Сергей
Попытка прокатиться на паркетнике по буеракам – хуже не придумать! Поворот с трассы направо увёл в заросший, сырой и дикий лес. Здесь под колёса ложился не путь, а только направление, обозначенное двумя, чаще параллельными тропками. И направление сразу стало теряться, плутая в высокой по пояс траве.
– Куда теперь?.. – озабоченно поинтересовался Борис.
– Прямо и только прямо! – ответил Антон, не отрывая глаз от джунглей.
И тут же, объезжая куст, резко крутанул руль. Куда именно доведёт нас такое «прямо», никто не ведал. Задача была в другом.
– Далеко?
Мы только начали, а Борису уже терпения не хватало.
– Здесь всё слишком открыто! – мне так казалось, и посоветовал кормчему: – Ищи место, укрытое с воздуха!
Нас могут теперь искать и оттуда. Антон кивнул. Путь вёл между деревьями, и колея в траве угадывалась всё хуже. За тесной группой низких деревьев Антон свернул, и направил машину прямо на куст, росший неподалёку. И остановился, в конце толкнув пучок тонких стволов. Подкинутые при этом зелёные ветки снова опустившись, обхватив нас со всех сторон. Всё вокруг стало зелёным.
– Приехали! – сказал водитель и заглушил двигатель.
Антону было тяжелее всех загонять свою кормилицу в непроходимое болото.
– И что теперь? – продолжал волноваться Борис.
– Ничего. – мне было даже смешно. – Пусть попробуют машину найти!
Квадрокоптер долго ждать не пришлось. Мы ещё сидели внутри, когда послышался характерный шум. Хорошо оснащённый враг продолжал нас разыскивать.
– Ты думаешь, они по следам нас не найдут? – продолжал нагнетать нервную обстановку Борис.
– Роса высохла и трава уже распрямилась. – ответил Антон.
– Но они же пойдут за нами и по земле!
Борис непременно хотел вскрыть в нашем тактическом плане непреодолимую червоточину. Червоточин было множество, но они легко перевешивались одним большим плюсом. В котором, естественно, тоже были свои недостатки.
– Даже если это место найдут, нас им не отыскать!
Пожалуй, пришло время раскрыть карты.
На меня, с разными выражениями лиц, уставились оба. О чём я? Вокруг непроходимое болото, выбраться отсюда сможем только по своим же следам к шоссе, где нас возможно уже ждут. Болото насквозь только изредка проходят местные охотники, которые одни знают пути через трясину. Шансов пройти без них не много.
Но я успокоил:
– Есть одна возможность уйти!
– Одна?.. У тебя карта? – Антон ещё не догадывался.
Нет, карты не было, было другое: немного ненадёжное из-за того, что до конца не испытанное.
Этим способом в прошлом месяце пришлось спасать от непонятно какой неприятности дочку. Что там случилось пока я был в командировке, не знаю. Но в воскресенье, когда приехал на день домой, её заблокировали незнакомые пацаны. Дочка просила помочь.
Толпу долговязых малолеток возле женского туалета автовокзала я увидел сразу. Они такой наглости не ожидали, и я легко протолкнулся к двери. Сказал ближним:
– Ждать здесь! – и плотно закрыл за собой дверь…
Потом уже, когда я Оксане всё объяснил, мы вместе смеялись, вспоминая этот момент происшествия.
Дочке семнадцать, она весит как воробушек. Сейчас же приходилось решать за двоих взрослых мужиков, каждый весил без малого под сотню. Это запредельно, но куда денешься, такова наша научная работа. Только надо сперва подготовить тех, кто не был склонен верить так, как верила мне Оксана.
И ведь ещё сегодня утром ничто не предвещало, что придётся бежать, спасаться. Всё было как всегда. Проснулся в семь, сотовая связь работала, позвонил Антону, и после Борису сообщил, что едем. На что Борис, как обычно, съязвил:
– Прям сейчас?
На что я, тоже привычно, ответил:
– Через полчаса будем у проезда!
Это у нас как утренняя разминка. Я Борису назвал крайний срок!
Ещё летом, в первый рабочий день он позволил себе опоздать, как сказал, на минуту, потом пришлось добираться самому. Ругался страшно!
Когда я вышел на улицу, Антон только притормозил у гостиницы.
– Как обычно, или прямо туда? – спросил он, когда я сел.
– Он успеет! – ответил я, надеясь, что не прогадаю.
Когда подъезжали к точке, Борис стоял, ждал.
– Что так долго? – знакомо проворчал он.
Двести десять километров до загородной лаборатории были неизменными. За три месяца с июля мы к этой нашей удалёнке привыкли. Нас троих в группу собрал великий Александр Михайлович. Как нам тогда показалось, большей ошибки он в жизни не совершал. Кроме идеи нас ничто не связывало, мы были полной противоположностью друг другу.
Антон – механик-самоучка, не признававший за наукой никаких прав, но всегда точный и надёжный. Боря мог с закрытыми глазами цитировать всех великих, начиная с Ньютона, но в бытовых вопросах был ненадёжен.
За что в эту команду включили меня, сам не знаю. Хотя и догадываюсь, что Михалычу нужен был надёжный маленький узелок, вяжущий косу с камнем в этой нелепой бригаде. И мне было тяжелее остальных, так как приходилось прогибаться раз за разом, стараясь держать обоих в границах рабочего состояния.
То, что нам троим поручили исследовать гибридное состояние волнового уравнения Шредингера, всё-таки было верно, Борис в этих вопросах собаку съел, я интересовался уравнениями ещё в институте и быстро осознал, что хотел найти в этом сам Александр Михайлович. А без всемогущего техника Антона нам надеяться было не на что!
Утренний лес трепыхал шелестевшими листьями, под подошвами хлюпало, а трава была высокой и шуршала, цепляясь за одежду.
Борис, осознавший что я затеваю нечто ненаучное, подал голос:
– Только не надо рассказывать басни про теоретическую модель, обещанную недоумками. Порталы – это вообще сказки сказочные. Вы его из пальца всё равно не высосите. – Борис хихикнул. – Я сразу говорил, что следствие им приснилось в ужасном сне, оно ещё до рождения было неживым. А проверить сможем только если…
– Замолкни, Умник! – оборвал его Антон. – Мне уже слушать тебя тошно…
– И не слушай, на здоровье!.. – не желал принимать подчинённость Борис.
И снова настал мой черёд прогнуться:
– Если будете ругаться и мешать, плюну и уйду один!
Это было необходимо, но запредельно. Я бы никогда не осмелился их бросить и без нужды давить на психику. Они, без сомнения, в своих сферах были лучшими, и мне трижды повезло хоть на время оказаться здесь и работать с ними.
После моего заявления Антон заморгал и уставился остолбенело, Боря захлопнул, оставленный незакрытым рот и осторожно фыркнул через нос. Надо было эту задержку использовать по полной!
– Возьмёмся за руки! – каждому протянул руку и замер, ожидая ответной реакции.
Борис оставался скептиком к большинству чужих начинаний:
– Молиться станем, или водить хоровод?..
