© Владимир Баранчиков, 2023
ISBN 978-5-0059-7705-2
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Я живу в плену иллюзий,
Мне реальной жизни мало:
Растворились ноты в блюзе
И душа затрепетала.
Интеллект раздумий полон.
Вновь свободу он обрящет
Став героем Честертона,
Спрятав тело в длинный ящик.
Сверху дергают за нитки
С искажённого зерцала,
Но зато нас гений Шнитке
Кружит вальсом в центре зала.
У меня стальные нервы,
Мои крики кто услышит?
По ночам, где Пётр I,
Я люблю ходить по крышам.
Изучил недавно покер,
С ним теперь друзья мы вместе.
Трини Лопес – не Джо Кокер,
Лучше слушать его песни!
Испарились все сомненья,
Жизнь гораздо легче стала
Коль мое стихотворенье
Отмечала как-то Алла.
Распластав пошире крылья,
Я парю над облаками.
Ниже мне никак – засилье
Пня с ногами и руками.
И, глотнув побольше чувства,
Раздвигаю пропилеи,
Окунаясь в мир искусства,
В тот последний день Помпеи.
Я изменчив, как капля воды,
Как кристалл, испарившийся всуе,
Жаль – не знаю, что ждет впереди
И как время меня нарисует.
Но пока я прозрачен и жив.
Лучик света во мне ощущает
Твой полет через призму души,
Растворяя веселье в печали.
Веря в чудо, могу все испить,
Не почувствовав горечь отравы,
Женский лучик – он тверд, как гранит,
Если надо бороться за правду.
А когда уже вверх полечу,
Знойный ветер взъярится у уха,
Всех на свете заочно прощу,
Наслаждаясь величием духа.
И лишь там, где бушует заря,
На углу яйцевидного шара,
Тихо брошу свои якоря,
Где судьба сочетается с даром.
Не спеши, дорогая моя,
Быть в прицеле, у смерти на мушке:
Полюби, города поменяй,
И стань снова – беспечной и лучшей.
Новый Год спешит к нам снова
На исходе декабря.
Мчится тройка по сугробам,
В ней подарки для ребят.
Дед Мороз натянет вожжи —
Эй, лошадка, поспеши!
Хороводы дети водят,
Ждут подарки для души!
Расступаются все ёлки,
Машут санкам веткой вслед,
И роняют лед с иголкой
На хрустящий белый снег.
Он построил все замки хрустальными,
Архитектор – поклонник Гауди,
В тех глазах – серо-звонко-кристальные,
Что катали его на «Ауди».
Кто дарил ей листки со строчками?
И казались они печальными —
Из-за рдеющей кожи, щечками,
Отраженными, зазеркальными.
Все излечится черным кофеем,
Чашку выпил – душа залатана:
Ты покажешь с другим историю —
В Эмиратах и близ Саратова.
Если вдруг на зеленом листике
Вновь узреешь росу дрожащую —
Распахни свое сердце истине:
Это вечное, настоящее…
Он улетел куда-то вдаль —
Мечта позвала,
Попутный ветер он поймал своей души.
Она осталась в том краю,
Где три вокзала,
Где пассажиры получают багажи.
Он подготовил ей обман —
Пустую фразу,
О том, что осень и зима пришли к весне,
Она любила
И поверила не сразу,
В его желание забыть, что он был с ней.
Глаза он прятал, говоря,
Что время лечит,
Что все устроится, не надо жечь мосты,
Она не слушала
И вспоминала встречу,
Когда он в первый раз ей подарил цветы…
Он был чужим,
В уме искал обоснованье
Своих поступков вне себя – все умерло,
Она бежала, как тогда,
На то свиданье,
На тот троллейбус и смотрела в то окно.
Но, к счастью, это была ночь
И спали дети,
Они сегодня подросли на пару лет.
Он чемоданчик взял легко
И не заметил,
Как разукрасил небо утренний рассвет.
Он перешел уже
В другое измеренье,
Он стал свободным, как ночной аэропорт,
Она без памяти
Упала на колени,
Себя не помня и не веря до сих пор.
Он даже вспомнить не успел,
Кого он бросил,
Упал на взлете невезучий самолет.
Она родилась на земле
Карельских сосен,
И обещала детям, что отец придет…
Дарю Блаженство. Тонка и ранима,
Душа замрет, захочет улететь,
А сердце бьется невпопад, все мимо,
Стараясь разорвать грудную клеть.
Дарю Надежду. Как неотвратимо
Сбывается все то, подарю —
Здоровье, Время, что проходит мимо,
Течет беспечно, по календарю.
Дарую Счастье – счастье быть собою,
Свободным быть от мелочей и пут,
Джо Лимонадного и всех его ковбоев,
Советников, советниц – вечный блуд…
Дарую смелость быть с Прекрасным рядом
И не смущаться приносить Добро
Безвестно, восхищенным взглядом
Встречать лик Истин злато-серебро.
Пой смело песни, что в душе созрели,
Зрей тихо чувство – чистая слеза,
Гляди, гляди: к нам птицы прилетели,
И вдаль смотри, не отводя глаза.
Когда я вижу Вас с мужчиной,
То сердце рвется пополам…
Нет обоснованной причины,
Чтоб всю любовь оставить там.
Я снова вижу Вас с мужчиной,
И снова взрыв в душе моей!
От сердца только четвертина
Лишь остается от дробей…
Коль скоро Вы опять с мужчиной,
Бесслезно заливает страсть
Мой гнев слепой, что из личины
Он опалит восьмую часть
Сердца беспечного, былого,
Его осталось столь немного…
Уж бесконечно мала часть,
Она должна совсем пропасть.
Увы, остаток очень мал,
И вводим дифференциал!
Сядь за рояль. Своею волей
Коснешься клавиш – черных не задень.
Пройдись по белым, без бемолей,
Начнем с утра, пока не ясен день.
Когда нет слов или мотив безвкусен,
Звучанье струн немного приглуши,
И осторожно, ожерельем бусин,
Рассыпь его в безоблачной тиши.
А уж потом, окрепнув своевольно,
Могучий звук все разом охватит,
Ушам и сердцу станет разом больно,
Душа заплачет, слезами застит
Твой взор. Но капли не мешают
Играть смелее и увереннее. Вновь
Ты вспомнишь, как расстался с раем,
Как слабы руки и как стынет кровь.
Преодолев мгновенья слабость, гордо
Возьмешь ты ля сначала, наугад,
Когда на стане кончатся аккорды,
Когда не петь нет сил. Откроется вдруг клад
Бессмертного звучанья вёсен,
Прозрачный бестелесный гром
Крешендо… Полон песен
И ярких рифм вокальных дом.
В далеком светлом детстве
Мы спрятаться могли
Запрыгнув на ступеньки,
Сказав: «Выше земли!»
Водящий здесь не вправе
Пятнать меня и всех,
Мы бегали оравой
И прыгали наверх.
Прошли десятилетья,
Но та же всё игра,
Азарт живой, заметьте,
Старее детвора,
Но также миг так дорог,
Горят глаза ребят,
Хоть уж кому за сорок,
Кому – за пятьдесят.
И каждый прыгнуть тщится
Повыше, поскорей,
Издерганные лица,
Рабы мечты своей…
Но те, кто не играет,
Найти свободу смог:
Глаза всегда сияют,
И светел чувств порог.
Судьба, как плут заправский,
Сдает нам карт искус.
Как не сыграть тут в ласки,
Поймать мгновенье чувств?
Но, вырвавшись из круга,
Мы вновь сказать смогли:
«Спасибо, друг, подруга!
Прости – ВЫШЕ ЗЕМЛИ!»
Так долгожданна, так не вдруг,
Великая награда:
Гляжу на старый Петербург
Родного Ленинграда
Через стекло в одном кафе
Столичного розлива.
Внизу – пятнадцать этажей,
А в окнах – перспектива…
Сияет злато куполов,
Как строг проспектов ордер,
Смягчают кудри облаков
Тенями, павших оземь.
Здесь мы родились и росли,
Здесь каждый камень вечен,
Здесь липы ветви расплели,
Маня для новой встречи.
И воздух чист, и ветер злей,
Балтийский, что с залива,
Суровы лики кораблей,
Что проплывают мимо,
Или хотят навечно встать,
Как старый добрый «Красин»,
И сталью мачт эфир пронзать
