Посвящается Г.Ф. Лавкрафту и Д. Ромеро.
Простите меня, великие мэтры!
Нельзя сказать, чтобы Василий совсем не испытывал радости, глядя на догорающую дачу. Нет, безусловно, если бы это была дача соседа – радость бы была, и была очень радостной! Такой радостной, что в пору было бы гордиться радостью и радоваться гордости, но… Но дача принадлежала ему, Василию Ложкину. И чувство, которое он сейчас испытывал, было сравнимо с описанным в известном анекдоте: "Когда твоя теща летит в пропасть на твоем новом "Ягуаре".
Дача горела красиво и ярко. Сосед (скотина, и собака его скотина, повадилась в Васин огород нужду справлять) вышел на крыльцо и с радостной улыбкой наблюдал за танцами языков пламени… Ничего, месяц назад, когда этот тип, будучи в изрядном подпитии, врезался в собственный гараж, Вася с точно такой же улыбкой стоял на крыльце.
– Сосед, – крикнул сосед. – Помощь нужна?
– Спасибо, обойдусь!
– Может пожарных вызвать?
– Не стоит, пусть горит!
– Может, чаю выпьешь? Вещей подкинуть?
Вася кивнул на стоящую у его ног сумку.
– У меня все с собой, я подготовился.
– А от чего загорелось? Проводка?
– Нет! Спички и керосин!
Лицо соседа приняло выражение легкого недоумения, смешанного с основательным взрывом мозга.
– Это как так?
– Ну как, как? Уронил горящую спичку в лужу керосина!
Сосед снова изменился в лице. Теперь он выглядел так, как будто обдумывал, как сове больнее – совой об пень, или пнем по сове?
– А зачем? – спросил сосед.
– Потому что задолбали! – злобно ответил Вася.
– Ну… Ты это… Заходи, если что…
Сосед скрылся в доме, и только по движению занавесок на окне было понятно, что он все еще не может оторваться от созерцания горящей дачи.
– Ну, если и после этого останутся клопы, – пробормотал Василий, – то я просто уже и не знаю, что делать!
Когда Василий только купил эту дачу, этот маленький (всего 100 квадратных метров) домик на уютном участке (15 соток, занятых преимущественно яблоневым садом), он проводил в нем практически все свободное время. Один! Потом в его жизни появилась Юля, вскоре ставшая его женой, и они стали проводить время на даче уже вдвоем. Вдвоем, в тишине и покое, сидя у камина, лежа у камина… А потом пришли они! Клопы!
Первой на непрошенных гостей пожаловалась, естественно, более ранимая Юля. Обнаружив как-то утром у себя на попе маленький укус, она вскочила так, словно ее одновременно ужалило как минимум 19 ос!
– У нас клопы! – взвизгнула девушка, сдергивая с кровати простынь!
Вот кто бы мог предположить в хрупкой Юле такую силищу, а? Слабый пол, слабый пол… А простынь она дернула так, что мирно спавший на ней Василий взлетел в воздух всеми своими семьюдесятью килограммами, закрутился, словно пуля в нарезном стволе, и грохнулся оземь так, что ударной волной от его столкновения с полом едва не сорвало картину со стены.
– Юля… – начал Вася, пытаясь подобрать слова помягче, но, так и не сумев сделать этого, продолжил свой монолог так, что первый найденный Юлей под матрасом клоп был красным как божья коровка!
– У нас клопы! – отмела Юля все Васины аргументы, которые он использовал в своем монологе, пытаясь объяснить жене, что нельзя ронять сонного мужа на пол, выдергивая из под него простынь!
– Да я вижу!
Скопище клопов, обнаруженных под матрасом, смог бы не заметить разве что слепой!
– Что делать?
– Дави их!
– Чем?
– Да хоть задницей!
– Задницей не могу, они ее уже покусали!
Устав слушать пререкания супружеской пары и осознав, что их сейчас будут бить, причем, вероятно, ногами, клопы брызнули в разные стороны, стекаясь в неприметные щели в полу.
– Они убегают!
– Как ты любишь констатировать факты…
– Сделай что-нибудь!
– Уходите и не возвращайтесь! – встав в позу, смотревшуюся особенно комично, учитывая, что Василий был абсолютно гол, гордо заявил Ложкин!
Клопы уходили, но вот на счет "не возвращаться" – обещать не могли. Юлина попа была вкусной…
– Дурак! – заявила жена и пошла одеваться.
– Юля, ну ты чего?
– Вася! Заруби себе на носу две вещи! Во-первых, я не согласна делить нашу кровать с кем-то еще! Хочешь групповой секс с девушкой и клопами – ищи другую девушку! А во-вторых, я ненавижу насекомых! Тараканов, клопов, двухвосток…
– Уховерток, – поправил ее Вася.
– Уховерток, жопокруток, рукоблудок! Ненавижу! Поэтому я на этой даче больше не останусь, понял?
– И что же мне делать?
– Изведи этих тварей! Пока они здесь – я на дачу ни ногой!
И Юля ушла, гордо подняв голову.
– Значит клопы… – пробурчал себе под нос Вася, одеваясь. – Ну держитесь!
Матрас был вынесен на улицу и тщательно выбит! Клопы сыпались из него, словно птенцы из гнезда, и тут же пытались уползти в сторону дома.
– Не уйдете! – рычал Василий, топча своих мелких противников. – От Васи Ложкина еще никто не уходил…
Тут же он, правда, вспоминал, что несколько часов назад от Васи Ложкина ушла его законная жена, и от этого распалялся еще больше!
Пол на втором этаже, в щели которого попрятались клопы, был тщательно пролит кипятком. Так тщательно, что в спальне теперь не хватало только веника для полного сходства с баней. Вася остановился только тогда, когда с потолка первого этажа начало ощутимо капать.
Утомившись от трудов праведных, Василий решил предаться полуденному отдыху, и завалился спать на первом этаже, возле камина, и через час проснулся от зуда в одном месте. Нет, ему не хотелось новых свершений и чудес, у него просто чесалась задница. В отсутствии филейной части его жены, клопы не побрезговали и закусили Ложкиным!
– Сволочи мелкозернистые! – взревел он, вытряхивая десяток клопов из одеяла и остервенело давя их ногами. – Всех урою!
Что применить против столь мелкого противника? Яды? Газы? Тотальную промывку всего дома кипятком? Нет, все это было слишком просто для Ложкина, последние полгода активно изучавшего оккультные науки и начавшего коллекционировать древние манускрипты и их переводы. Последним васиным приобретением был знаменитый "Al azif", увы, не оригинал, но, как уверял продавец, весьма качественно выполненный перевод на английский. Древние слова арабского языка были переданы английской транскрипцией, и несколько наиболее простеньких заклинаний Ложкин уже даже испытал в действии.
Метание огненного шара у него пока что выходило достаточно посредственно, но, оставшись один, Ложкин иногда прикуривал от порожденного магией небольшого фаербола, время жизни которого исчислялось секундами. Безусловно, прикурить от зажигалки было куда проще, чем читать заклятье из двадцати трех строк на арабском, но зато, держа между ладонями маленький теплый шарик, Вася чувствовал себя настоящим черным магом! И не важно, что метание шара он пока так и не освоил – чтобы заставить фаербол двигаться со скоростью мысли (а именно так он должен был двигаться, согласно записям Абдулы Альхозреда) нужно было прочесть еще одно заклятье, тоже из двадцати трех строк, а за это время фаербольчик уже успевал потухнуть! Важно то, что Вася ТЕОРЕТИЧЕСКИ мог метнуть в возможного противника фаербол, и это грело душу!
