– Отец, я не выйду за него замуж! – выпалила я, чувствуя, как от негодования кровь приливает к щекам.
Отец устало вздохнул:
– Лериетана, деточка, послушай меня. У лорда Карента чудесные земли, они могли бы помочь нам встать на ноги…
Ах, вот оно что?! Любимый папочка изволит продать меня как породистую кобылу? Ну что ж, посмотрим…
– Дорогой отец, вы эгоистичный, себялюбивый человек. Я ужасно в вас разочарована… – начала я медово-сладким голосом, от которого даже самой противно сделалось. Гневная речь была рассчитана минут на десять как минимум, но высказаться мне, конечно же, не дали.
– Деточка, ну неужели это опять твои глупые принципы?
Я вытаращила глаза.
– Ну, если ты называешь глупыми принципами то, что я не хочу выходить замуж за вредного, противного, сморщенного, трухлявого старикашку, то – да!
– Лета! – укоризненно возопил отец. – Послушай!
– Нет, отец, это ты послушай!..
Сначала я хотела воззвать к его совести, но, вовремя вспомнив, что таковая у моего папаши отсутствует напрочь, решила достучаться до здравого смысла. Уж он-то хоть должен быть…
– А ты ещё помнишь, чем логически завершается венчание?!
Папочка опешил и пару раз удивлённо моргнул, оставив мой проникновенный вопрос без ответа.
– Молчишь?! – грозно взревела я, сообразив, что ковать нужно пока горячо, то есть переть до победного, пока папочка в ступоре. – Так я тебе сейчас напомню! После обмена кольцами следует поцелуй. И я тебе клянусь, что позавтракаю достаточно плотно для того, чтобы стошнило меня как можно более красочно и впечатляюще. Причём тошнить буду прицельно в… жениха… избавьте Боги… Идём дальше. А дальше после «праздничного» пира следует что? Правильно! Первая брачная ночь. И поверь мне, дорогой отец, лорд Карент будет помнить её о-о-очень долго… если конечно сможет пережить… в его-то возрасте. Для начала ему придётся как-то вытащить меня из-под кровати. Это будет сложно, но в принципе выполнимо. А вот потом начнётся самое интересное: бег с препятствиями по пересечённой местности. Как думаешь, переживёт? Лично я сомневаюсь. Но ты не волнуйся, – я, перегнувшись через стол, панибратски похлопала его по плечу. – это так, наброски. Экспромт, так сказать. А за ночь я ещё много чего интересного придумаю. Одно я скажу тебе точно, пап: этот сморчок не притронется ко мне и пальцем, даже если это будет стоить мне репутации. Ведь, согласись, не каждая графская дочь сможет угробить благоверного в первую же совместно проведённую ночь. Зато потом можно будет сплетни собирать тоннами. И ваять из них частушки. Или даже баллады! А что? Сляпаем пару-тройку баллад «о нерадивой невесте и безвременно почившем женихе», продадим бардам, а через несколько лет прославимся и озолотимся!
– Лериетана, марш в свою комнату, – нахмурившись, отчеканил отец. – Завтра ты выходишь замуж, и это не обсуждается.
«Эх, переборщила», – горестно подумала я.
Тем временем папочку понесло.
– Пока ещё вы – несовершеннолетняя, юная леди! Пока ещё вы живёте в моём доме и на мои средства! И пока ещё вы будете беспрекословно выполнять мои… просьбы.
Ха-ха! Нет, слыхали? Отец – бывший вояка, и его просьбы больше походят на приказы.
– Иди ложись спать, уже поздно, – немного успокоившись, продолжил папа. – Завтра, будь добра, встань пораньше и приведи себя в порядок. Потом тобой займутся Каролина и Маргарита.
– Займутся?
– Помогут надеть платье, сделать причёску… ну и что там ещё невестам полагается…
– Невестам полагается девичник, – уныло сообщила я.
– Извини, дорогая, но на пустые развлечения времени нет.
– Что за спешка, отец? Боишься, что жених и до венчания не дотянет? – ухмыльнулась я.
– Лета, будь человеком, умолкни! – взвыл окончательно выведенный из себя родитель.
Я покачала головой.
– Всё равно не выйду за него.
– Выйдешь. Ты не посмеешь нарушить слово отца.
– Посмотрим! – фыркнула я и, резко развернувшись на каблуках, вылетела из кабинета.
Вылетела – в прямом смысле, уже на пороге запутавшись в бесконечных юбках пышного платья и едва не влипнув носом в тяжёлую дверь.
– Лета, дорогая, аккуратней! – донёсся до меня трагический стон отца.
«Ну да, с координацией проблемы. Сама знаю», – подумала я и тут же натолкнулась на мистера Ареда, дворецкого.
– Юная госпожа чего-нибудь желает? – участливо поинтересовался он.
– Юная госпожа желает, чтобы её пристрелили.
– Я велю Маргарите вас разыскать, как только наш палач освободится.
– Зачем? – не сразу сообразила я.
– Ну как же: желание юной госпожи – закон. Палач обязательно вас пристрелит. Не думаете же вы, что это стану делать я.
Я вытаращила глаза, пару раз беззвучно открыла-закрыла рот и поспешила ретироваться.
Ну, Аред! Подожди, я тебе припомню. Это ж надо, немолодой уже мужчина, а всё туда же – шутки он шутить изволит!
Я фыркнула, рассмеялась и припустила в свою комнату. Мне было над чем поразмыслить.
В комнате я постаралась успокоиться и взять себя в руки. Поэтому первым делом перестала монотонно биться головой о письменный стол. Потёрла ладонью горящий лоб и, кажется, даже нащупала шишку. Ну и ладно. Вот если бы синяк под глазом заработала – это беда, уже никак не спрячешь и ни одни белила не помогут. А шишка – пустяк. Закрою волосами или фатой. Или и тем и другим. Стоп. Какая фата? Какая вообще, к лешему, свадьба? Один жених в наличии у меня уже имеется, и другого не нужно. Ну, беден. Ну, не знатного рода… далеко не знатного. Да что уж там. Сын ремесленника! Башмачника! В перспективе – такой же башмачник, как и его отец. Кошмар! Зато глазища-то, глазища! Словно два изумруда. Голос – музыка, ласкающая слух. Волосы – белее выпавшего зимой снега. Губы – мягче и нежнее бархата. И вообще! Любовь у меня случилась, что я, виновата?
