Одно из неотправленных писем Нани Эристави к подруге Дрине 357 г. Музей магии г. Лоэриаля
Дорогая Дрина!
Ах, как давно я не получала от тебя писем. Последнему уж месяц давно минул. Я слышала, недруги наступали с севера. Если это так, то, надеюсь, до вас они еще не добрались. А ежели уж к неудаче добрались они до твоего города, я молю Богиню, чтобы ты и твоя семья остались невредимы.
Люди говорят, что демонологи уничтожили столицу, но я верю, что это неправда, ведь даже наш город они оставили. Уже недели две как Висторию захватили демонологи. Со мной все хорошо. Ты представляешь, они просто явились рано утром и начали обходить все дома. Искали магов, чтобы их в крепости запереть. Нам повезло, что в нашей семье магии отродясь не было, а потому нас они не тронули. Теперь всем заправляет демонолог. По его указу из города никто выйти не смеет, а кто посмеет – на того натравят полчище демонов.
Ты знаешь, я видела одного! Случайно. Тогда ночь была. Я как шум услышала, так сразу к окну метнулась, а там дозор улицу обходил. И было с ними чудище огромное. Помнишь, как за нами погнался пес, когда мы за яблоками в чужой сад влезли? Мы его тогда так испугались, покуда он по грудь нам был. А демон тот, клянусь, больше пса того в несколько раз! Мохнатый и темный. Темнее мрака. И так он еще в мою сторону посмотрел, что я тут же на пол без чувств упала.
А на днях к нам и вовсе явились демонологи с проверкой, мол, металла давно нет, а мы все жжем и жжем огонь. Запасов и вправду не осталось, да взял отец привычку ходить по городу и искать, кому с чем помощь нужна, а потому за бесценок, а то и вовсе бесплатно кому меч заточит, кому кинжал. Люди боятся, и каждый хочет при себе хоть какое-то оружие иметь. Я не собиралась их в кузницу пускать, но и прогнать не могла, так что стала так громко говорить, что отец с братом услышали и все поняли. А когда они все-таки вошли, в тот самый миг отец вытащил из печи кубок и поставил его на стол. А ведь кубок этот был его первой работой! Он его ради памяти сохранил и всячески оберегал, но все равно сунул в огонь, чтобы их обмануть. И они поверили. Демонологи еще посмеялись и отметили добрым словом его верность делу. Обмолвились, что, может, вернутся, но уже с металлом, да только пока никакого металла не было.
И как же мне сейчас грустно от того, что не могу переправить тебе даже весточку одну. Потому пишу письмо и плачу. Демонолог тот, правда, обещал, что письмо доставят получателю, если оно не принесет смуту в умы прочитавших, до только сомневаюсь я в словах его. Готова отдать свой любимый гребень, если они вывезут из города хотя бы одно послание!
Так что ждать я буду момента, когда город наш освободят. И как только случится это, тут же все-все письма, которые написала за это время, отправлю.
И да хранит тебя свет Богини.
Твоя вечная подруга.
Ризар в очередной раз пересчитал вещи: пара комплектов одежды, коробка с проводами и инструментами, баллончик с краской, электронный блокнот и прочая мелочь, вроде зубной щетки. Теперь, когда все его имущество лежало в одном месте, он криво ухмыльнулся.
К пятнадцати годам у нормального человека собирается целый шкаф футболок и брюк, которые ему еще в пору, и из которых он давно вырос. Возможно, будет стеллаж с книгами, альбомами, разными коллекциями. И, конечно, у него обязательно будут какие-то памятные вещи.
Ризар же постарался сделать все, только бы забыть об этом проклятом месте. Он даже явился в магазин в паре кварталов от детского дома, чтобы купить новую одежду и не брать в новую жизнь то, что ему когда-то всучили «заботливые» воспитатели. Одежда передается среди детей от поколения к поколению до тех пор, пока ее можно носить. Кто знает, сколько человек до него надевало, скажем, эту зеленую футболку с выцветшей мордой кота, которую он оставил в углу кровати вместе с остальным тряпьем.
– Да садись ты! Он еще не скоро вернется, а мы тебя не сдадим.
Со стороны окон послышался гогот, шумно заскрипели пружины. Ризар смотрел на собранную спортивную сумку и отсчитывал время до автобуса, который должен был забрать его отсюда раз и навсегда.
– А чего так? – пропищал Марк. – Кит же никогда не разрешал на его кровати сидеть.
– Сам как думаешь? – вызывающе заржал Урий.
– Загребли, – хмуро перебил соседа Алем. – Охрана подловила его у самого выхода.
Он звонко перебрал карты, проверил, нет ли меченных, и принялся мешать. Алем был самым старшим (второй год в последнем классе, как никак), а потому все негласно выбрали его постоянным дилером.
– Не может быть! Так вы ж, вроде, вместе сегодня ходили.
Марк – невинная душа в этом прогнившем гадюшнике. Его не испортили только потому, что попал он сюда меньше года назад.
– Вместе! – отозвался Урий. – Да только нам-то смыться удалось, а его повязали.
– И че с ним теперь будет?
– Что будет, что будет… Посадят, небось, на год или типа того!
Идиоты. Если бы чаще новости смотрели, знали бы, что с наибольшей вероятностью суд даст Киту пару недель исправительных работ и отправит обратно в любимый детский дом, где он явно не обрадуется тому, что Марку разрешали сидеть на его кровати.
Ризар безразлично пожал плечами. Но когда это произойдет, его здесь уже не будет.
– Раздаю, – объявил Алем, и парни в предвкушении завыли, как стая бешеных волков.
Ризар не смотрел в их сторону, потому что и без того знал, что происходит: они придвинули кровати из последнего ряда друг к другу и сидели на такой импровизированной площадке, играли в карты. Это была первая партия, так что пока в качестве ставок принимались конфеты, но где-то через полчаса им это надоест и в ход пойдут деньги – сначала монеты, а потом, возможно, и купюры. В конце концов, деньги тут можно заработать только тремя путями: получить их, как положено, в конце месяца, выиграть в карты или украсть. Вот почему он никогда не обналичивал свой счет.
Дверь вздрогнула и широко распахнулась. Единственным, что помешало ей врезаться в кровать Ризара, был маленький брусок, который он года три назад прибил к полу. Кое-как, конечно, но зато ему не приходилось каждый раз уворачиваться от косяка, когда кто-то из воспитателей пытался возыметь хоть какой-то эффект над детьми за счет неожиданного появления.
– Чтоб я вас всех видела в столовой через двадцать минут… Алем!
Ризар наконец поднял голову и застал Алема в тот момент, когда он невозмутимо выпустил изо рта облачко темного дыма.
– В комнатах запрещено курить, – строго сказала женщина. – Может сработать пожарная сигнализация.
– Не переживайте, – оскалился парень и указал рукой с сигаретой, зажатой между пальцами, на потолок. – Мы ее давно скрутили.
