Странно, но утро сегодня выдалось для Саши действительно доброе. Голова не болела, во рту не было ощущения наличия туалета для всех окрестных кошек, воспользовавшихся им за ночь. Почти выпрыгнув из кровати, Александр направился в ванную комнату, где быстро принял душ и почистил зубы. После водного моциона наступило время завтрака. Две сосиски были обжарены со всех сторон на одной сковороде с двумя яйцами, превратившимися в яичницу-глазунью, а на тарелке еще и украшены половиной банки зеленого горошка. Чтоб не зацикливаться на еде и упереть, так сказать, куда-нибудь глаза, Ядов включил телевизор.
– Доброе утро, – произнес диктор.
– И тебе не хворать, – чавкая сосиской, молвил мужчина.
Чавкать он мог себе позволить громко. Точнее, не так. Он мог себе позволить чавкать, так как жил один. Женщины, конечно же, бывали в его кровати, но надолго не задерживались. Сказывалась профессия Александра Ядова.
– Мы начинаем передачу «Криминальный Вертепск», – между тем продолжал телеведущий, – сегодня произошло…
Александр слушал криминальные новости вполуха и смотрел вполглаза. Смотреть такие программы была его профессиональная обязанность, но то, что он видел по телевизору сейчас, его особо не касалось. На это все в Вертепске есть полиция. Им за это деньги платят, вот пусть и работают. Но что-то кольнуло Александра в последнем сообщении.
– В последнее время участились пропажи детей, – говорил диктор, – в связи с этим полиция возбудило дело.
– Маньяк в Вертепске? – удивленно спросил Ядов у телевизора. – Да тут столько всего, что может сожрать маленького ребенка и даже глазом не повести.
И тут в дверной звонок позвонили.
– Кого еще нелегкая несет в столь ранний час? – выругался Александр, но встал и пошел открывать дверь.
В дверях стояла заплаканная девушка не старше тридцати лет. Одета она была хорошо, но как-то неряшливо. Дорогое пальто было накинуто на застегнутую только наполовину кофту, юбка из хорошего бутика висела помятой тряпкой, колготки шли зацепками. Когда-то хорошо сделанная прическа торчала в разные стороны кустиками выбившихся прядей. Косметика, видимо, потекла от слез и была попросту вытерта рукавом.
– Вы ко мне? – спросил, чуть опешив от внешнего вида, Саша.
– К вам, – всхлипнула девушка, – вы же Александр Ядов, сы…
– Не стоит говорить об этом на лестничной клетке, проходите.
Он открыл дверь шире, и она вошла в квартиру.
– Правее, в приемную, если можно, – направил посетительницу Ядов.
Когда он работал и вел прием, закрывал двери во все стандартные помещения, но сейчас просто не успел этого сделать. Так рано к нему еще не приходили. Его клиенты просыпались обычно к ночи, а то и посреди нее, так что шестнадцать часов дня было как для них, так и для него утром.
Гостиная как раз подходила для бесед и была выстроена под стать клиентам. Камин в одной из стен, конечно же, электрический, дровяной никто не разрешит сооружать в обычной квартире обычной пятиэтажки. Бордовый темный бархат, в который были оправлены не только диван и кресло, но и стены. Небольшой, но красивый деревянный резной стол и свечи. Свечи расставлены были везде, ибо некоторые посетители мало того, что свет солнца не переносили, но и от обычных лампочек в шестьдесят ватт вздрагивали. Приходилось гасить освещение и зажигать свечи. Благо свет от монитора ноутбука их не смущал, в наше время ноут – это не роскошь, а необходимость при работе с информацией, даже такой, с какой работал Ядов.
– Присаживайтесь, – показал Александр на диван, а сам плюхнулся в кресло, – что вас привело ко мне и как вы обо мне узнали?
– Спасите ее, пожалуйста! – сразу впала в истерику женщина.
– Спокойно, – медленно приговорил Ядов, – чтоб что-то сделать, нужно сначала узнать, что произошло, а еще я действительно хочу понять, откуда вы меня знаете. Последнее мне нужно выяснить обязательно, ибо, если вы смогли на меня выйти, значит и другие люди смогут, а мне это не нужно.
– Бабка Софья, – выпалила девушка.
– Кассандра? Как вы к ней попали?
– Моя дочь пропала! Найдите ее!
– Так, – помотал головой Саша, приходя в себя, – давайте успокоимся и начнем сначала. У вас пропала дочь?
– Да! – успокоиться дама не могла, оно и понятно.
– Как вас зовут?
– Ирина.
– Ира, теперь давайте поэтапно, у вас пропала дочь, и вы пошли сразу к бабке Софье?
– В поли… – слезы не давали ей говорить. – В полицию я пошла. Но там заявление взяли, опросили, но ничего не делают… Уже три дня…
– Понятно, – кивнул Ядов, встал, налил в бокал воды из красивого хрустального графина и предложил девушке выпить. – После этого вы пошли к кассандре…
– К кому?
– К экстрасенсу, узнать, жива ли ваша дочь?
– Да…
– Боюсь спросить, что она вам сказала.
– Почему?
– Кассандры, экстрасенсы такого направления, говорят обычно только правду, даже если она страшная и горькая.
– Да! – вскричала девушка и снова принялась реветь.
– Она направила вас ко мне?
– Угу, – захлебываясь водой, проговорила Ирина, – она сказала, что если кто и сможет мне помочь найти мою дочь, то это вы. Что лучше вас сыщика в Вертепске не найти.
– Я очень специфический сыщик, – вздохнул Александр.
Если кассандра послала к нему, значит дело тут пахнет другим миром, не тем, где живет эта Ира, а еще, скорее всего, девочка или мертва, или уже близко к этому, потому что кассандры не видят вариантов, где объект их пророчеств остается жив и здравствует в счастье до конца своей жизни. Кассандры пророчат смерть и разрушение.
– Найдите ее! – опять взвыла Ира.
– Хорошо, – согласился Александр, – я возьмусь за это дело, только расскажите, как все было.
Катеньке, дочери Ирины Викторовны Старокачаловой, было шесть лет. Детство у нее было не то чтобы совсем радостным, отца у девочки не было, но безоблачным его назвать было можно. Старокачалова была генеральным директором сети спортивных магазинов и могла позволить в Вертепске жить хорошей достаточной жизнью. Дочка не знала отказа ни в чем, ибо матери проще было заткнуть рот ребенку новой игрушкой, чем вникать вечером после работы в ее детские проблемы. А Катя этим к своим шести годикам уже умела пользоваться. Она прекрасно знала, что если топнуть ножкой и зарыдать, то мама выполнит любую ее просьбу. Так было и в этот раз. Ирине Викторовне нужно было заскочить в магазин на пять минут, а перед ним стояла палатка с пряниками. И маленькая Катя наотрез отказалась идти в магазин, пока не съест «вон тот очень кусный пляник». Ирина купила девочке пряник, наказала стоять тут, пока она не выйдет, и есть пряник. А сама шмыгнула в магазин на две, максимум на три минутки. И, конечно же, выйдя из магазина, она дочери не обнаружила. Побегала вокруг, но нигде Кати не было. А тут еще продавец пряников сказал, что девочку увел куда-то высокий заросший бородой мужчина в темном пальто. Дальше она побежала в полицию, потом к бабке Софье, ну а уже потом и к нему. К вертепскому сыщику.
