Люди облепили бронированную махину словно муравьи – лезли на броню. Семен Михайлович Бабенко, механик-водитель командирского танка, выжал педаль тормоза, негромко предупредил в ТПУ:
– Короткая, – и беспомощно повернулся к командиру роты, лейтенанту Соколову. – Алексей Иванович, ну невозможно, раздавлю же кого-нибудь.
– Всем машинам приказ – стоп! – отреагировал ротный командир в ларингофон.
Его устройство связи работало на командной частоте, и приказ ротного тотчас же понесся, как лесной пожар, по всем машинам в колонне. Тридцатьчетверки с красными звездами на башнях замедлили свой ход по улицам освобожденного города, встали плавно в аккуратный маршевый ряд друг за другом. Тотчас черная живая река из людей, жителей блокадного Ленинграда, хлынула на машины. Танкисты едва успели показаться из люков, как к ним потянулись сотни рук.
– Спасители, герои, вы нас спасли!
Неугомонные, тонкие, как ветки деревьев, мальчишки карабкались по броне, заглядывая внутрь танков Т-34, трогая грозное дуло почти трехметровой пушки. Женщины в обмотках прижимались мокрыми от слез лицами к промасленным ватным курткам бойцов, вдыхая смесь ароматов солярки, махорки, пороховых газов. Ведь где-то так же их отцы, сыновья, мужья шествуют по освобожденным от фашистов улицам города или маленького поселка. Уже больше 500 дней идет Великая Отечественная война с армией Гитлера. Летом после Курского котла наглое шествие фашистов по территории СССР остановлено, и, испуганные напором Красной армии, захватчики теперь неохотно отступают, заваливая мертвыми телами мирного населения каждый освобожденный от оккупации километр. Поэтому танкистов так встречали в Ленинграде, они несли надежду и уверенность, что страшные дни блокады закончились. Жители города провели в окружении врагов сотни дней и ночей, один на один со страшным голодом, суровыми зимами и еженочными вражескими бомбардировками.
Наконец смертельная блокада, душившая город, снята, в город вошли советские войска!
Жители Ленинграда, больше похожие на призраков из-за своей худобы и болезненного вида, бросились на улицы, изуродованные немецкими бомбами. Каждому хотелось поблагодарить советских освободителей, прикоснуться к танку, к пехотинцу, чтобы убедиться, что это не сон. Они живы! Они свободны! Блокады больше нет.
А танкисты 3-й танковой роты 1-го батальона 1-й Краснознаменной танковой дивизии не чувствовали себя победителями, что торжественно идут в парадном шествии по городским площадям и улицам. Они с ужасом и горькой досадой на душе выворачивали каждый карман, обшаривали все потайные уголки в железных внутренностях танков, где осталось хоть немного провизии. Крупинки сахара, махорка, сухари – все разлеталось по рукам людей, что не видели настоящего хлеба десятки долгих месяцев, питались лебедой, столярным клеем, отрубями, которыми раньше в совхозах кормили животных. Дети, осунувшиеся, закутанные в грязные перелатанные пальтишки, полушубки, в огромной не по размеру обуви, будто воробьи на ветке, громоздились со всех сторон на огромных гусеницах Т-34, на корме и бортах, командирской башне и откинутом люке. Женщины, старики тянули к ним худые руки, еле слышными голосами бестелесных призраков кричали «Ура!».
Несколько часов танковой роте Соколова не давали проехать к опорному пункту, благодарили, целовали, прикасались, плакали от счастья. И у молодого командира не нашлось сил, чтобы остановить эту волну радости и признательности. После многодневных боев голова гудела от усталости, тело не слушалось, но он пожимал чьи-то руки, обнимал рыдающих от счастья женщин, пока на улицы не опустилась темнота и замерзшие жители не начали расходиться. Только после этого танкистам удалось добраться до всего батальона, который расположился среди хозяйственных построек бывшего химического завода. Сейчас цеха со слепыми, забитыми досками, окнами молчали, станки ждали своего часа в частично разваленных после бомбежек вытянутых помещениях. Лишь на единственном складе удалось подключить электричество, и там комбат Гордей Еременко собрал для короткого доклада танкистов.
– Танкисты, красноармейцы, товарищи! Я поздравляю вас с победой над врагом, очередной победой. Город взят, его жители теперь свободны, они смогут получить еду, помощь медиков. Но впереди еще сражения, товарищи, враг всего лишь отступил на десяток километров. Чтобы не дать ему прийти в себя, командование Красной армии готовит новое наступление по линии «Пантера». У нас очень короткий срок, чтобы восстановить технику, учесть потери и приготовиться к бою. Поэтому я разрешаю сейчас до шести утра отдыхать, но только боевому составу. Начхоз, вспомогательные службы – вам приказ за ночь подготовить матчасть. Ремонтная бригада начала работу на территории завода, в соседнем здании госпиталь развернул прием для больных и пострадавших. Ротным командирам доложить о потерях личного состава, состоянии машин. Раненых – к врачам, сломанную технику – срочно на починку. Боевую готовность необходимо восстановить как можно быстрее. Гитлер ждать не будет, когда мы отоспимся. Так что выполнять приказ!
Гордей Иванович и сам понимал, что бойцы измучены, несколько дней с короткими перерывами на отдых и сон они отвоевывали километр за километром у немцев плацдарм. Им сейчас бы пару дней передышки. Выспаться, укомплектовать танковые отделения до полного штата, а то в каждой машине то заряжающего не хватает, то башнера. Только передышки не будет, не дает вермахт расслабиться, даже несмотря на успешное наступление Красной армии. Силы вермахта сделали шаг в сторону Польши, уступили несколько километров воинским соединениям Советского Союза, поэтому теперь нужно будет с удвоенной силой отчаянно использовать любую возможность, вернуть утерянные плацдармы назад. Разгромленные германские генералы ищут шанс, чтобы доказать своему фюреру превосходство над советскими воинами. По данным советской разведки штаб начал подготовительный этап операции «Бадуа», собрав в составе оперативной наступательной группировки «Шевалери» 20-ю моторизованную дивизию с полком 205-й пехотной дивизии, 21 танком и 11 штурмовыми орудиями. К месту расположения группировки сейчас, как донесло воздушное наблюдение, передислоцировались вдоль линии фронта дополнительные германские силы: 291-я пехотная дивизия с несколькими батальонами 331-й пехотной дивизии, 22 танками и 10 штурмовыми орудиями.
Потому отдыха у советских танкистов не будет, несмотря на то что освобожденный Ленинград и вся страна бурлят от радостной новости – блокада снята. Задержаться в освобожденном городе не получится, приказ командования однозначный: 12 часов на подготовку к новой атаке, ибо немцы готовят контрнаступление с целью деблокировать советский гарнизон, что теперь расположился в черте города.
