1. 1
Национальный королевский банк Нодлута.
Был конец рабочего дня. Рубель торопился к ужину. На свою беду, почтенный гном заглянул в отдел расчетов и переводов, откуда слышались донельзя счастливые похохатывания, а как известно, чужая радость портит пищеварение. Служащий прокрался вдоль стенки и заглянул за источающую звуки перегородку, где обнаружил не менее почтенного хоббита Мошну, сияющего, как новенький чар.
– Ой, таки не смейте делать мне печально своей довольной… лицом, – не сдержалось у Рубеля. – Что у вас тут такое случилось, что вы так сияете, будто этим вашим лицом сковородки для блинов мазали.
– Исключительно за ради ваших бисерных глаз отвечу, – раздулся светсферой Мошна. – Ничто так не влияет на хорошее настроение, как агентский процент.
– И какая сумма вас так глобально удовлетворила?
Вместо ответа отвратительно довольный хоббит написал на клочке циферку с ноликами и показал два пальца. Выглядело оскорбительно, в том смысле что завидно.
– Таки мне теперь стало печально, – снова не сдержалось у Рубеля, да и жаба давила нещадно.
– Ваша зависть греет мне сердце, – исключительно искренне отозвался коллега.
– И как вам такое обломилось?
– Перевод. С семейного счета на бюджетный счет расчетного центра информатория.
– И на сколько его купили?
– На полсуток, но задействовали почти все мощности и даже отключили городскую общественную сеть.
– Вы имеете намерение меня разыграть?
– Об чем вы, кто бы такими деньгами стал шутить.
– И кто это сделал? Академия?
– У вас, видимо, в ушах растет. Говорил же – семейный счет.
– Чей же? Не томите.
– Конфиденциальность наше все, – серьезно сказал Мошна, а пальцы его, похожие на стынущие где-то дома колбаски, тем временем выводили по столу руну “ха”.
* * *
Внекатегорийные маги в грязи не валяются? Это смотря какие и где. К примеру, я и на полигоне – валялась. Грязь была везде: в волосах, на лице, на одежде и медленно просачивалась под. Действие стимулятора, отхлебнутого из пузырька перед забегом, закончилось внезапно и сокрушительно. Ноги заплелись и последние пару метров я проделала ползком.
Тьма хранящая, как хорошо… Не холодно, температура вполне комфортная, нигде ничего не жмет и не давит. Меня так и тянуло сложить руки под голову и вздр-р-р… хр-р-р…
Веки тяжело моргнули раз, другой, щека сама собой примостилась на вытянутую ру-у-у…
– ХОЛИН! – орнул над ухом инструктварь, тряся планшетом и необычайно приятно обдувая залепленный грязью и под ней же вспотевший затылок. Дернувшаяся было на знакомое сочетание звуков голова вновь приникла к плечу, но эта темная скотина в новеньких форменных брюках со “стрелочками” мстила мне за мое прошлое ипическое сдатие нормативов при приеме на работу. Чтоб ему на ежа сесть, заразе.
– Холин! – вопил он, мельтеша модными туфлями у меня перед вяло хлопающими глазами. – Это не просто незачет, это позор! Полоса препятствий должна быть пройдена не больше, чем за двенадцать с половиной минут, а вы тащились четырнадцать, Холин! Во время экзамена по физподготовке не нужно спать! Нужно бежать, Холин! Дома спать будете!
– А вы далеко живете? – я подложила между плечом и щекой ладонь и стало вообще хорошо.
– И!.. Я? – опешил инструктор и дал петуха, желтого цвета носки в мелкий ромбик, выглядывающие из-под края брючин усиливали впечатление. – А вам зачем?
– Очень спать хочется. Я, вообще-то, и здесь могу, только не орите. Незачет? Ну хр… Хр-р-р… С-с-с… И-и-и…
– Холин!
– А? Что?
– Встаньте и освободите финишную!
Вот же луженая глотка… Отполза-а-а…
– Мастер Холин? – в узком поле горизонта обозрения появились еще одни ноги в форме и монструозных ботинках. Я попыталась доглянуть до лица, но добралась только до середины туловища, потом в шее хрустнуло.
– О-о-о… – блаженно выдохнула я, возвращая себя прежнее положение. – А ты кто? – спросила я у левого ботинка.
– Некромант-стажер Восточного Кай-Мо…
– Можешь не продолжать, я уже тебя люблю… Стажер – это звучит… хр-р-р… храшо. Подай мастеру конечность, и я буду тебе, конечно, благодарна.
Просите и дано. Стажерские руки оказались под стать ногам – большие, устойчивые, крепкие.
Влажно и с причмокиванием хлюпнуло. При чем как-то так, что и смутно незнакомый стажер, и инструктор, и даже местами я сама вогнались в краску. Только на мне видно не было из-за грязи. Я провела по груди и бедрам, избавляясь от налипшего, подрыгала ногами, завалилась на плечистого молодца, но меня продолжало тянуть к земле, как истинного некроманта.
– Держи меня. Я же соскальзываю. Ты тут откуда? Тоже с-с-с… сдавать? –
Стажер был уютный, глаза неудержимо закрывались, но инструктор бдил. Только я уже его не слушала
– Комиссар арГорни послал, – начал стажер.
– Он всех посылает, – умиротворенно повисая на сильном плече пробормотала я и пошла, куда повели.
– …за вами, чтоб я вас отвез…
– Домой? – встрепенулась я уже, по ощущениям, внутри транспорта, но глаза больше не открывались.
– Обратно в отделение, а то вы сами водить, это он сказал, не в состоянии…
– Умгм…
– А работать…
– Я поняла… А когда мы поедем?
– Так приехали уже.
– Да? Однако…
Тех минут полного отказа всех систем, пока мы ехали, организму хватило на перезагрузку. Глаза открылись, туловище, скрипя шарнирами и роняя комки подсохшей грязи, выбралось из магмобиля, ровно вошло в дверь отделения и навелось на комиссарские усы, как на маяк. Мне вспомнилось, что где-то в кабинете было еще полпузырька волшебного средства для бодрости и гемоглобиновый батончик, но чтобы добраться туда, нужно было выдержать схватку с боссом.
– Гарпия, липка моя ненаглядная, тебя только подсушить и на постамент, чтоб фанаты и обиженные могли отблагодарить цветами и поношениями.
– Утречка, комиссар арГорни, постоите тут, пока я быстренько к себе и в душ сбегаю?
И побежала. Вернее, поволоклась.
Адское зелье почти сделало из меня почти человека, вампирская еда – почти адекватного. С бытовыми заклятиями у меня как не ладилось, так и продолжало, так что попытка чистки магическим путем лишь распределило имеющуюся на мне грязь ровным слоем. Похватав переодеться, я ломанулась в помывочную, распахнула любимую кабинку…
– Сапоги мне в рот, какой пе... за... Перья сзади!
Застигнутая в душе двухметровая детинушка целомудренно зашторилась… крыльями, но я успела насладиться видами. Запираться надо и вообще. Я дружелюбно попыталась компенсировать конфуз встречным предложением
– А у меня тоже есть, показать?
– Сзади?
– Фу, пошляк. Крылья! Как звать?
– Говорил же, Кай, Кай-Моран. Стажер.
– А, так это ты? Какое счастье, что ты настоящий. А то у нас тут всякое бывает. – Я окинула жертву влюбленным взглядом. Хорош, паразит. Экая каланча. В черных глазах алые брызги. По всему остальному… тоже брызги. Каплями скатывались по могучим плечикам и торсу. Черные в синеву крылья двумя веерами прятали пикантное.
