Я хотела бы поблагодарить всех, кто приложил руку к созданию этой книги. В число этих людей я включаю тех, кто подарил мне лучшие моменты жизни: моих родителей Дороти и Райли Денни, мою сестру Мэри-Элис, моего покойного мужа Джона, моего мужа Стива и моих детей, Тайлера и Лору.
В своем первоначальном виде эта книга родилась в рамках курса по написанию мемуаров под руководством великолепной Агнес Макдональд. Вместе с двумя моими однокурсницами, Элеанор Прайс и Райзой Келл, я искала новый язык, для того чтобы описывать свою жизнь и доносить свои идеи, и не боялась при этом пробовать различные подходы. Их комментарии и необходимость еженедельно сдавать по несколько страниц дарили мне вдохновение писать и делиться написанным с такой приятной аудиторией.
Я хочу поблагодарить моего литературного агента Дэна Мэндела из Sanford Greenberger and Associates, который долгие месяцы работал со мной, пока история обретала законченную форму, а затем без устали искал возможность ее опубликовать. Я также хочу сказать спасибо Роберту Уоллесу, который был совершенно уверен в моих силах, придавая мне стимул работать дальше.
Два моих редактора, Роберта Иглер и Мэри-Элис Денни, по-новому взглянули на мой труд и предоставили конструктивную критику, которая позволила мне преобразовать личный рассказ в настоящую документальную прозу об увлекательных приключениях одной женщины в любопытные периоды истории. Энн Маккрей технически руководила моей работой, а также заражала меня энтузиазмом, выступая в качестве моего инструктора и наставника.
Эта книга не увидела бы свет без помощи моего друга Т. Деви Роулендса, который составил для меня четкий график, заставляя все делать в срок, не позволял мне расслабляться и неустанно меня подбадривал.
И еще спасибо вам, читатели. Я рада, что вас продолжает интересовать холодная война и ее существенные последствия, ощущаемые по сей день.
Наконец, спасибо всем, кто сегодня работает на ЦРУ в опасных и непредсказуемых местах: празднуйте наши победы, пусть и без фанфар.
В городке Маклин, штат Вирджиния, стояло прелестное утро. Прежде чем уйти на работу, я оставила на кухне записку, положив ее на видное место, чтобы дети точно обратили на нее внимание. Дело было в апреле 1997 года. Тайлеру уже исполнилось семнадцать, Лоре – пятнадцать. Занятий в школе в тот день не было, равно как не было и никаких планов, поэтому любое мое предложение вполне могло детей заинтересовать. Не знаю, почему я решила все рассказать им именно в тот день, гадая, как они воспримут мой секрет. Может, для них это и не имело особенного значения, но я все равно переживала.
Друзья на работе предостерегали меня, что с признанием нельзя затягивать, иначе дети рассердятся из-за того, что я не смогла довериться им раньше. Я учила их говорить правду и только правду, а теперь мне предстояло признать, что сама я им врала.
Лора позвонила мне около десяти утра, проснувшись от жуткого голода. Сонным голосом она спросила, что случилось и почему нам надо встретиться за обедом. Я знала, что в этот момент она думает лишь об одном – о завтраке. В детстве по утрам она сама выбиралась из кроватки, топала в пижаме по коридору, залезала на стул и ждала, когда я насыплю ей хлопья. Затем я только и слышала, как бряцает ложка, пока она наполняет топливом свой маленький, опустевший за ночь бак. Закончив, она с довольным видом забиралась ко мне на колени, чтобы получить свою порцию обнимашек. С тех пор по утрам она все так же хотела есть, но теперь насыпала себе хлопья сама.
Я ответила, что хочу встретиться с ними за обедом, потому что в Страстную пятницу они не учатся. Мне показалось, что это подогрело ее любопытство, ведь мы никогда не обедали вместе. Лора пообещала разбудить Тайлера и к полудню приехать в Маклин. Я заверила ее, что Тайлер знает, где искать ресторан “Рой Роджерс”.
Минут через пятнадцать после того, как я припарковалась у ресторана, Тайлер поставил на соседнее место свой “Шевроле-Блейзер”. Перебравшись ко мне в машину – Лора села на переднее сиденье, а Тайлер устроился сзади, – дети спросили:
– В чем дело?
Как ни странно, хотя мне в жизни пришлось сыграть немало ролей, я не придумала подходящей преамбулы для того, что хотела им рассказать, и просто выпалила:
– Я работаю в ЦРУ.
Лора озадаченно посмотрела на меня, но Тайлер отреагировал быстро, немало меня удивив. Впрочем, он всегда очень много знал.
– Она шпионка, – сказал он.
Мы все рассмеялись. Это казалось абсурдом. Мама – шпионка?
Чтобы заполнить неловкое молчание, я объяснила им, почему мне приходилось их обманывать. Пока они были маленькими, я не раскрывала им свой секрет, потому что дети не могут в полной мере осознать, что разоблачение сотрудника ЦРУ может подвергнуть опасности семью, живущую за границей. Когда в 1992 году, сразу после войны в Персидском заливе, мы уехали за океан, я должна была точно знать: если школьный автобус захватят террористы, то моим детям в голову не придет, что их мама работает в ЦРУ. Они могли сказать только ту “правду”, которую знали. Но теперь, когда они стали старше, я готова была доверить им свою тайну. Кроме того, мы жили в США, где школьные автобусы в безопасности.
Дети почувствовали, как непросто мне признать, что я их обманывала. Я смотрела на них, гадая, не слишком ли поздно я решила им обо всем рассказать. Услышав следующий вопрос дочери, в котором ясно звучали нотки обиды, я решила, что запоздала с признанием.
– О чем еще ты нам не рассказываешь, мамочка?
Но затем я увидела у нее на губах легкую улыбку – казалось, Лора радовалась, что ей удалось поймать меня на лжи. Тайлер тоже улыбался. Я поняла, что они не затаили обиды, и мне стало легче. Само собой, они хотели узнать, кто я на самом деле, и я решила рассказать им все с самого начала, хотя мне всегда было сложно рассказывать эту историю, не чувствуя при этом, что я хвастаюсь.
Мы приехали в штаб-квартиру ЦРУ, которая находилась километрах в полутора от ресторана, и я предложила детям пообедать в столовой. Помимо еды, их интерес подогрела обещанная мною возможность заглянуть в сувенирный магазин. Когда мы завернули к главной проходной, я вдруг поняла, что она выглядит совершенно непримечательно. Утром я внесла детей в официальный список гостей. Когда я остановилась у шлагбаума, часовой попросил их показать удостоверения личности. Они удивились, что он обращается прямо к ним. Часовой внимательно изучил их удостоверения, наклоняясь к окнам машины, чтобы сравнить их лица с фотографиями, а затем вернул документы вместе с временными красными пропусками для гостей, которым нужно сопровождение. Дети впечатлились количеством формальностей при въезде в ЦРУ. По сей день они вспоминают, как их поразил столь официальный прием.
