Валерий Терехин - В огонь

В огонь
Название: В огонь
Автор:
Жанр: Современная русская литература
Серии: Нет данных
ISBN: Нет данных
Год: 2017
О чем книга "В огонь"

События романа «В огонь» (2-е изд., исп. и доп.) разворачиваются в пору благополучных «нулевых». Экс-рок-гитарист 1980-х, сменив имя, вновь оказался в Москве. Соратники-патриоты отправляют его с секретной миссией на Украину. Попав в жернова политических и криминальных интриг, преследуемый местными националистами, герой с честью выполняет свой долг перед Родиной.

В книге также представлены произведения автора, написанные им в 2010-е гг.: новые рассказы; статьи в области теории литературы, продолжающие исследование типологии русского антинигилистического романа и литературного творчества писателя-фантаста И. А. Ефремова.

В разделе «Публицистика» публикуются репортажи о ситуации на Украине в 2000-х гг. В них отражены нарастающие экономические и социальные противоречия между либеральным компрадорским киевским олигархатом и трудовым индустриальным Донбассом, приведшие впоследствии к гражданской войне на востоке Украины.

В «Приложении» помещены интервью с известными политиками эпохи «перестройки», не публиковавшиеся ранее, и полная библиография изданий автора.

Книга предназначена для современного вдумчивого читателя, не равнодушного к судьбе родной страны и сопредельных с ней территорий.

Бесплатно читать онлайн В огонь


В огонь

I

«Как я устал от всего! И ещё эта фотомодель на пенсии. Куда теперь от неё деваться?»

Затхлая духота хрущобной клетки-однушки дожирала остатки сна. Спать уже не хотелось, но не было сил встать: плотское томление, утолённое в полночь с красивой женщиной, измочалило тело и отжало душу.

«Женился себе на голову и нервы… “Русский ударит из-за спины, а грузин только в лицо”. Это твои слова. А я стал бить сзади после сорока, когда уже нет сил бортова́ться в кость с дворовыми тафгаями… Надо было взять твоё фамилиё, как говорят на Кубани. Иван Петрович Облезлов, звучит, но не лучше чем сейчас – Иван Петрович Сидоров. Облезлов, Сидоров… Обухов… Какая разница, какая у меня фамилия. Я – человек, которого нет. Есть только мое действие и конечный результат».

Вчера, наконец, получил регистрацию, то бишь прописку, в Москве, которую всегда ненавидел. В протухшем от пота гастарбайтеров коридоре паспортного стола теребил страницы нового паспорта, испещрённого степенями защиты, глядел на своё незнакомое и чужое лицо среднего возраста: округлившееся, слегка раздобревшее, такое как у всех.

«Леггинсы валяются на ковре, она предпочитает их колготам, чтобы “пятки дышали”… Прописала тебя, и радуйся: будешь хранить верность потрёпанной разводами московской би́ксе. Ну, хоть так, пока мы в ауте, ребята-орчевцы, недоеденные эскапэ. Прикрыли контору по требованию наркотрудящихся – больно шустрые, всем мешали. Теперь распространителям метадона и амфетамина лафа.

А что, может, податься в следственный комитет и… шестерить?.. У тебя “семья”, вроде как. Да нет, уже не возьмут… В оперативно-розыскной части и так оказался самым старым, да ещё провисел полтора года “в состоянии перевода”, как просветили потом в кадрах. Невмоготу мне их видеть, молодых, здоровых и сильных, тех, ради кого четверть века назад мы ломали друг другу хребты! Канули и остались вечно молодыми ровеснички, а ты живи, докапывайся до истины, за себя и за того парня…»

Затылок скользнул по взмокревшей наволочке. Он отстранился от приникшей Милены, слез на изжёванный насадкой импортного пылесоса ковёр и, отойдя от сопревшей благоверной поближе к форточке, энергично занялся зарядкой. Вернее, это была разминка, составленная из упражнений, которые вызубрил с тех времен, когда знал наизусть оба военно-спортивных гимнастических комплекса, обязательных для отличника боевой и политической подготовки Советской Армии. Проделывая одни и те же движения тысячи раз, выцедил из них сквозь годы болей и травм самые необходимые и взял за правило выполнять их по утрам где угодно и когда угодно.

«Пора на пробежку… Впрочем, к чему она? В милицию-полицию не примут, даже если уложусь в норматив и пройду аттестацию: орчевских агентов никуда не берут. А ведь самое время перезагрузить зависший социальный статус. Твои ровесники уже майоры в отставке, а те, кто ещё служат – подполковники с выслугой и готовятся к увольнению с производством в звании. Без тебя всё решили, вот и перекинули в патриоты в порядке шефской помощи. А работа твоя везде одинаковая, только спецификация другая…»

Вспомнил купе ночного московского экспресса, гнавшего его прочь с Кубани, где жизнь не задалась, случайного попутчика, опутанного неудачами, потягивавшего украдкой коньяк, двух его бойких мальчишек, которые, не взирая на запрет папы, срывались с ломаного русского на бойкий испанский.

«Беженец из Узбекистана, отделал квартиру, а потом сдал за бесценок, когда талибы рвались к Ташкенту… Преуспевающая фирма в Испании, строят коттеджи на побережье под ключ. Кухонное оборудование с локальной сетью… А систему охраны местные цыгане взламывают, бросая камни в распахнутые окна, которые невозможно держать запертыми в астурийской духоте. И полиция, культурная, чистенькая, на мотоциклах, которая проносится мимо тем быстрее, чем ужаснее то, что творится прямо на глазах за спиной. От нашей братвы в погонах больше пользы, оттого и грубая. Детишки спускались по трапу, узрели таможенника с его хамским “тыканьем”, наслушались мата и запросились назад в самолет, в Испанию к маме…»

За спиной зашелестела простынь, край полосатого чёрно-белого одеяла завис над полом. Он покосился на спящую супругу. В полумраке тюлевых занавесей Милена заголилась, разбросав ноги, и лежала с полным соблюдением «фронтальной открытости» ниже талии, из-за которой торгуются сошедшие с подиума фотомодели, обивающие пороги подпольных видеостудий.

Въедливо потёр взглядом не потерявшие упругости формы никогда не рожавшей женщины, еще не тронутые целлюлитом.

«Да, хороша!.. Вот и вся твоя жизнь, Милена: брак, чтобы уйти из родительской квартиры хоть куда, потом второй – развод – размен – и, наконец, вожделенная однокомнатная клетка в четырехэтажке под снос. Зато теперь свобода от “семьи”. И многолетний отдых в одиночестве от “детства” и “юности” в этих рукотворных многоэтажных сталагмитах, где те, кто тебя родил, просчитывают за спиной каждый шаг, предвкушая новую неудачу, лишь бы не уходила и пахала на них до конца дней… Откуда сызмальства выдирался, дурея от квартирного вопроса, и вырвался едва живой».

Сквозь тюлевую щель прорезался солнечный луч. Милена сверкнула из-под ресниц болотной ряской влекущих глаз, невыносимо медленно потянула одеяло на себя и целомудренно прикрылась до самого подбородка:

– Сам себя обслужи, Ваннечка… Чай с котлетами… в холодильнике возьмми… хлеба ннарежь… И грабли свои колхознные убери!.. Взгуртовал за нночь, как скирду… Плейбой-плебей!..

Завернувшись в одеяловый кокон с хвостом бахромы, жена оскорблённо повернулась к стене.

«Опять во всём виновато “быдло из провинции”, – выскребая щетину с шеи и скул «жилеттовским» станком, думал он в ванной, – только не она сама…» В голове завертелись сцены орчевской житухи. Вот начальница, капитан Саша Моргунова, собирает в 9.00 оперативное совещание, клюет костоломным подбородком, процеживая матом распоряжения. Молодые мужики в кожанках – от старших оперуполномоченных и ниже, набившиеся в её кабинет, шлифуют локтями стол, лебезят, смакуя предстоящий захват, а его, как прикрепленного к ОРЧу[1] агента, опять высылают «в адрес», где придётся высиживать радикулит до полуночи.

Затерзали нудные воспоминания о захороненном в памяти прошлом.

«Героем ты не стал и даже инвалидность не получил… Стащили с кузова гриппозного “партизана”[2], отобрали ремень и амуницию, донесли, досквернословили, до приёмного покоя и бросили на кушетку. Таких не берут в контрактники…»

Провалявшись пару недель с жжёной мутью в глазах, он так и не доехал до пункта сбора, где контрактники встали в строй с чабанами-ополченцами и сгинули в неудачной атаке в предместьях большого кавказского города… А как подлечили его, болезного, в чужих воплях и стонах, так сразу и спихнули на перекладных в казачью станицу, затерявшуюся в кубанской степи. В правлении рассыпа́вшегося совхоза, где млели от жары плечистые каза́чки, сгорбленный и отощавший, прозаикался, что паспорт отобрали в областном военкомате и куда-то задевали, а военный билет пропал в буденновской больнице. Ему поверили, и местный паспортный стол одолел быстрее, чем хворь. Документы выправили заново, в новую ксиву вклеили фотку, где загар спрятал опалины на лбу и переносице, огненные метки пожара в Доме Советов, когда, растерявшийся и сникший, чудом уцелел. Имя, фамилия, отчество придумал такие, как у всех. И мозг уже противился воспоминаниям о том, что когда-то вырос в С., в дальнем Подмосковье, и распирало от счастья, что прошлое умерло навсегда.


С этой книгой читают
Роман с ноткой нового времени 18+. Роман основан на 99% реальных событиях – с одним процентом выдуманной реальности.Посвящается каждой душе, которая ищет свой путь… Душе, которая ищет свою родную душу среди тысяч, миллионов, миллиардов тел в надежде обрести истинную, предназначенную небесами Любовь всей своей жизни, чтобы засиять в тысячу крат ярче звездами своих сердец!
Истории несчастливой, безответной любви, обмана и предательства не раз ложились в основу литературных произведений. Будь то проза или стихи, драма или комедия.Свой взгляд на проблему в книге «Сердце под вуалью» представляет Зинаида Загранная. И с высоты прожитых лет дает молодым женам советы, как пережить подобную историю в собственной жизни.Философский и лирический материал книги будет интересен также специалистам сферы искусства.
Обыкновенный человек, уже не молодого возраста, гуляет по парку и продолжает вспоминать свою жизнь. Он – обыкновенный человек, ничем не примечателен. Если кто-то дошел до четвертой части, то значит, ему интересно. Еще не знаю, сколько будет частей, но пока будут. И помните, я такой же, как и вы, я просто – один из семи миллиардов!
Читать детям только поздно вечером или ночью. Дети просто обожают бояться ночью, так вот эта страшная история поможет им спокойно заснуть.
Маша думала, что вот Он! Единственный, неповторимый и такой родной. Лучше и быть не может! Случайная встреча переросла в большое и светлое чувство… Или Маше это только так кажется? Олег много свободного времени проводил с девушкой, дарил подарки, был мил и любезен. Но вдруг кто-то стал ему постоянно названивать, полетели эсэмэски. Неужели соперница? Маша и не подозревала, что бороться придется с куда более сильной противницей, чем другая девчонка
«Странный гость заявился к профессору Минцу. Он вошел не постучавшись, прошел, не поздоровавшись, к правой стене и уселся на продавленный диван. Он был немолод, одет в форму старшего лейтенанта войск ФАПСИ, но без фуражки. Поэтому было видно, что его седые волосы перехвачены на затылке резинкой, и оттуда свисает жидкая седая косица…»
Мар не из тех женщин, что готовы покориться судьбе. Она согласилась стать женой ярла Тенрика, чтобы получить защиту и поддержку для своего народа. Но Тенрику она не очень-то верит. И чтобы заставить его выполнить свою часть уговора – обращается за помощью к богам. В награду за храбрость боги предлагают Мар исполнить три ее желания.
Дэвид Берковиц по праву считается одним из самых опасных из ныне живущих серийных убийц в мире. В 1976 году 23-летний молодой человек превратил шутинг в свое хобби. Каждый месяц Дэвид Берковиц выходил на прогулку в парк, чтобы найти там парочку подростков, уединившихся в каком-нибудь автомобиле, и расстрелять их. Долгое время его преступления просто не хотели замечать. И тогда Дэвиду пришлось написать несколько писем, содержание которых буквально