– Натуральные? Или искусственные? – В зобу дыханье сперло от возмущения!
Мужская рука, словно нечаянно, прилегла на мою грудь. Очень весомо и ощутимо.
– Что? – Только и смогла выдохнуть, чтобы не орать нецензурно.
– Глаза, говорю, свои такие красивые? Или это линзы?
Гопник, только что лежавший почти при смерти, хитро приоткрыл один глаз. От удара по запястью охнул, закряхтел, но руку, все же, убрал.
– Свои. Еще раз так сделаешь – зашью не только голову, но еще и рот. И нос. А все лишнее отрежу, понял?!
– Офигенный цвет, конечно. Еще ни разу такого не встречал!
Для дикаря из подворотни парень говорил чересчур уж чисто и гладко. И голос, между прочим, приятный – бархатистый баритон, ровно такой, как мне нравится.
– Спасибо за комплимент. Но это не значит, что вам можно руки распускать!
Специально дернула посильнее, чтобы понял – я не шучу, и могу сделать намного больнее, чем сейчас!
– Ай! Милая девушка, вы спасти меня хотите или убить?
– Лучше бы дядя Коля оставил тебя, где нашел. А я бы вовремя оказалась дома.
За что мне такое несчастье свалилось на голову? Грязный, побитый, воняющий алкоголем чувак? Все его страшные шрамы и травмы после промывки оказались не такими уж и опасными. И не бросишь его, раз взялась.
– Так я ж помирал, кажется. Или нет? Как я здесь, вообще, оказался?
– Тебя принесли, бросили, сказали, что надо помочь. Все. Больше ничего не знаю.
– Ох… – Страдалец попробовал подняться, но не смог. Со стоном упал обратно на кушетку.
– Как тебя зовут, кстати? В карманах не было никаких документов.
– Ваня.
– Как?
Я в жизни не видела ни одного реального Вани. Во всяком случае, ни один себя так не называл.
– Иван Иванович, если быть точным.
– Иванов,наверное?
– Ага. Как ты догадалась?
– Иначе и быть не может. – С этим пациентом, похоже, ничего не могло быть просто и легко. С самого начала, с момента, как открылась дверь в клинику, стало ясно – на мою голову упали проблемы.
– Ну, да. Логично.
– Ладно, Иван Иванович. Сейчас тебя заштопаю и отправлю домой. Записывать не стану. Все равно же, имя свое не назовешь.
– Ты – настоящий ангел, милая девушка. Можно пригласить тебя на свидание?
Я представила эту картину – вурдалак в спортивном костюме и с заштопанной головой, и я – рядом, в таком же. И на каблуках, обязательно. Разве можно на свидание без каблуков?
– Будем щелкать семечки у подъезда?
– У какого? – Похоже, по темечку его приложили хорошо. Сильнее, чем сначала казалось. Иначе – откуда бы такое напряжение на лице при попытке что-то осмыслить?
– Ну, не знаю… Может, у того, под которым тебя подобрали…
– Если тебе нравится с семечками – можно и так. Подъезд не помню, правда, но можно подобрать любой, какой захочешь.
Его ладонь теперь аккуратно переползала с коленей на мою талию.
Шлепнула теперь уже со всей силой. Надоел. И начал раздражать своей наглой озабоченностью.
– Смотрю, ты уже пришел в себя. Значит, можно и оформить, как положено.
Отошла подальше от увечного, только что готового отправиться на тот свет, но внезапно воскресшего.
– Я готов еще поумирать, если такая фея будет пытаться меня спасти!
Он притворно заохал, даже глаза закатил. Но кто бы другой и поверил, наверное. Только не у нас в заведении, где настоящих страдальцев и притворных давно уже с лихвой насмотрелись.
– Здесь нет фей. Вы ошиблись адресом. Поднимайтесь, Иван Иванович. Мне некогда здесь нянчиться с вами.
– Эх… А разве вы не фея, милая? О, Милана? – Он встал на ноги и тут же уткнулся мне носом в грудь. Прикинулся, что читает надпись на бейджике.
– В глаза смотрите мне! В глаза, я сказала!
Так нельзя, конечно же, делать. За такое могут и выгнать с волчьим билетом. Но я и так уже накосячила, дальше некуда, помирать – так с музыкой.
– А зачем за ноздри-то тягать? – Хам сморщился недовольно, схватился за нос, но сделал целый шаг назад. И то – радость.
– Скажи спасибо, что лайтово дернула. Могла бы и порвать. И записала бы в карте, что с такою травмой и поступил.
– Надо же… А так посмотришь – глаза добрые, улыбка нежная, ручки мягкие… Ангел во плоти просто!
– Это нечаянно. И вообще, вам показалось под влиянием алкоголя.
Придвинула к себе новую, пустую карточку. Сосредоточилась. Прекрасно понимая, что все это – зря и попусту. Я уже нарушила все правила, и карточку потом выкину, чтобы замести следы. Но зачем об этом знать «Ванечке»? Пускай обувается и шагает домой, подобру-поздорову.
– Я не пил. Вообще не употребляю. – Он решил подыграть моему серьезному виду, кажется, тоже присел рядом с моим столом.
– Не знаю. Вонь стоит, как будто нырнул в целую ванну с сивухой.
– Ну, хотите, Милана, я сдам анализы? Докажу, что трезвый, как стекло?!
– Еще мне этого не хватало.
По-хорошему, надо было бы и анализы взять, и сообщить в полицию, чтобы они там сами разбирались… И не самой заклеивать и зашивать все порезы этому придурку, а отправить его в другую клинику – муниципальную. А этот клиент не сможет оплатить нам даже пару пластырей, не то, что все услуги, что я успела оказать…
Какого черта я с ним, вообще связалась? Надо было дяде Коле отказать.
Опрос больного, конечно же, ничего толкового не дал.
Он явно сочинял на ходу – так же, как имя свое выдумал. И адрес, и телефон (домашний номер продиктовал, надо же, мобильный потерял, паспорт – тоже).
– Эту филькину грамоту можете взять в туалет.
Отдала ему лист, который даже заполнять до конца не стала.
– Зачем? Я туда не собираюсь. – Он опять похабно улыбнулся, что-то явно замышляя. – Если только сходим вместе? Проводите меня, милый ангел?
– Руки у вас целые, Иван Иванович. Штаны снять сможете сами. И подтереться, думаю, тоже. Или в ваших кругах подтираться не принято?
– Фу, как грубо и некрасиво. – Бумажку он взял, все-таки. Засунул в потайной карман куртки, застегнул ее, причем не с первого раза.
– Некрасиво – ходить в одежде, у которой не все застежки нормально закрываются.
– А что, у меня хозяйство вываливается? – Он окинул взглядом свои ноги, широко расставленные на стуле, остановился в районе паха. Там все очень тщательно осмотрел. – Вроде бы, все на месте.
И вальяжно откинулся на спинку кресла. Смотри, мол, какой я справный гражданин! Ничего не выпадает из трусов!
– Поздравляю! А теперь идите домой.
– А мне здесь нравится. Можно, еще побуду? – Не дожидаясь ответа, снова направился к кушетке. И прилег на нее.
– У нас нет стационара. Клиника сейчас закроется. И мне уже пора.
Чтобы у парня не возникло никаких сомнений, сама поднялась и пошла к выходу. Хотела сначала снять халат, но потом одумалась – еще не так поймет, решит, что это я его к активным действиям приглашаю.
– Что ж… Милая фея… А мне у вас понравилось. Думал, останусь навсегда…
