– Ты же знаешь, что я не смогу тебя поймать, если ты сейчас прыгнешь с обрыва?
Как мило. Вздохнув, я посмотрела вниз. В пропасть, которая простиралась у меня под ногами. Довольно глубокую пропасть, надо сказать. Она непохожа на те жалкие углубления по краям рампы для скейтбордистов.
Я случайно сдвинула левой ногой камень, и он покатился по склону скалы вниз. Мы оба проследили за ним взглядом.
Тишина.
Шнурки на моих кедах Chucks, которые стали уже скорее серыми, чем белыми, развязались. Оба, словно сговорились.
– Не сможешь или не захочешь, Реми? Знаешь, в этом-то и разница.
Призрак немного помолчал, что было для него совершенно нехарактерно.
– Севен, честно говоря, ты же знаешь, я на все для тебя готов. Но не на то, что потребовало бы моего физического присутствия. Ну, то есть, как ты себе это представляешь? – Он пожал плечами. – Это просто невозможно.
– Мы просто не проверяли, сможешь ли ты меня подхватить в экстренной ситуации. – Я совершенно не хотела произносить эту фразу с упреком. Но так получилось.
Реми прикусил нижнюю губу левым клыком – была у него такая привычка. Особенно когда он нервничал. Особенно если из-за меня. Неудивительно.
– Именно. Потому что дать друг другу «пять» у нас уже отменно получается.
На это я ничего не ответила. В этом не было необходимости, потому что мы оба знали, что это правда. Трудно поверить, до каких пределов дошла за последние годы странная дружба между нами.
Ослепленная солнцем, которое близилось к закату, я прислушалась к стрекоту насекомых вокруг.
Даже не оглядываясь назад, я догадывалась, что и Реми обратил глаза к небу.
– Выкинь эту чушь из головы, дорогая. Сколько раз еще ты будешь спускаться к этому обрыву и сталкивать вниз камушки? Я не могу потратить всю свою призрачную жизнь на то, чтобы тебя удерживать. На самом деле, у меня совершенно противоположное задание, – подкрепляя свои слова, он закачался прямо передо мной, чтобы его призрачные ноги, в таких же «чаках», как у меня, оказались прямо над пропастью. – Сколько раз еще нам нужно будет это обсуждать? – Он поднял указательный палец, покачал им у меня перед носом и принялся напевать припев Ain’t Your Mama Дженнифер Лопез[1]. У Реми своеобразное чувство юмора.
– Ну ладно, – прошептала я. – Но что помешает мне на этот раз просто это сделать? Почему бы мне не прыгнуть, здесь и сейчас? Ну то есть, посмотри на меня! Сумасшедшая девчонка, которая видит призраков, – вот кто я!
Это была правда. В отличие от других, мне нечем было похвастаться, кроме своей, как выражался Реми, духовной одаренности. Но какой мне с нее толк? Я видела пару мертвецов, и еще самого Реми и того жуткого полтергейста, которого мы окрестили Садовником.
Реми бросил взгляд на кончики моих пальцев, испачканные красным песком Национального парка, посмотрел мне в глаза, но ничего не сказал. Может, и к лучшему. Я слишком хорошо понимала, как выгляжу в это время суток, оставшись без пятой чашки кофе. Сумасшедшая первобытная дикарка с растрепанными лохмами. В остальном все во мне было совершенно обычным. Даже рост был средним.
– Кроме того, если я прыгну, убью двух мух одним ударом. Здесь и сейчас. Раз я буду мертва, ты сможешь сказать своему заказчику, что твоя миссия провалена, и наконец вернешься в свою драгоценную Германию. Я вообще удивляюсь, как ты можешь так долго терпеть Юту.
Терпеть меня, подумала я, но вслух этого не сказала. Вместо этого устремила взгляд вдаль. На другую сторону огромной пропасти в Йеллоустонском национальном парке.
– У тебя есть Дарси.
– Что? – Я что-то упустила нить разговора.
– У тебя есть твой друг, Дарси. Ведь это из-за него ты не хочешь пойти со мной? Это из-за него ты игнорируешь мое предложение уже два с половиной года? Потому что ты хочешь остаться здесь, с Дарси. Зачем тебе убивать себя, если… – Он презрительно приподнял уголок рта и изобразил руками кавычки. – …если любовь всей твоей жизни торчит тут, в Юте.
Я уставилась на Реми, который теперь исполнял своеобразную версию песни As long as you love me[2], сопровождая ее выразительным танцем, которого явно не было у Backstreet Boys. Насколько мне было известно. С другой стороны, песни Backstreet Boys из репертуара Реми ему особенно хорошо шли, потому что он со своими светлыми волосами, подстриженными под горшок, выглядел как младший брат Ника Картера, солиста группы. Ну, если счесть его светлые волосы блондинистыми, по крайней мере. Ведь Реми, как и все духи, был прозрачным и потому проживал свою жизнь, если можно так выразиться, скорее бесцветным, разве что с некоторым оттенком синего. Так что сделать какие-то выводы о цвете его кожи или волос было почти невозможно.
Я принялась кусать заусенец. Получается, единственная причина, по которой я отвергаю настойчивые предложения Реми доставить меня в ту школу для одаренных детей в Германии (а Реми доставал меня этим по меньшей мере два раза в неделю) – это моя крепкая дружба с Дарси. С моим милым Дарси, обладателем самых огромных в мире ушей и кожаной байкерской куртки, которую он не снимал даже при сорока градусах в тени. У меня на глазах горстка камушков цвета красного апельсина сорвалась вниз и покатилась в бездну по склону.
Может, и мне стоит последовать за ними. Так будет лучше для всех. Никаких больше призраков. Никакой разрушенной семьи. Я провела по лбу тыльной стороной ладони. Но и Дарси тогда не будет. И Реми.
– Севен, – сказал голос у меня за спиной, – опять сюда ходишь?
И никакого Джареда. Я забыла про Джареда.
– Именно, – ответила я, не оборачиваясь. – Ты же знаешь, мне нравится наблюдать закаты в парке.
Рейнджер откашлялся.
– И это, безусловно, единственная причина. Для каждого твоего появления.
