Вчера утром моя привычная жизнь закончилась. Внезапная авария унесла две дорогие для меня жизни. Отвозя дочку в садик, мой муж, на скользкой от дождя дороге не справился с управлением и вылетев на встречную полосу, столкнулся с грузовиком. Смерть наступила мгновенно…
Настал день похорон. Мне стоило больших усилий, чтобы собраться к назначенному времени.
«Почти на месте», – произнес Артур, свернув на дорогу, ведущую к кладбищу.
Артур, лучший друг моего мужа, смотрит на меня полным сочувствия взглядом.
Увидев его взгляд, я задумалась: «Артур и Саша были лучшими друзьями. Он любил его так же сильно, как и все мы, для него эта утрата также сильна, как и для меня».
– Ты хорошо себя чувствуешь? – в его голосе чувствовалась обеспокоенность.
– Да. Я должна быть рядом со всеми, хоть я едва могу держать себя в руках. Я всё ещё не верю, что это происходит на самом деле, – произнесла я.
Пытаюсь сдержать подступающие слёзы, представляя доброе лицо свекрови, искаженное горем из-за потери сына и единственной внучки. Вглядываясь вдаль, отрешённо произношу:
– Я не знаю, что говорить, но, наверное, достаточно будет просто увидеть их.
– Уверен, ты найдёшь подходящие слова, – произнес Артур в ответ.
Артур сосредоточился на дороге. Стекающая по окну капля дождя приковывает мой взгляд. Съехав на обочину, машина резко останавливается. Моё сердце сжимается, когда Артур выходит, чтобы открыть мне дверь. Держа зонт над головой, он ведёт меня по кладбищу.
«Какой сильный дождь. Он очень уместен сегодня. Именно так должен выглядеть мир. Саша, Софья… частички моего сердца», – произношу я, проглатывая подступающий к горлу ком боли. Вытираю слёзы рукавом пальто. Несмотря на зонт, я уже промокла насквозь. Порывы ветра раскачивают ветки деревьев. Артур изо всех сил пытается удержать зонт в руках.
– Ужасный день, – произносит он.
– Так и есть, – прошептала сквозь сжатые зубы я.
Я иду по кладбищу, находясь как будто в трансе. Родственники мужа уже на месте. Ольга Ивановна, его мама, одаривает меня самой тёплой улыбкой, на которую только способна.
«Ника! Хорошо, что ты добралась…» – она замолкает, так и не произнеся фразу до конца.
Почему-то кажется неправильным говорить о безопасности в такой дождь. Окинув взглядом присутствующих, я вижу друзей и родственников, стоящих с мрачными лицами. Юля, младшая сестра Саши, вытирает носовым платком слёзы, но они все равно продолжают течь по её щекам.
Михаил Сергеевич, отец Саши, разговаривает с рабочими, которые рыли могилы, уточняя какие-то нюансы, в то время как Слава, его брат-близнец, стоит у гробов в скорбном молчании.
Я занимаю своё место в первых рядах. Воцаряется тишина. Михаил Сергеевич произносит слова прощания. Ветер, подхватывая их, уносит вдаль.
На протяжении всей церемонии Артур остаётся рядом, вселяя спокойствие одним своим присутствием. Несмотря на всё самообладание, видно, что держится он из последних сил. Его челюсть нервно дрожит. Не отрывая взгляда от исчезающих под грудой земли гробов, я протягиваю руку, чтобы прикоснуться к его руке. Несмотря на ветер и дождь его пальцы, трепетно сжимающие мои – очень тёплые. Я бы не справилась со всем без него. Он не разжимает руку, удерживая меня. Когда гробы начинают скрываться под землёй, толпа начинает перешёптываться и потихоньку расходится. Я так и продолжаю стоять возле могил.
– Ника? Пойдём обратно в машину. На улице слишком холодно, чтобы задерживаться надолго, – произносит Ольга Ивановна.
– Я не готова уходить. Впрочем, вам не нужно меня ждать, – отвечаю я.
Я не могу посмотреть ей в глаза. Вокруг слышен шёпот. Но затем низкий голос заглушает его: «Всё нормально. Я доставлю её домой в целости и сохранности», – вмешался в разговор Артур.
Никто не попытался даже спорить. Артур Хачатурян – всегда остаётся бесспорным авторитетом. Михаил Сергеевич похлопывает его по плечу: «Позаботься о ней», – произносит он.
Артур кивает и остальные направляются к своим машинам.
– Можешь не торопиться, Ника, – говорит он, беря меня за руку.
– Артур, не мог бы ты подождать меня в машине. Всего несколько минут, – убирая руку, произношу со слезой в голосе я.
– Ты уверенна?
Я киваю, и Артур нехотя уходит, оставляя мне зонт. Я смотрю на могилы перед собой, боль всё сильнее сжимает моё сердце. В этот момент меня прорывает, и я больше не в силах сдерживать рыдания. Слёзы градом льются по щекам. Безумный крик вырывается из груди. Через несколько минут, взяв себя в руки, я возвращаюсь к машине.
«Прощайте, мои любимые…» – бросая последний взгляд на кладбище, шепчу я.
Прошло пять лет… Пытаясь убежать от воспоминаний, я уехала из Краснодара, чтобы начать новую жизнь в другом городе. Но… пришло время возвратиться.
Сев в такси от аэропорта я ехала домой. Больше не стоит бежать от прошлого, пришло время увидеться с родственниками мужа. Надеюсь, они смогут простить меня за долгое отсутствие. Выйдя из такси, я иду по дорожке к дому, но каждый шаг даётся мне с трудом. Прогоняя воспоминания о дочке, мчащейся к двери со звонким смехом… о муже, идущем рядом, пока снег хрустит под нашими ногами. Родители Саши приглашали меня на каждые новогодние праздники с тех пор, как я уехала. Но все эти пять лет я их игнорировала. Я позволила горю изолировать себя от всех. Думаю, они поймут. Смирновы были для меня второй семьёй, своих родителей я потеряла очень рано. Сколько бы времени ни прошло, я знаю, здесь мне всегда будут рады. Они всегда относились ко мне как к дочери. Сделав глубокий вдох, я стучу в дверь. Дверь распахивается, и появляется, моя свекровь.
«Моя дорогая! Ты здесь!» – восклицает Ольга Ивановна, заключая меня в объятия.
Она не вспоминает о том, что я хранила молчание последние пять лет. Не упрекает за проигнорированные мной телефонные звонки и приглашения. Она просто обнимает меня и крепко прижимает к себе.
«Оля, дай же ей войти!» – произносит Михаил Сергеевич, появляясь в дверях с улыбкой на лице.
Они провожают меня внутрь, где я чувствую себя как дома. Прихожая уже украшена новогодними гирляндами ручной работы, а из кухни исходит аромат пирога.
– Ольга Ивановна, у вас всё ещё самые красивые гирлянды, которые я когда-либо видела, – произношу я улыбаясь.
– Подожди, это ты еще пирог не видела! – говорит Михаил Сергеевич.
– Мне кажется, кому-то стоит уже задуматься о диете, а не о пирогах вести разговоры, – окинув взглядом Михаила Сергеевича, произнесла Ольга Ивановна.
Рука свёкра ложится на живот. Он протяжно вздыхает.
– Уверена, один кусочек ему не повредит, разве новогодние праздники – это не тот единственный раз в году, когда мы можем позволить себе всё? – говорю я.
– Что ж… думаю, один кусочек не повредит, – задумчиво произносит Ольга Ивановна.
