это время суток, я бы варила адское варево из крови диких животных, и неистово выкрикивала бы все мыслимые и немыслимые заклинания. Ну а днем «моя обитель» была ничем не примечательна. Там гуляли собаки, державшие в рабстве своих хозяев, бегали спортсмены, уверенные в том, что «в здоровом теле здоровый дух», а не наоборот. Там бродили люди, решившие сократить свой путь, а самое главное там была какая-то странная, спокойная и тихая реальность. Там была такая атмосфера, будто время остановилось, будто повис сон в воздухе, что-то неуловимое, стоическое и фундаментальное было там. Я бродила по лесу, обнимая каждое любимое дерево, присаживаясь в любимых местах, вглядываясь в каждую морщину каждой горы, вдыхая этот привычный запах леса, словно в последний раз. Я лежала на траве, вцепившись в нее руками, я целовала землю и шептала «Прощай!». Я что-то знала, и мне казалось, что я могу летать. Мне стало страшно, но внутри что-то резко умерло. И я знала что именно! Это был конец. В тот день она умерла во мне. Она вылетела из меня как черная бабочка и улетела вместе с ветром. Она не поцеловала и не обняла. Она ушла как воздух при выдохе из легких. Я так не хотела, но я давно просила ее уйти. И она, как любящая мать, сделала себе в ущерб, а мне во благо. Я называла ее Жизель, она была моей самой тяжелой и любимой депрессией. Ее черные глаза и холодное дыхание всегда восхищали меня. Она причиняла мне нестерпимую боль, от которой моя жизнь шла где-то рядом со мной. Она читала мне на ночь страшные истории и вела в темноту, она была во мне и говорила за меня. Нам было невыносимо гадко вместе, но именно это и нравилось мне. Жизель ушла, закрыла дверь и съела ключ от нее. Потом приходили другие, и я вглядывалась в их лица. С надеждой и страхом я пыталась понять, не моя ли это Жизель? Но нет, она больше не вернулась! Я пришла домой уже одна, без нее. И к счастью, ничто о ней не напоминало.
А я улетела. В город закатов и ветров. Так много слов несмолкающим роем теснилось в моей голове. Да и не в голове вовсе, а просто нигде. Говорить о нем я могу вечно. Ах, этот еще один город грехов и обмана! Очередная обитель моего тела, таскающего в себе потерявшуюся и во всем сомневающуюся душу. В город я пришла не одна. Она присоединилась ко мне в самолете. Ивет была ненавязчивой, грустной и молчаливой. Иногда она уходила, но всегда возвращалась, потому что знала, что я не смогу без нее. Ведь я так любила жалеть ее, потому что она была похожа на меня в детстве. Тихая печаль.
Ах, этот город! Он сразу нам понравился. В нем с первых мгновений послышалось что-то свободное и новое, что-то по-хорошему страшное. Нам понравилось чувство страха, нахлынувшее в самую первую секунду. Нам стало страшно, как только мы увидели блестящее в лучах солнца море и пушистые зеленые сопки. Первое время нам было не просто привыкнуть к этому, кричащему из каждого рта, городу ожиданий и борьбы. Борьба здесь была и есть за обладание красивой маской. Очень скоро нам стало уютно и скользко, весело и грустно, появились люди, о которых можно было думать, и которых можно было любить и ненавидеть, появились любимые места, магазины и улицы. Но нам предстояло сделать выбор, вытянуть билетик и сдаться вволю сценария того пути, который мы выберем. Путь я выбрала сама. Моей новой тихой подружки не было рядом, когда в лавке путей я наткнулась на свой, по-настоящему тернистый, колючий и местами грустный путь. Когда Ивет узнала о моем странном, как она сказала, выборе, у нее возникли сомнения. Она думала о том, что на ее место станут приходить другие и мне придется не сладко. Она боялась за меня и умоляла выбросить билетик. Она заранее почувствовала все эмоции, которые мне только предстояло пережить. В одно мгновение на ее лице промелькнули миллионы эмоций, которых я еще тогда не испытала. Она знала больше чем я. Но она не была мной.
Бродя по улицам и вдыхая воздух, пропитанный йодом, я будто знала, что подарит мне мой новый город. Я уже знала начало каждой приходящей истории, и ее неизбежный конец. Все потому что все эти истории придумала я сама. И не будь меня, не было бы ни одной из них. А может быть, я ошибаюсь.
В этом городе все устроено очень просто, но поначалу кажется, что очень сложно и замысловато. На самом деле этот город – скопище «чудовищ и красавиц», нежно и заботливо любящих друг друга, но испытывающих вечные муки отвращения и зависти друг к другу. Все противоречиво в городе закатов и ветров: там, где свет рождается тьма, там, где бунт, там и вечная безмятежность. Впрочем, как и в любом городе, в любом месте, в каждой душе. Заблудившиеся в себе и вовсе потерявшие себя были друзьями и врагами. Улыбаясь друг другу в лица, и скалясь как волки, живут здесь многие люди. Все нормально! Так было всегда и везде, ничего нового и интересного. Но что-то все же заставило меня принять вызов и увидеть искру в вещах, которые не содержат в себе света. И я осталась здесь надолго. Безобразие заблуждений и красота хаоса затянули в свои сладкие объятья и не выпускали достаточно долго. Пока я не поняла, что мои руки связаны колючими деньгами, а глаза болят от блестящей фальшивой и смердящей лживой пыли. Кто знает, быть может я, сама того не подозревая, продолжаю играть в валютно-искрящиеся игры, которые придумал кто-то другой. Может быть, я еще в игре. И мой выход из нее – всего лишь самообман. Часто путая сны с реальностью, я уже не понимаю где игра, а где осознанные действия. Часто я не верю в прочность асфальта и правдивость любви. Но я живу здесь!
