Было что-то величественное в очертаниях здания музея, что-то напоминающее церковный собор. Это «что-то» заставляло посетителей ступать осторожно и говорить вполголоса, словно торжественность, весомость, величие здания и обстановки обязывали их к этому. Здание было построено из камня; высокие крыши, уходящие, казалось, к самому небу, наполняло эхо времен, веков и дум; обширные залы были связаны длинными и строгими галереями; сквозь матовые стекла окон проникал мягкий призрачный свет. Даже этот свет казался особенным, волшебным и многослойным, хранящим тайны времени и чьих-то переживаний, чувств, судеб. Стражники, стоявшие здесь и там, казались неживыми; словно каменные изваяния, созданные прихотью искусного мастера, они лишь напоминали людей. Они были столь молчаливо-торжественны, что легко было забыть о них, не заметить их присутствия…
Дюмарест не мог заставить себя не замечать малейшие детали окружения. С той самой минуты, как он открыл двери музея, он инстинктивно чувствовал незримые взгляды, внимательные глаза. Они преследовали его, хотя он пытался раствориться, стать невидимым среди остальных. Но он слишком отличался от всех – своей внешностью, манерой держаться независимо, своим настроением. Его серая туника казалась слишком яркой на фоне городских, цивильных одежд; он оставался пришельцем, незнакомцем, и, значит, приковывал к себе чужие взгляды своей непохожестью на остальных; своим неумением быть как все…
– Вы видите фендрата. – Тренированный голос гида покрывал все побочные шумы и звуки шагов. Рукой он указывал чуть вперед и вверх, где на невидимых стропах было «распято» крылатое существо, усеянное шипами и когтями. Даже мертвое и безопасное, оно внушало страх и ужас.
– Последнее место гнездования было разрушено три столетия назад, в Тамарских горах. Этот экземпляр предположительно был самым крупным на планете. Этот вид относится к плотоядным, является результатом неизвестной мутации. Если говорить о жизненном цикле, продолжении рода, то следует отметить, что все здесь шло строго по определенной схеме: самка выбирала самца и после спаривания откладывала яйца в живую материю, выбирая подходящего донора-носителя. Понимаете, что происходило? С помощью специального яда, который она вводила укусом, самка парализовала свою жертву, у которой оставался только один выход: быть съеденной заживо растущими в ней зародышами…
Вы видите перед собой взрослую особь в полете; отметим широкий размах мохнатых крыльев и крючковатые сильные лапы.
Гид коснулся рукой какой-то кнопки, и воздух наполнился странным жужжанием – это был образец звука, который могло издавать подобное существо.
Одна экскурсантка – дородная самоуверенная матрона – спросила гида, предварительно слегка откашлявшись:
– А вы абсолютно уверены, что сейчас не осталось ни одного подобного существа в естественных условиях?
– Да, мадам.
– У меня ферма в Тамарских горах, и я полагаю, что если бы где-нибудь в округе подобные водились чудовища, то я бы немедленно продала ее.
– Вам нечего бояться, мадам, уверяю вас.
Гид двинулся дальше по залу:
– А теперь перед вами криш, – произнес он, останавливаясь около десятиногого животного, все тело которого было покрыто острыми иглами и колючками. – Это экземпляр был найден на дне Ашурианского моря. Если вы присмотритесь внимательно, то увидите, что все его тело-панцирь покрыто маленькими яркими камешками. Местами они располагаются настолько плотно, что создают словно второе покрытие, каменную кожу. Эти каменные наросты не генетическое свойство данного вида, и нам до сих пор неизвестен источник их происхождения – является ли подобная «шкура» результатом какой-то мутации, или это очередная случайность. Из моих слов вы можете заключить, что данное существо имело стремление и желание украшать свой дом-панцирь таким образом. Возможно, это могло помогло ему защищаться, став невидимым, – подобие мимикрии – или, что более вероятно, оно использовало подобные украшения для привлечения особей противоположного пола.
– Словно девушка, стремящаяся выглядеть «на уровне» и украшающая себя разными безделушками? – Молодой человек, задавший вопрос, был очень юн и старался казаться оригинальным.
Гид спокойно подтвердил:
– Да, такая аналогия вполне приемлема, сэр. Но это существо – особь мужского пола.
– Интересно, а у него есть мозг? – Молодая девушка, произнесшая эти слова, была изящной, худенькой и достаточно привлекательной. Она с интересом смотрела на Дюмареста, и он отметил про себя, что на протяжении всей экскурсии она старалась держаться к нему как можно ближе. – Вы можете ответить? Я имею в виду, что если существо способно чего желать, то оно должно иметь достаточно развитое сознание, мозг? А если оно способно мыслить – значит, оно обладает определенным интеллектом?
Гид двинулся дальше по залам, избавляя, таким образом, себя от необходимости отвечать на вопрос. На этот раз он остановился около специального пьедестала, на котором стояло какое-то странное произведение из металла.
– А это – настоящая тайна, – произнес он. – Этот кусок металла частично природного происхождения, но содержит включения, не характерные для данной планеты. Это наверняка часть какой-то конструкции, возможно, механизма. Но что это был за механизм, какие функции нес этот узел – неизвестно. Он был обнаружен в аллювиальных почвах при шахтных работах на Крине. Кроме этого факта и того, что этот кусок – искусственного происхождения, о нем ничего не известно. – Гид немного помолчал. – Конечно, как и всегда, его сопровождает масса слухов. Была-де древняя цивилизация, которая достигла в своем развитии огромного прогресса – научного, технического, а потом неожиданно бесследно исчезла; возможно, часть межпланетного корабля, произведение искусства неизвестной культуры… и так далее. Фантазировать можно бесконечно, препятствием может оказаться лишь недостаток воображения. Лично я склоняюсь к более прозаическому предположению
Девушка не преминула спросить:
– К какому же?
– Что думаю об этом я сам? – Гид пожал плечами. – Часть механизма, какой-то машины, которая отслужила свой срок и была выброшена на свалку. Другие части машины оказались пригодными для дальнейшего процесса, возможно, а эта – была выброшена за ненадобностью. Давление научного прогресса, технической эволюции, очень сильно, и все, что морально устаревает, остается за бортом.
Вполне консервативное, здравое объяснение, подумал Дюмарест, как раз в той тональности, которая поможет сбить волну того интереса к этой «тайне», который может возникнуть у посетителей. Кого заинтересует утиль? Дюмарест не пошел за основной группой, а остановился около последнего экспоната, пристально разглядывая его. Определить первоначальное назначение детали было просто невозможно: время скрыло все особенности, которые могли помочь разгадать ее функциональную принадлежность. Однако когда-то эта конструкция была очень сложной, многофункциональной – на этот счет у него не было ни малейшего сомнения, хотя время поработало основательно, уничтожив малейшие детали творения мастера, умершего много веков назад. Эрл понимал, что конструкция детали была сложной, продуманной до мелочей, – об этом свидетельствовал ее «кружевной» металлический рельеф, который наряду с более основательными, тяжелыми частями включал и детали мастерски, виртуозно точны. Такую точность не могла создать природа: это было подвластно лишь рукам человека.
