Весной некоего года, незадолго до конца девятнадцатого века, когда политические отношения между Соединенными Штатами и Великобританией стали настолько напряженными, что внимательные наблюдатели по обе стороны Атлантики пришли к убеждению, что в любой момент можно ожидать серьезного разрыва в этих самых отношениях, рыбацкая шхуна Элиза Драм отплыла из порта в штате Мэн к берегам Ньюфаундленда.
Именно в этом году в Вашингтоне была утверждена новая программа защиты американских рыболовных судов. Каждую флотилию этих судов сопровождали один или несколько крейсеров Соединенных Штатов, которые постоянно находились в районах промысла не только для того, чтобы своевременно оповещать американские суда, которые могли подойти слишком близко к трехмильной границе, но и для того, чтобы наблюдать за действиями британских военных судов у побережья и вмешиваться, хотя бы в форме протеста, в те случаи захвата американских рыболовных судов, которые могли показаться несправедливыми. По мнению всех трезвомыслящих людей, ничто в нынешнем положении дел не было так опасно для мира между двумя странами, как присутствие этих американских крейсеров в рыболовных водах.
Судно Элиза Драм опоздало с прибытием на промысел, и, получив приказ из Вашингтона сообщить об этом командиру Леннехаха, американского корабля, стоящего в этом месте, ее капитан и команда энергично принялись за работу, чтобы наверстать упущенное время. Они работали так энергично и с таким упорством, что уже на следующее утро после прибытия вылавливали треску в точке, которая, в зависимости от национальной принадлежности вычисляющего, могла находиться в двух и трех четвертях или трех и одной четверти мили от канадского побережья.
Вследствие такого невнимательного отношения к очевидной величине морской мили судно Элиза Драм чуть раньше полудня было остановлено и захвачено британским крейсером Дог Стар. Находящийся в нескольких милях от него корабль Леннехаха заметил опасное положение Элизы Драм и направился к ней, чтобы предупредить о необходимости занять менее сомнительную позицию. Но прежде чем корабль подошел, произошел акт захвата. Добравшись до места, где рыбачила Элиза Драм, командир Леннехаха определил расстояние до берега и подсчитал, что оно составляет более трех миль. Когда он послал офицера в шлюпке на Дог Стар, чтобы сообщить результат своих вычислений, капитан британского судна ответил, что он убежден, что расстояние меньше трех миль, и что сейчас он собирается отвести Элизу Драм в порт.
Получив эту информацию, командир Леннехаха подошел поближе к Дог Стар и сообщил ее капитану с помощью рупора, что если он поведет Элизу Драм в канадский порт, то сначала должен будет пройти по его кораблю. На это капитан Дог Стар ответил, что он нисколько не возражает против того, чтобы пройти через Леннехаха, и принялся высаживать призовую команду на борт рыболовного судна.
В этот момент капитан Элизы Драм поднял большой американский флаг; через пять минут капитан призовой команды спустил его; менее чем через десять минут после этого Леннехаха и Дог Стар палили друг в друга из носовых орудий. Искра была высечена.
Поединок был недолгим. Дог Стар был гораздо больше по тоннажу и тяжелее по вооружению, чем его антагонист, и рано днем он отплыл в Сент-Джонс, взяв с собой в качестве призов и Элизу Драм, и Леннехаху.
На протяжении всей этой ночи в каждой точке Соединенных Штатов, куда доходил телеграф, горел неугасимый огонь; а на следующее утро, когда по стране разошлись периодические и внеочередные выпуски газет, огонь разгорелся в ревущее пламя. От озер до залива, от океана до океана, на горах и равнинах, в городах и прериях он ревел и пылал. Забылись партии, фракции, политические взгляды. Каждый американец был частью электрической цепи; один и тот же огонь вспыхивал в каждой душе. Неважно, что будут думать на следующий день или в ближайшие дни, которые могут принести лучшее понимание происходящего, в этот день нерассуждающий огонь пылал и ревел.
С утренними газетами в руках люди выбегали из-за столов на улицы, чтобы встретить своих собратьев. Что же им делать?
Быстро приходили подробные отчеты о происшествии, но в них не было ничего, что могло бы успокоить национальное негодование; американский флаг был сорван англичанами, американское военное судно было обстреляно и захвачено; этого было достаточно! Неважно, находилась ли Элиза Драм в пределах трехмильной зоны или нет! Неважно, какое судно выстрелило первым! Если это был Леннехаха, тем больше чести для него; он должен был это сделать! С трибуны, с кафедры, с пня и из редакции доносились горячие, страстные призывы, обращенные к Вашингтону.
Конгресс заседал, и в его залах огонь ревел громче и пылал сильнее, чем на горах и равнинах, в городах и прериях. Ни один из членов правительства, от президента до члена палаты, не осмелился выступить против бурных требований народа. Долго тянулся день дебатов по этому волнующему вопросу, и не прошло и недели, как в ответ на громкий вопль народа было объявлено о войне с Великобританией.
Когда это было сделано, тем, кто требовал войны, стало легче дышать, но тем, кто должен был ее вести, дышать стало тяжелее.
Это действительно было время трудных испытаний, но огромная масса народа не видела причин для такого положения вещей. Деньги были в огромном изобилии. В каждом штате хорошо обученные люди тысячами стояли в готовности к походу, а военный опыт и знания, полученные в ходе великой войны, все еще были сильны в народе.
Для обывателей план войны казался совершенно очевидным и очень простым. Канада совершила преступление, Канада должна понести наказание. За очень короткое время можно было подготовить сто тысяч, двести тысяч, пятьсот тысяч человек, если потребуется, для вторжения в Канаду. С трибуны, кафедры, пня и редакции раздался клич: "На Канаду!"
Однако в правительстве план войны не казался столь очевидным и простым. Перебросить огромную армию до Канады было достаточно просто, и эта армия, вероятно, справилась бы с задачей; но вопрос, который заставлял с придыханием работать исполнительную власть, касался немедленной защиты морского побережья, Атлантического, Персидского и даже Тихого океанов.
В буре национального негодования была объявлена война державе, которая в этот период ее истории довела свои военно-морские силы до уровня, вдвое превышающего силу любой другой страны в мире. И эта война была объявлена страной, которая, относительно говоря, вообще не обладала военно-морскими силами.
В течение нескольких лет военно-морской флот Соединенных Штатов неуклонно совершенствовался, но этого совершенствования было недостаточно, чтобы сделать его достойным доверия в этот кризисный момент. Как уже говорилось, денег было достаточно, и все верфи в стране могли быть задействованы для строительства броненосцев: но строительство кораблей занимает долгое время, а флот Англии уже был на плаву. Америка должна была бояться именно британского киля.
