14 марта 1991 года.
Крылатый великан приземлился в ещё спящем Париже. Погода была прохладная, не то что в тропическом Окленде, но Амелия этого как будто не замечала. Быстро сойдя по трапу, она вместе со своей группой засеменила к железнодорожному вокзалу. Куратор, Вивьен Монпри, обрюзгшая дама за пятьдесят, грубо подгоняла молодых студентов. На некоторых холод действовал именно так – злил и торопил. Светлые кудри выпадали из под шапки, но Амелия думала только о их с группой путешествии. Новая Зеландия поразила и влюбила в себя молодую француженку. Даже очередной комплимент от Жана она пропустила, упиваясь воспоминаниями.
Забравшись в поезд, который следует до некогда столицы Лотаргинии, города Мец, Амелия упала на своё место и только сейчас почувствовала усталость от всех этих поездок и перелётов. Возвращаться в подвал дома тётушки после такого грандиозного путешествия, это кажется, как просто идти назад от светлого будущего. Осознание этого на мгновение украло улыбку с лица, но Амелия вернула её, нащупав в дорожной сумке плотный, кожаный дневник, который был сборником всех её эмоций и переживаний за последнее время. Выбрав вместо наблюдения природы за окном чернила на бумаге, девушка скинула с головы бархатную шапку и принялась перечитывать свои записи.
Всего две недели группа студентов факультета гуманитарных наук, искусства и культуры провела на южном и северном островах Новой Зеландии, но, благодаря очень насыщенной программе мадам Монпри, успела посетить так много достопримечательностей. Амелия указала по пунктам все музеи, государственные заповедники, термальные источники, деревни коренного народа – маори, и ещё с десяток парков, выставок и благотворительных вечеров. Именно там молодым студентам в голову пришла идея по прибытии во Францию устроить собственный благотворительный приём.
Больше всего молодую Амелию поразила природа и местный народ. Экскурсия по деревням маори пришлась на конец первой недели, и многие, пресытившись прочими новшествами, не ожидали от местного народа ничего особенного, но они смогли удивить иностранцев. Группа уже через час дороги от города оказалась как будто в ином мире, в котором правит природа и древние боги. Мадам Монпри предупредила своих учеников что обычно местные жители обыгрывают один и тот же приём воздействия на туристов, но сама застыла от испуга, когда их встретили около десятка вооруженных мужчин. Воины были украшены ритуальными татуировками и каждый держал в руке копьё. Они начали свой устрашающий танец, и тогда Амелия, впервые почувствовав пробирающее до дрожи восхищение, едва удержалась на ногах.
Вскоре группа уже обедала местными блюдами и слушала выступление нескольких девушек маори, что пели и играли на небольших гавайских гитарах, называемых укулеле. Амелия одна из немногих согласилась на предложение попробовать прохладную воду реки Рангитикеи на себе. Вивьен Монпри прекрасно знала, что Амелия самая лёгкая на подъём девушка из всех что она знала, но всё равно отчитывала её за своевольность, поддерживая дисциплину.
Дорога за воспоминаниями прошла незаметно, и, по прибытии в родной город, Амелия направилась в то место, что принято называть домом. Невысокое здание с обшарпанным видом как будто насмехалось над молодой девушкой, приветствуя её очередным обвалившимся со второго этажа куском штукатурки. Девушка заскочила в подъезд и перепрыгнув несколько ступеней постучала в дверь. Тётушка Анна открыла и сердечно поприветствовала свою племянницу. Пускай их отношения не были такими близкими, но тётушка хотя бы делала вид, что заботится об Амелии. Девушка проскочила мимо и спустилась к себе в комнату. Сбросив наконец одежду и сумку, она легла на матрац и растянулась. «Как же я хочу вернуться». Амелия присела и почувствовала голод. Найдя в себе силы подняться, она направилась на кухню попросить обед. Тётушка снова брюзжала, что Амелия в свои двадцать лет не может сама о себе позаботиться. На все попытки рассказать о путешествии, тётушка Анна махала рукой и повторяла: – «Это нам не надо, где родился, там и пригодился». Девушка, расстроенная вернулась к себе, от усталости вскоре уснула и проспала до следующего дня.
Благотворительный вечер, что ученики решили организовать, должен состояться через пару недель, и Амелия с нетерпением ждала этого дня. Она одна из первых пришла в арендованный зал и помогала в расстановке столов. Она быстро накидала на бумаге речь и принялась заучивать её. Вскоре собрались и остальные. Вечер был посвящен малым народам и путешествиям. На него, помимо сотрудников университета, были так же приглашены щедрые меценаты, некоторые спонсоры и небольшая часть учеников университета немецкого города Мангейма, что проходили стажировку в Меце. Амелия выступала вместе со своим руководителем и по окончании речи отметила молодого светловолосого парня в строгом костюме в той части, где расположились немецкие гости. Он выглядел отрешенным, но всё же старался держаться достойно. Его серьёзный вид так позабавил лёгкую и почти всегда непринуждённую француженку, что Амелия спустилась с невысокой сцены и подошла к парню. Вблизи он оказался ещё более высоким и красивым. Очередной порыв заставил девушку обратиться к нему с фразой – «не хмурься так, морщины появятся». Вскоре молодой человек назвал своё имя – Рихард Голон. Амелия сама не заметила, как начала кокетничать, и плавно их разговор наполнялся темами увлечений, взглядов на жизнь и интересов. Амелия почувствовала, что молодой Рихард, несмотря на свой возраст, серьёзно относится к жизни. Со стороны могло показаться, что встретились две противоположности – активная, импульсивная, лёгкая француженка и спокойный, педантичный, деловой немец.
Вскоре после того благотворительного вечера, который, кстати, принёс щедрые подарки факультету и университету, Рихард вернулся в родной город продолжать обучение, так как стажировка подошла к концу. Амелия в последние дни перед их расставанием почти не появлялась дома, проводя всё время с молодым немцем. В нём она увидела, помимо прекрасных манер и красивой внешности, стержень, который отличает мальчика и мужчину. Рихард, в свою очередь, знал, что всему нужен противовес, и в молодой, яркой француженке он увидел то, чего сам был лишен. Слёзное расставание прошло тяжело для обоих, но уже через неделю общения по почте, Амелия собирала чемоданы и, не успев попрощаться с тётушкой, отправилась в Германию к своему возлюбленному.
27 июня 1992 года.
Переезд оказался для Амелии довольно простым. Рихард снимал квартиру, не желая жить в доме родителей, и внутреннее убранство как нельзя лучше описывало его внутренний мир. Чистота, строгость и даже серость не испугали молодую девушку, так как здесь было хотя бы больше места, чем в её комнате в подвале. Рихард подошел основательно к их совместной жизни и сразу расписал все обязанности и правила. Амелии было тяжело начать жить по плану, но как вскоре оказалось, она быстро приспосабливается к новым условиям. Переведясь в университет, где учился Рихард, она продолжила своё обучение по направлению «искусство и культура», планируя позже перейти на более точные науки вроде антропологии. Через два месяца Рихард сделал предложение Амелии, и вскоре была сыграна свадьба. Родители парня были против, но Рихард проявил свой характер и поступил как считал правильным.
