Наступила ночь. Фонари, стоявшие вдоль заснеженного перрона, слабо освещали здание вокзала. Я шѐл по серой платформе и размышлял о происходящем. Никогда не думал, что начнутся проблемы с учѐбой и мне придѐтся возвращаться к родителям. Последние две попытки написать более-менее приличный рассказ для зачѐта оказались провальными. Конечно, можно было перейти во второй семестр с хвостом, но оставаться долж-ником и отвлекаться на пересдачу не хотелось. Погружѐнный в грустные мысли о собственной судьбе, я остановился у кофемата, вновь оглядел перрон и заметил девушку, сидевшую в одиночестве. Мне захотелось отвлечься от тяжѐлых и гнетущих ме-ня мыслей, поэтому я направился к ней. Подойдя, невольно об-ратил внимание на яркую внешность: длинные немного вьющиеся тѐмные волосы, узкое с правильными чертами лицо, вздѐрнутый носик, чуть побледневшие от холода тонкие губы.
– Сегодня довольно холодно!
Девушка вынула наушник, почувствовав, что к ней обращаются.
– Извини, что ты сказал?
– Кофе, – протянул я стакан. – Не против, если присяду?
– Нет-нет, конечно, присоединяйся, – она взяла горячий кофе. – Спасибо.
– скинул рюкзак, изнемогая от ноющей боли в левом плече. Сел рядом с незнакомкой в красном пальто и синем шарфе. К сожалению, лишь цвета глаз под светом фонарей мне разглядеть не удалось.
– Как ты узнал про кофе?
– Не знаю. Решил купить себе и увидел тебя, одиноко сидя-щую на перроне, решил тебя заодно угостить. – Я сделал глоток
– указал на кофемат справа от нас. – Вон он, недалеко.
– Да нет, я про латте, что ты купил. Просто это мой люби-мый напиток.
– пожал плечами.
– Угадал, наверное. Как тебя зовут?
– Карина.
– Меня— Витя. если не секрет, куда едешь?
– В Краснотурьинск. А ты что, не местный, раз живешь в общежитии?
– Верно, думаю, нам с тобой по пути.
– Правда? Работаешь здесь или учишься?
– Да, учусь в литературном институте. Из-за неудачного со-чинения провалил зачѐт.
– Что будешь теперь делать?
– Мне дали последний шанс исправиться. Поэтому сяду за учебники и тетрадки вспоминать пройденное. Съехал из общежития, потому что знаю, тамошняя жизнь будет только отвлекать, и не останется у меня времени на подготовку. Буду искать свою Музу.
– Наверное, очень интересно придумывать всякие исто-рии? – Карина потѐрла нос тыльной стороной ладони.
– Ты права. Это даже расслабляет! Помню, как в детстве много читал, что-то легко придумывал и воображал. Оставаясь дома один, брал бумагу, ручку и записывал мысли… Да и сейчас записываю, блокнот стараюсь всегда держать при себе.
– Может, ты потерял вдохновение? – Карина поправила шапку. – Считаю, ты правильно сделал, что решил сменить об-становку. Уверена, тебе пойдѐт это на пользу!
– Да? – я взглянул на новую знакомую пристальнее, – было бы неплохо.
За разговором время пролетело незаметно. Диспетчер вокзала, похоже, уснул. Другого оправдания тому, что без объявления на первой платформе показался локомотив с составом позади, я дать не мог. К тому же это была не электричка, вместо
неѐ подошѐл пассажирский поезд. Он издал протяжный гудок, из трубы валил чѐрный дым и развеивался ледяным ветром. Лишь иногда сквозь клубы проглядывал светящийся полумесяц, нависший над городом.
– Похоже, это наш, да? – Карина поднялась с места.
– Похоже, номер поезда совпадает. – Я встал, закинул рюк-зак на правое плечо. – Какой у тебя вагон?
– Третий.
– И у меня…
– Так чего же мы ждѐм? Пошли скорее! А то застрянем тут до утра!
Снова прозвучал гудок, но уже более протяжный. Он как бы подгонял нас, говоря: «Уважаемые пассажиры, это не единственная станция!»
Да, надо поторопиться. Наверняка, из здания вокзала сейчас появятся другие пассажиры, ожидающие, в отличие от нас, начало посадки в тепле. На улице заметно похолодало. Нам, изрядно озябшим, захотелось поскорее оказаться в вагоне, что-бы не замѐрзнуть окончательно.
Удивительно, но никто из здания так и не вышел, хотя обычно на этот поезд садится достаточно людей. Я не придал значения и тому, почему на перроне так пустынно, а двери ваго-нов открыты, и не видно ни одного проводника. Не дожидаясь очередного гудка, мы в недоумении шагнули в тамбур.
– Смотри, похоже, здесь тоже никого нет… – неуверенно произнесла Карина и обернулась ко мне.
– Может, и есть кто-то, просто не в этом вагоне?
– Всѐ может быть! – она вернулась к билету. – Место девятнадцать. А у тебя?
– Двадцать третье. Но мы можем сесть на любые, кто нам что скажет? – ухмыльнулся я.
– До нашей станции пять остановок. Мало ли, вдруг займѐм чьѐ-то место.
– попросил Карину не волноваться, пообещав освободить место, если придѐт пассажир. Повесил рюкзак на крючок и занял место напротив девушки.
– Хорошо. Мне будет не так скучно. – Карина сняла шапку и пальто, положила наверх. – Как же здесь душно!
Девушка поймала на себе мой взгляд.
– Засмотрелся?
– Что? Не-е-ет, – протянул я.
– Значит, показалось?
– Видимо. Так и думал, что у тебя каре!
– Ну и как? – Она одарила меня любопытным взглядом.
– Тебе очень идѐт!
– А я всѐ думаю, как мне… – она заметно покраснела от смущения.
– этот момент поезд начал набирать ход, удаляясь от вокзала. Рывком меня откинуло немного назад. И чтобы больше не смущать попутчицу, я взглянул в окно слева.
– О, смотри, – я с интересом подался вперед, указывая на столик «мест не из лучших». – Что это? Ты видела такое рань-ше?
– Нет… – Карина внимательно посмотрела, – там, похоже, что-то написано…
Мы подошли к боковым местам напротив нашего купе. На нѐм стоял аппарат – уменьшенная копия музыкальных авто-матов из баров американских фильмов с множеством цветных лампочек: синими, красными, фиолетовыми… Посередине лам-почек находилась большая прозрачная кнопка, справа от неѐ – две прорези: одна для монет, а вторая – неизвестно для чего.
Карина прочла надпись над чѐрной полоской дисплея:
Сет-бокс
Стоимость часа музыкального плей-листа – 15
рублей
Также, здесь выделялась пометка жирными буквами:
Примечание:
Внимание…
Дальше читать было нечего, вся краска стѐрлась. Я пред-положил, что постарался кто-то из предыдущих пассажиров.
– У тебя есть деньги, Вить?
– Да, кажется… – в заднем кармане брюк нашлось шесть пятирублѐвых монет. Половину протянул девушке.
– Так, отлично! Включаю, – кнопка зажглась ярким белым светом. На голубом дисплее высветилось название композиции: Domino – Отменить восход.
– О, знакомая песня, – улыбнулся я.
– Ага. У меня в плеере есть несколько альбомов. Мне очень нравится музыка, мелодия и слова… Не каждому музыканту уда-ѐтся зацепить слушателя так, как делает он в своих песнях! – Карина вернулась на место.
