22 июня 1941 года. Стоял знойный летний день. Валечка играла со своим братиком Женей у речки. Вале было четыре года, Жене – два. Они души друг в друге не чаяли и все время проводили вместе за играми. Наташа – их старшая сестра – купалась в речке с подругами и одним глазом приглядывала за младшими детьми. Ничего не предвещало беду. Вдруг дети услышали крик мамы на другом берегу реки.
– Наташка, Валя, Жека, где вы? Скорее домой! – Наташа перестала плескаться в речке и быстро вылезла к сестренке и братишке на берег.
– Что-то случилось? – сказала она детям. – Она никогда так рано не возвращается с колхоза.
Дети переглянулись.
– Ну чего сидите? Вставайте, сказано же домой.
Наташе было девять лет. Она была самостоятельная и взрослая не по годам, впрочем, как и все дети того времени. Когда девочке было пять лет, появилась Валя, и ей приходилось с ней сидеть, пока мама была в полях на работе. Через два года появился Женя, и забот стало больше. Зимой с детьми сидела бабушка, но летом в сезон посадки урожая дети полностью были на Наташке. С утра до позднего вечера родители пропадали в полях, а потом еще и работали в огороде у бабушки. Времена были тяжелые голодные, дети росли тихими, послушными. Потому что знали, если что не так, жалеть никто никого не будет.
Наташка, запыхавшись по дороге, – нести то одного, то другого на руках – привела младших домой. Дом был на окраине деревни. Жили они в одном доме с бабушкой, дедушкой, тетей, дядей и их двумя взрослыми сыновьями. Дом был маленький, но очень уютный, большой огород – двадцать соток – кормил всю семью. Дети с порога поняли – что-то произошло. Тетя Надя с бабушкой громко рыдали. Мама судорожно собирала вещи. Дети побоялись спрашивать, что произошло, тихо сели у печки и стали наблюдать за взрослыми. В дом зашел папа. Валя очень любила отца и бросилась с порога ему на шею.
– Папа – сказала малышка, обняв отца. Наташа вопросительно посмотрела на него. Отец обнял младшую дочь и ответил на взгляд старшей дочери – Война, дочка, война началась. Нас всех забирают на фронт: меня, дедушку, дядю Ваню и дядю Толю, и Васю.
– Как? – испугалась Наташа. – Как же, папа, мы без вас?
Младшие дети ничего не поняли, лишь переглянулись между собой. Валя лишь успела подумать, что надо бы спросить у Наташки, что это за война такая, на которую всех забирают, и когда папа вернется?
Отец на вопрос Наташи пожал плечами. Обнял детей и сказал:
– Вы уж как-нибудь держитесь тут без меня, матери помогайте. И, пожалуйста, дождитесь моего возвращения все вместе.
– А скоро ты вернешься? – не выдержав спросила Валя.
– Отстаньте от отца, ему уже в военкомат бежать надо. По колхозу на всех пришли призывные листы, – сказала мать, забирая Женю из рук отца.
Тетка и бабушка не унимались и в слезах стали обнимать и целовать своих мужчин, которые в спешке отправлялись на фронт.
То лето без отца Валя запомнила надолго. Это было одно из самых ужасных воспоминаний в ее жизни. Во-первых, без мужчин было очень тяжело содержать хозяйство, и Наташа все чаще оставалась с бабушкой на огороде, когда тетка и мама уходили в колхоз. Вале приходилось присматривать за Женей.
Во-вторых, у мамы стал сильно расти живот и из-за этого они очень часто ругались с бабушкой и тетей. Дети не понимали, что к чему, лишь однажды Наташа им сказала, что возможно у них будет еще один братик или сестренка. Женя с Валей очень обрадовались, а вот мама почему-то не очень. Она все чаще плакала по ночам и била себя в живот. А упреки бабушки и тети становились все более невыносимыми даже для Наташки.
– Почему они так злятся на нас и маму? – однажды спросила Валя сестру.
– Потому что думают, что мы их объедаем. Нас много, а работает только мама. Скоро родится малыш, и она не сможет так же работать как раньше. Бабушка злится, потому что думает, что мы умрем с голоду, – ответила Наташа.
– Как это умрем с голоду? – спросила Валя.
– Дуреха, лучше тебе не знать, – ответила старшая сестра.
Про войну в то лето Валя совсем не думала, да и не слышала ничего от взрослых. Лишь когда приносили письма с фронта, у мамы начинали блестеть глаза, а Наташка радостно танцевала и целовала младших.
– Папа еще жив, – говорила она им. Но смысла этих слов дети в свои четыре и не полных три года не понимали.
Наступил сезон сбора урожая, Наташка не пошла в школу. Дети сначала очень обрадовались, что сестра будет наконец-то с ними, как и раньше на целый день, но оказалось напрасно. Наташа с утра до ночи пропадала вместе с бабушкой на их огороде. Женщины пытались запастись едой на зиму, сил и рабочих рук им не хватало привлекали детей. Иногда Наташа просила малышей тоже помочь: собрать яйца у кур, выдернуть морковку с грядки, собрать ягоды в лукошко. То, что было им под силу Валя и Женя с усердием делали, конечно, как любые дети, превращая это занятие в игру. В конце осени маме стало плохо прямо на работе. Она еле дошла до дома, истекая кровью. Дети очень испугались при виде матери в таком состоянии.
– Наташа, что стоишь? Беги на тот конец деревни звонить к врачу, – приказала бабка. И девочка умчалась.
Маму увезли в город. Ее не было долго. Детям казалось, что она уже не вернется. Женька все время плакал и не мог уснуть. Валя пыталась успокоить его и, ложилась рядом, пела песни и рассказывала папины сказки, которые помнила наизусть.
– Мама, – говорил в полудреме малыш. – Мама.
– Не плачь, Жека, я буду тебе пока мамой, – говорила Валя.
Наташа, уставшая от работы по дому, вырубалась раньше всех и не слышала истерик младшего брата.
Заболел Жека. То ли от тоски по маме, то ли от простуды – никто так и не понял. Валя не отходила от него ни на шаг. Девочка обожала младшего братика и заботилась как могла четырех с половиной летняя малышка. Клала грелку, давала попить, укрывала одеялом. Но Жене становилось только хуже. Он только дремал, плакал и сквозь сон звал маму. Наташа часто после работ по дому сидела рядом с ним и плакала.
– Ну вот и тебя не уберегли. Что же скажет папа, когда вернется?
Женя умер осенью 1941 года на руках у матери. Эта была первая в жизни Вали потеря близкого человека. Мать вернулась из больницы ужасно исхудавшей, бледной и сразу кинулась лечить малыша. Но было уже поздно, недуг его не отпустил. Валя никогда не забудет то холодное морозное утро, когда она встала рано, чтобы принести братику попить, укрыть его своим одеялом, и не обнаружила его в кровати. Она искала его, не понимая, где он спрятался. В надежде, что Жеке стало легче, и он решил поиграть с ней в прятки. А потом увидела на печке бледную заплаканную мать с безжизненным свертком в руках. Она не сразу поняла, что это был Женя. Лишь спустя пару минут Наташа объяснила ей, что Женя умер. И она больше никогда не сможет поиграть с братиком, никогда не сможет позаботиться о нем, обнять. Валя плакала навзрыд. И когда Наташа ей объяснила смысл слова смерть, и когда она увидела бездыханное тельце братика, и когда тетка с бабкой копали маленькую могилку на их сельском кладбище и клали его в землю. Мама была не в состоянии даже его похоронить. Потом все боялись за маму. Наташа шептала молитву богу, и Валя явно слышала, что она просила, чтобы бог не забирал маму. Валя повзрослела после перенесенных событий этого года и тоже попросила Наташу научить ее молиться. И они вместе с бабушкой стали втроем по вечерам около иконы стоять на коленях и читать «Отче наш», а потом девочки со слезами на глазах молили бога о здоровье матери. Так прошла осень 1941 года. Наступила суровая зима.
