Великое княжество Литовское во времена правления Ольгерда (1345–1377), Ягайлы (1377–1392), Витовта (1392–1430) выросло в гигантское по территориальным размерам государство. Северные границы его омывались суровыми водами Балтики, южные – достигали Черного моря. В XIV–XV веках Литовское государство включало в себя земли нынешних Беларуси, Украины, Литвы и значительную часть собственно русских земель.
Этот интереснейший временной отрезок нашей истории достаточно подробно освящен в трудах русских дореволюционных исследователей: С. М. Соловьёва, В. Е. Данилевича, П. Д. Брянцева, А. Барбашева и др., впрочем, художественная литература его почти не касалась.
Казалось бы, все вопросы по Великого княжества Литовского исчерпаны. Однако в наши дни интерес к государству, сопоставимому с империей Карла Великого, очень возрос. С распадом СССР историки некоторых стран, чьи территории входили в состав Великого княжества Литовского, вновь принялись деятельно изучать, казалось бы, все давно изученное. Естественно, они пытаются преувеличить роль собственных народов в жизнедеятельности древнего государства.
В результате, после публикаций историков нового направления, получившего название фолк-хистори, некоторые моменты истории Великого княжества Литовского стали выглядеть чрезвычайно запутанными и малоизученными. Но автор романа не стремился повторять самые фантастические новейшие теории.
Роман написан в форме, близкой к летописанию. Это обусловлено тем, что автор во всем, даже в мелочах, опирался на сведения летописей, хроник, сообщения средневековых путешественников. Почти все действующие лица произведения являются реальными историческими личностями.
В романе нет главного героя. Их несколько: Ягайло, Дмитрий Донской, хан Мамай, Витовт… Их портреты написаны, по возможности, без личных симпатий и антипатий. В то же время герои романа живые, реальные люди, с поступками вполне логичными, которые подтверждаются историческими документами. Историк временами побеждал писателя, но вместе с тем избранная форма позволяла сохранить максимальную достоверность исторических фактов. События происходили настолько знаковые для Восточной Европы, что их невозможно обойти стороной, как невозможно и вместить в рамки традиционного романа.
В некоторых случаях, когда данные разных источников противоречили друг другу, приходилось выбирать оптимальный вариант, руководствуясь логикой и интуицией. Так, например, согласно русским летописям великий князь литовский Ольгерд принял православие и перед смертью постригся в монахи. В немецкой же хронике утверждается, что Ольгерд умер язычником, и его тело было сожжено на костре вместе с боевыми лошадьми и прочими жертвоприношениями. Выход был найден, но об этом пусть читатель узнает на страницах книги.
Под влиянием новых публикаций в романе пересмотрено отношение к некоторым историческим личностям и событиям. Так, о рязанском князе Олеге бытовало единодушное мнение как о предателе земли русской. Однако статья Ф. Шахмагонова «Секретная миссия рязанского князя», а также А. Надирова «Старым повесть, а молодым память» и последующее изучение источников показали, что нет оснований характеризовать Олега рязанского только с отрицательной стороны.
Произведение охватывает довольно небольшой промежуток времени. Начинается оно со смерти Ольгерда в 1377 году, заканчивается заключением Кревской унии между Великим княжеством Литовским и Польшей летом 1385 года. Однако этот короткий хронологический отрезок отличается обилием событий, имевших исключительное значение как для Литовского государства, так и для его соседей: Московского княжества, Золотой Орды, Польши, Тевтонского ордена. Междоусобные войны литовских князей после смерти Ольгерда, Куликовская битва и нашествие Тохтамыша, борьба жителей Великого княжества Литовского с крестоносцами, история появления на польском троне прекрасной королевы и литовского князя – обо всем этом можно прочесть в романе «Великие князья литовские Ягайло».
Во дворе ярко светило солнце. Весело чирикали неутомимые воробьи, занятые поисками пищи. Медленно катил тележку с бочкой водовоз. Его фигура, склоненная к земле, говорила о том, что бочка наполнена водой. Игривые белокурые девушки развешивали белье на пеньковые веревки. От многочисленных амбаров и поветей к замку и обратно сновали слуги, таская горшки, мешки и прочую утварь. Из крепостных ворот конюхи выводили на водопой горячих княжеских жеребцов. Жизнь Виленского замка текла своим обычным руслом.
Косые лучи солнца уже давно проникли в почивальню князя Ягайлы Ольгердовича. Широкими и узкими полосами они пересекали комнату и княжеское ложе, словно подтверждая, что день вступил в свои права. Однако молодой князь не торопился вставать. Будучи человеком немного ленивым, к тому же не обремененным государственными заботами, он любил понежиться в постели из лебяжьего пуха, предаваясь сладостным мечтаниям, воспоминаниям об охоте, пирах и прочих забавах. Едва заметная улыбка, тронувшая уста князя, подтверждала наличие приятных мыслей в данный момент. Будто предчувствуя что-то, юноша не спешил расставаться со столь приятным местом для раздумий.
Но вот в запутанном клубке мыслей молодого князя возник образ отца. Воспоминание об Ольгерде согнало приятную улыбку с его лица и заставило приподняться в постели. «Надо проведать старика, – подумал он. – Ведь я уже дней пять его не навещал».
Ягайло сбросил одеяло и опустил ноги на мягкую медвежью шкуру, постланную на дубовом полу.
– Богдан! – громко позвал Ягайло.
На звук голоса князя дверь отворилась, и вошел человек лет пятидесяти с низко склоненной в почтении головой. Еще мальчиком он был захвачен литовцами во время набега на Волынскую землю и служил Ольгерду. А тот впоследствии подарил несчастного раба Ягайле.
– Мне надо умыться, Богдан. Принеси воды, но не слишком холодной.
Холоп получил приказание и поспешил удалиться, а Ягайло поднялся с постели и подошел к окну. Медленно потягиваясь, он раздвинул правой рукой занавесь и ослеп от яркого солнца. Понемногу привыкая к свету палящих лучей, Ягайло начал осматривать замковый двор. За этим занятием и застал его Богдан, вошедший с деревянным ушатом, на две трети наполненным водой. Он поставил ушат на скамью и обратился к господину:
– Вода подана, князь.
– Хорошо, Богдан, – проворчал Ягайло, в душе недовольный, что его отрывают от окна.
Подойдя к ушату, он запустил туда длинные руки и, черпая ими воду, начал поливать лицо, шею и грудь, обильно орошая брызгами заодно пол, стены, подушку и своего слугу, терпеливо ждавшего новых распоряжений.
