Вера стояла у классной доски, как в средние века стоял преступник у позорного столба, только преступник знал, за что страдает, а она – нет. На этом внеочередном пионерском сборе присутствовали только девочки. Вера очень удивилась, когда классная руководительница вызвала Веру к доске, не объясняя причины, оставила ее стоять на виду у ее одноклассниц.
В этот класс Вера пришла после приезда из Барнаула. С тех пор прошло несколько лет, а она, по-прежнему, считала себя новенькой и сторонилась своих сверстников, на обидные прозвища не обижалась и к общественной жизни класса интереса не проявляла. Когда ее вызывали к доске, Вера сильно смущалась и отвечала урок, глядя поверх голов своих одноклассников. На свой внешний вид девочка мало обращала внимания, ведь худой ей все-равно не стать, а то что форма помялась или фартук запачкан, так это все было поправимо, было бы желание исправить, а этого желания у нее не было.
Вера не знала, что именно ее недетская доброта и непонятная уступчивость служили барьером в ее отношениях со сверстниками. Излишняя полнота и неопрятный вид, гладко зачесанные назад волосы, сплетенные в две тоненькие косички, и круглое добродушное лицо, делали девочку похожей на классную дурочку, но училась она хорошо.
В четвертом классе, как самая рослая из класса, Вере было поручено сыграть роль мачехи в классном спектакле, и на фотографии артистов не нашлось более простодушного лица, чем у нее.
После школы она обычно спешила домой, стараясь не пропустить свой автобус. Ехать ей предстояло две остановки, но, если позволяла погода, она это расстояние проходила пешком, радуясь погожему дню и свободе своего одиночества.
Вера не любила ходить в школу, а очень любила оставаться одной дома. Подруг приводить в гости мама запрещала, да, и подруг у Вера уже давно не было, зато у нее был удивительный мир книг, где книжные истории чудным образом переплетались между собою, даря девочке новых друзей и делая реальнее ее мечты о рыцаре, понимающем ее сердца. Со временем она научилась хранить свое сердце от ран, от мамы и папы, только брат Саша вторгался в созданный ею мир грез, как ее повелитель. Так уж повелось, что после того, как брата привезли из деревни домой, Вера превратилась в его рабыню, она прислуживала ему без ропота, не жаловалась, когда он ее бил тылом наги по голени, а продолжала его жалеть.
Как обманули ее надежды, что с приездом брата, все станет, как было прежде.
Родители отправились на Алтай, чтобы привезти Сашу домой, когда маме перестали казаться кошмары, и она захотела вновь быть хорошей мамой. Так как было время летних каникул, то мама разрешила и Вере ехать в деревню за братом.
В то лето стояла непереносимая жара. Мама, папа и Вера сидели в автомобиле Волга, изнывая от зноя и тряски. Дорога большей частью пролегали по степи и папин персональный шофер, Петр Петрович, еле сдерживался от ругательств, когда вода в моторе автомобиля закипала, но Вере в поездке нравилось все, ей казалось, что она могла бы всю жизнь смотреть в окно и любоваться степью.
Раскаленная солнцем степь выгорела до белизны, вдали у горизонта виднелись сопки, за которыми притаился удивительный мир. Вера знала, что там, за сопками, куда не вступала нога человека, степь хранила никому не нужные мечты, которые человек забыл или выбросил из головы. Эти покинутые мечты нельзя увидеть глазами, но когда они вздыхали – волновался ковыль, когда скучали – начинали трещать кузнечики, когда печалились – на травы выпадала утренняя роса, а когда радовались, то по всей степи вспыхивали красные маки, но иногда мечты за ненадобностью умирают, тогда они уже не снились людям, они уходили в землю и из них вырастали кустики чабреца, чтобы мир наполнился терпким запахом печали.
Жалко, что сама Вера перестала видеть сны, но ее мечта еще жила в ее сердце. Как хотелось ей побежать к тем загадочным сопкам, пока в моторе остывала вода, но без маминого разрешения она не могла и шага шагнуть. Зато радостью встрепенулось ее сердце, когда к ее окну подошел самый настоящий волк. Серо-бурый волк зло посмотрел на Веру и стал прямо напротив рыть задними лапами яму, поднимая за собой столб пыли. Покормить голодного волка мама Вере не разрешила.
Только на второй день пути, измученные дорогой и жаждой, приехали они в папину деревню. Деревня была окружена сосновым бором, через нее протекала река Ильинка, и это казалось Вере таким замечательным явлением, о котором можно только мечтать. Кто не любить окунуться в речке в жаркий день?!
Папин родительский дом стоял на пригорке, открытый всем ветрам, а во дворе дымилась низкая кирпичная печка. Дедушка обнял гостей первым, а бабушка позвала всех к столу, но Вера кушать не хотела. Не теряя времени, она бросилась за огороды искать своего родного брата.
Саша гостей не встречал, он шел с друзьями на рыбалку и на приезжую городскую толстушку, кричащую ему с пригорка, внимания не обратил.
– Саша! Саша! – громко звала его Вера, но тот продолжал свой путь к речке и вскоре скрылся за высокой травой. Тут девочка бросилась за ним в вдогонку, ведь ей так хотелось рассказать ему, что все беды закончились, что с ней приехали мама и папа, чтобы забрать его домой.
Вера догнала брата у самой речки.
– Саша, мы приехали за тобой. Мы приехали за тобой на папиной «Волге». Меня всю дорогу тошнило, поэтому я грызла голландский сыр. И я видела настоящего волка, который был совсем не страшным, он был похож на худую собаку с опущенным хвостом. Я хотела …
Тут Вера осеклась на полуслове, потому что Саша резко остановился и посмотрел на нее как-то по-волчьи, зло и холодно. Сначала девочка подумала, что брат ее не узнал.
– Это я, Вера! – умоляюще произнесла она и хотела обнять брата, но Саша оттолкнул сестру от себя и побежал к своим друзьям. На плече у него лежала самодельная удочка, а в руке болталось голубое ведерко.
В этот миг Вера поняла, что брат никогда не простит ей того, что случилось с ними в ту ужасную ночь, и ее радость обернулась горем. Она снова утвердилась в том, что и так хорошо знала: на всем белом свете ее никто не любит. Медленно возвращалась она по той же узкой и скользкой тропинке, мечтая об одном, чтобы ее единственный друг Булат, никогда не узнал того, что с ней приключилось, потому что, если и Булат отвернется от нее, то сердце Веры само перестанет биться от тоски.
Саша приехал домой, и уже три года вел себя, как неродной. Он посмеивался над сестрой, когда ту приняли в пионеры, потому что сам он красный галстук не носил, он держал его в кармане, и не знал, что для сестры принятие в пионеры было очень знаменательно, как приглашение на красный праздник из ее детства!
