ПРОЛОГ
Сегодня случилось настоящее чудо.
Проснувшись поутру, взглянула в окно, а там меня ожидала удивительная картина – сказочная прелюдия «Зимняя сказка». Ночью ударили сильные морозы и довольно быстро выпал увесистый слой снега, вслед за ними ко двору явилась её величество позёмка. Она мела быстро, подгоняемая ураганным ветром. Ох как зимушка-зима торопилась накрыть улицы, деревья, крыши домов пушистым многослойным покрывалом. В душе воспарила долгожданная радость. По ту сторону оконных рам кружили невесомые снежинки, паря в воздухе и веселясь. Ветер ускорил их танец, закружив в стремительных и нескончаемых хороводах. Эта картина подсказывала: «Зима лютует, злится, негодует! А любимый праздник подкрадывался незаметно, желая своевременно прибыть ко двору». Пока я отдавалась восхитительным эмоциям, снег падал и падал и густой пушистый слой белого мха полностью накрыл собой деревья. В этом новом убранстве они выглядели величественно. Природа принарядилась, она так напоминала счастливую, сияющую невесту перед венчанием. Только кустики отчего-то пригорюнились: одиноко стояли с поникшими головками, пригибаясь под порывистым, колючим ветром и тяжестью снежного покрова. Мне показалось, что бедняги скорбели по ушедшему теплу. Спасибо природе, она создала чудесное настроение на весь день. Дата на календаре упрямо указывала мне, что Новый год близко, а за ним не замедлит прибыть к порогу Рождество. В душе было пусто и даже намёка не ощущалось на приближение праздника, который когда-то был таким дорогим и любимым. Но я ошибалась.
Именно с этим праздником меня связывали лучшие детские воспоминания. Мой благородный отец умел доставлять другим радость и словно волшебник по мановению искрящейся и переливающейся блёстками палочки исполнял заветные желания. Незабываемое время. Как жаль, что оно ушло и безвозвратно. Да, годы наши мчатся с бешеной скоростью: и словно тройка, запряжённая вороными, подгоняемая кнутом задорного ямщика, бежит по заснеженным дорогам с ветерком, неся путника в меховом тулупе прямо к осуществлению его сокровенных мечтаний. Ещё мгновение, и весёлая резвая тройка взметнётся ввысь и оторвётся от земли, как в сказке. А у путника в голове незатейливо так, под звон неунывающих колокольчиков, зазвучит необыкновенный лейтмотив красивой и дивной истории. Чем ещё писателю заняться в долгой дороге, если не отдаться вдохновению? А оно проказничает и навевает удивительные, масштабные по замыслу, по накалу страстей сюжеты и сказочные видения. Мне же остаётся одно – успевать записывать за ним и отдать право голоса главному герою моего повествования.
***
ГЛАВА ДОРОЖНЫЕ МЫСЛИ
Знакомьтесь, а вот и он.
«Почему-то в дальней дороге приходят самые восхитительные истории: загадочные и романтичные, – рассуждал я, лёжа в тёплом овечьем тулупе и тщетно боролся со сном. – Что же на сей раз сулит путешествие? Новая тетрадь с неисписанными белыми листами с нетерпением дожидается, когда на её страницах наконец появятся строчки и каждая из них будет наполнена яркими образами героев и их переживаниями.
Судьбы людей – ценнейший кладезь для трудолюбивого писателя. Пытливый читатель в свою очередь припадёт к книге и не оторвётся от неё, пока не дочитает. И если случается так, что вдохновлённому восхитительной идеей писателю удаётся вложить в своё творение частицу души и достоверно изложить все перипетии и коллизии нетривиальной истории, благодарный читатель поверит ему. А после прочитанного, находясь под воздействием пережитых эмоций, ещё долго будет впечатлён сложнейшими витиеватыми лабиринтами с множеством испытаний в судьбах персонажей».
Тройка мчалась вперёд, лошади, отбивая копытами в такт доносившихся издали перезвонов колокольчиков других саней, сбавляли скорость на крутых поворотах. Вороные время от времени приостанавливались, переводили дух и вновь продолжали бежать по заснеженным дорогам. Я почувствовал, что меня настигла безмолвная и глухая тоска. Мысли одна за другой, подобно змеям, заползали в голову и совсем скоро наполнили её противным шипением. Это они подавали мне сигнал печали об ушедшем лете, которое я так любил. Подмёрз в санях, вот и результат.
Я невольно вспомнил. Когда проезжал это место летом, какие превосходные чувства волновали мою душу! Тёплый ласковый ветерок покачивал, словно в колыбели, высокие, сочные, крепкие колосья налитой спелой пшеницы, гречихи, овса, ржи. И такая благодать тогда накрыла меня и разлилась в душе. Захотелось приказать кучеру немедленно остановиться, чтобы я смог выскочить из кареты и побежать туда. Распластаться в широком бескрайнем поле между сочными колосьями, глядя высоко в небеса. Блаженствуя от отрады, которую даровала мне природа, забыть обо всём на свете. Неподалёку разросся лужок с полевыми цветами и растениями. Труженицы пчёлы облюбовали то место, кружа над клевером, липой, донником, Иван-чаем, крошечными кустиками малины. Тут же барбарис привлекал их внимание, поблизости цвела королева ароматов – белая акация, каким-то чудом её семена проросли здесь. И вот теперь передо мной стояло молодое, но такое красивое и ароматное деревце. Если это не чудо, что тогда? Подсолнух только-только начал раскрывать головку солнышку с ярко жёлтыми лепестками и зазывал к себе в гости пчёл собирать пыльцу. Фацелия раскрыла бледно-сиреневые цветы, из которых длинными лучиками лилового цвета выходили тонкие жгутики. Одуванчик качался в такт ветерку. Рапс, кориандр, подобно аристократам, в рамках приличия терпеливо дожидались своей очереди. Я любовался дарами природы и наслаждался её ароматами. Ах, как хорошо стало на душе. Но ответственность перед делами неустанно и навязчиво поторапливала меня, и я молча продолжил путь, с грустью осознавая, что эти мгновения жизни никогда уже не вернутся. А всё почему? Отлучился я из родных мест надолго. На обратном пути, по всей вероятности, не застану дивную красоту и раздолье русской душе, ибо в окружающей меня природе по расписанию, как и должно быть, произойдут видимые изменения. Так и случилось.
От сладких впечатляющих мыслей меня отвлекло то обстоятельство, что совсем скоро издали я увидел станцию, а на пороге – станционного смотрителя. В этот момент все мои думы отошли в сторону, унеслись далеко, уступая место делам насущным.
– Эй, ямщик, остановись-ка у станции, разузнаю у смотрителя, где здесь можно остановиться на ночь. Подмёрз в санях.
– Слушаюсь, барин, – не отвлекаясь от дороги, ответил мне ямщик.
Мы подъехали к станции, я рукой подозвал смотрителя и спросил: – Служивый, известно ли тебе, где поблизости можно остановиться на ночлег? Замёрз изрядно и отдохнуть не мешало бы, давненько мы в пути.
