Сказка о чувстве влечения и об Ивановом блуде
Жила в одном селе красотка писаная восемнадцати годков. Василисою её звали. Красотка она была писаная – такая, что словами даже трудно описать. Каждый раз, как из дома выходила, все парни на неё заглядывались, да не каждый решался к ней подойти, уж очень гордой, статной, да красивой походкой она ходила. Ан нет, не точно я сказала… Не ходила она, а как лебёдушка плыла. Легко – легко! Словно по воздуху! Власы свои в пышную русую косу заплетала, да платье длинное на стройный стан одевала… Вот идёт бывало она по улице, на лице её улыбка солнечная играет, всех встречных радостью наполняет, а очи изумрудные лукаво на всех смотрят, словно как бы подмигивают. И хочется парням к ней поближе подойти, да разговор завести, а как-то боязно. Чувствовали они, что она – не такая, как все. А чем не такая – понять не могли. Вроде и на гуляньях народных со всеми хороводы водила, да в лапту и прятки со всеми весело играла. Смеялась Василиса так звонко, так искренно, что смех её серебристым колокольчиком на всю округу разливался и всем кусочек радости давал… А ещё… Бывало соберутся парни, да девчата вечерком на завалинке и начнут истории необычные друг другу рассказывать. У всех истории, как истории. А как только Василисушка начинала что-либо говорить, так все словно замирали от говора её сладкого, да обволакивающего. Лился её голос, словно ручей сказочный, тихо ворковал и вглубь каждого проникал. А если кто глаза закрывал во время её сказаний, так перед ним сразу чудные картины возникали, живые и явственные. Как она это делала – никто не знал, да только хотелось возле неё всем больше и больше находиться, ведь с ней рядом все печали прочь улетали, а мечты все оживали, боль нежданная вдруг пропадала, а душа покой вдруг обретала.
Это я вам так рассказываю, чтобы понятнее вам девушка стала, а Василиса-то об этом не знала. Просто жила себе и жила. Ничего особенного такого за собой не замечала, да и никто ей об этом и не говорил. Все это ощущали, а словами выразить не могли. Ну как тут скажешь-то? Ведь звучат слова как-то странно. Она всем радость что ли давала? Боль и печаль забирала? Надежду каждому вселяла и мечты в явь осуществляла? Колдовство какое-то звучит словами-то и на быль не похожее совсем. Такое в жизни-то вроде не делается… А Василисушка вроде девушка обыкновенная была, шитьём, да вязанием увлекалась и готовить еду, как все девушки, умела вкусно, да сытно. Только вот какой-то загадкой она окружена была, неведомой и никем непонятной.
Раз мимо этого села паренёк шёл – Иван, Семёнов сын. Статный такой, рослый. Шёл с гармоникой, да на ней и поигрывал. Услыхали девчата его весёлые наигрыши, на улицу выбежали. Окружили паренька и ну давай его расспрашивать – кто он такой, откуда идёт и куда путь держит. А он им и отвечает:
– Зовут меня Иван, Семёнов сын. Иду я, куда глаза мои глядят. Хочу себя всем показать, да посмотреть, что в разных городах, да сёлах делается.
Стали девчата его уговаривать остаться в их селе хоть ненадолго. Говорили ему чуть ли не хором:
– Уж очень ты на гармошке хорошо играешь! Понравился ты нам. Останься хоть на недельку-вторую!
На самом деле Иван им не как музыкант понравился, а как парень. Захотели его многие девушки себе в мужья взять. Как его внимание к себе привлечь, они пока не знали, вот про гармошку и про игру его на ней все и сказали.
Польстила их речь Ивану. Решил он остаться. Огляделся он и вдруг вдалеке Василису заприметил. Спросил тогда Иван у девушек, его окружающих:
– Что это за девушка поодаль стоит? Да как зовут её, как величают?
– Василиса это наша. – Ему отвечают. – А хочешь, приходи сегодня вечерком на завалинку, послушаешь её сказки.
– Что за сказки? – Спросил Иван.
– А приходи – сам узнаешь. – Захохотали они.
Прошло несколько часов. Девчата вокруг Ивана всё ворковали и ворковали. Каждая пыталась его внимание к себе привлечь, да только не удавалось это пока никому. А надо вам сказать, что у Ивана норов был уж очень гордый, неподступный, да независимый. О себе он был очень высокого мнения, что де умный он, да красивый. Девушки ему всегда проходу не давали – вот он и возгордился. На всех девушек свысока смотрел, да оценивал: эта для него была не слишком красива, а эта – не слишком умна, эта – ходила коряво, а эта – стряпала невкусно. Короче, список требований у него к девушке был огромный. Ходил он по сёлам, да городам, искал себе ту, что его идеалам соответствовать будет. А тут, в этом селе, вообще что-то странное произошло. Все девушки, как всегда, вокруг него стайкой вились, да внимания его добивались, лишь одна поодаль стояла, о нём не вздыхала и почести ему не произносила. Задело это его самолюбие. Решил он остаться в этом селе, да вечером на завалинку сходить, где парни с девчатами встречались, чтобы Василисины сказки послушать. Точнее, решил он сходить не для того, чтобы сказки её послушать, а чтобы себя ей в полной красе показать. Чтобы влюбилась в него красавица. А он бы потом посмотрел свой список достоинств, что в девицам предъявлял, и отказал бы ей в своём внимании.
