Мы двинулись сквозь дворы мимо пустых лавочек и светящихся окон. На некоторых нет занавесок и можно наблюдать, как хозяйки копошатся на кухнях, толстопузые мужики тыкают пульт телевизора, кто-то таращится в монитор.
Когда двор закончился, перед нами зашумел проспект. Целую вечность ждали светофор, наблюдая бесконечный поток машин, непонятно откуда взявшийся в такое время. Даже хотела применить метлу, но Кафриэль положил ладонь на черенок и покачал головой.
- Слишком много свидетелей, - сообщил он.
Наконец, когда светофор изволил зажечься зеленым, мы быстрым шагом перебрались на другую сторону.
Я пробормотала:
- Водители совсем охамели.
- А что не так? – поинтересовался ангел.
- Заезжают за стоп-линию. Вот сейчас с удовольствием применила бы ведьминские штучки.
Кафриэль проговорил:
- Лучше пока не торопиться.
Пройдя еще немного, вошли в парк, который в темноте кажется настоящим лесом, правда лавочки и фонари портят эффект. Хотя лишь это напоминает, что нахожусь в мегаполисе, а не в выдуманной фантастической стране.
Парк давно опустел, только влюбленная парочка обнимается на дальней скамейке. Деревья тихонько шелестят кронами, шум проспекта остался позади, и теперь тоже кажется далеким и нереальным. Воздух свежий и немного сырой, видимо, где-то овраг.
Повернув на пустую аллейку, засыпанную мелкой крошкой, мы двинулись вперед. Фонарей мало и кажется, тропинка теряется где-то во тьме.
Я прислушалась к ощущениям. В отличии от Асмодея, который будоражит кровь, баламутит мысли, ангел вызывает чувство безопасности и покоя. Но я твердо решила следовать совету каркуратора даже относительно белобрысого.
Под ногами тихо шуршит, волосы колышет ночной ветерок, рядом вышагивает Кафриэль с видом благородного достоинства.
- Значит, - сказала я, когда в очередной раз повернули, огибая заросли кустарников, - я могу испускать огненные шары, телепортировать предметы и швыряться лазерными лучами?
Ангел поправил воротничок и смахнул с плеча невидимую пылинку.
- Не совсем так, - произнес он, помогая спуститься с высокой кочки. – Ты говоришь о, так называемой, мужской магии. Она, как правило, очевидна и больше похожа на науку. Этим занимаются колдуны, волшебники, чародеи и прочие маги. Сила ведьм скорее природная. Это мудрость и управление стихиями.
- Ну вот, - фыркнула я. – Даже тут дискриминация.
- Ты просто еще не понимаешь, какая это мощь. Инквизиторы не просто так гоняются за вами не одну тысячу лет. Хотя есть некоторые женщины, которые неплохо овладели мужской магией. Но ведьмы из них никудышные. Но ты нарожденная. Это значит – бесконтрольная огромная сила, которую все хотят перетянуть на свою сторону.
- А инквизиторы? – поинтересовалась я.
Кафриэль искоса посмотрел на меня и произнес:
- Инквизиторы, как огня, боятся нарожденных. Хотя встречаетесь вы редко. Да и сила долго спит. Не каждая может вытащить ее из глубин себя. Потому до инициации нужна охрана.
Хотела спросить, как получилось, что женщины получили доступ к мужской магии, но промолчала, решив, что информацию, которая разрушает привычную картину мира, следует получать дозировано.
Ангел поднял взгляд и посмотрел на ветки, затем повертел головой. Лицо стало напряженным, в голубых, как топазы, глазах мелькнула тревога.
Он придержал меня за локоть. Светлые брови сшиблись на переносице, он оглянулся и проговорил:
- Что-то не так.
Я покрутилась, но вокруг лишь темные деревья и одинокие фонари, которые плохо справляются с мраком.
На парк опустилась гнетущая тишина, даже шелест деревьев прекратился. Ветер стих, возникло ощущение, что мы в каком-то вакууме. Из темноты аллеи послышались шуршащие шаги. Кто-то движется прямо на нас и совершенно этого не скрывает.
Кафриэль задвинул меня за спину и опустил руки, растопырив пальцы. Шляпа с подушкой упали на землю и остались одиноко лежать у его ног.
Шаги приближались, мне все сильнее хотелось оказаться где-нибудь подальше от этой мистики, которая плохо укладывается в голове.
Через несколько мгновений из темноты вышел тот самый невысокий мужчина с сумкой наперевес, который зыркал по сторонам в клубе. Он остановился под фонарем и взглянул на ангела. Губы скривились в ухмылке, шрам под глазом некрасиво изогнулся, потом сложил руки на груди и заговорил низким голосом:
- Вот и наш ангел-предатель.
Он откинул короткую челку, всем видом говоря о презрении и ненависти, хотя сложно представить, как можно ненавидеть ангела.
Кафриэль выглядит спокойным, только пальцы немного подрагивают, выдавая напряжение.
- Это вы считаете меня предателем, - сказал он, глядя в темноту позади него.
Незнакомец кивнул и стал прохаживаться из стороны в сторону, словно учитель на уроке литературы.
- Считаю, - проговорил незнакомец с нажимом. - Тебя и остальных лицемеров, которые прикрываясь именем Его, славят грехи и пороки.
Лицо чужака покраснело, шрам налился так, что, кажется – сейчас лопнет. Он тяжело задышал, нагнетая ярость, руки опустились, пальцы сжались в кулаки, человек схватился за сумку и застыл в нерешительности.
Ангел поглядывает на него, но внимание приковано к темноте, словно видит во мраке, как и Асмодей.
Пару секунд он молчал, потом произнес:
- Ты глупец, инквизитор. Мы все дети Его. У людей есть свобода выбора, но нам он не подвластен. Нелепо обвинять птицу за умение летать, а рыбу за способность дышать под водой.
Инквизитор криво усмехнулся и достал из сумки деревянную пластинку с отверстием. Я осторожно выглянула из-за плеча ангела, поддавшись любопытству, хотя сердце ухает, как кувалда.
Человек со шрамом поднес пластинку к лицу и глянул в отверстие прямо на меня. Когда подул ветер, добавляя еще больше мистики происходящему, стало совсем тревожно. Деревья зашумели голыми ветками и протяжно застонали, вторя моим страхам.
Жутковатое лицо инквизитора, искривилось ухмылкой. Он убрал пластинку и сказал, оставив ладонь в сумке:
- Отдай нам ведьму. Мир должен быть гармоничным и чистым от всего, что нарушает естественный ход вещей.
Кафриэль улыбнулся и сложил пальцы перед грудью. Видимо, это его любимый жест.
- Если считаешь застой естественным, вам следует перебраться в болота, - сказал ангел. - Там спокойно, каждый день как предыдущий. Нет, инквизитор. Моя задача защищать. Ведьму не отдам.
Щеки незнакомца покраснели еще сильней, губы сжались в линию, глаза выкатились, как у рака. Он сделал пару шагов назад и вытащил из сумки небольшой прибор, похожий на старинный пистолет, но у этого сверху такая же пластинка с дыркой, в какую минуту назад смотрел.
- Будь по-твоему, - зло выдавил инквизитор. – Тогда мы сами ее заберем.
Из темноты появились темные фигуры в черных кожаных куртках. В руках приборы, лица холодные и равнодушные, словно собираются не человека убить, чаю заварить.
