Исландия, подземная лаборатория эльфийского Клана Огня
Звуки из экспериментальной зоны не проникали через толстое бронированное стекло, если только на пульте специально не включали громкую связь. Сейчас она была отключена, и магистр Эон и ещё трое высших эльфов – главы четырёх самых древних и сохранивших наибольшую численность кланов Первородных – словно смотрели немое кино.
По ту сторону стекла в двух боксах, получившихся из единого помещения в результате опускания с потолка стальной плиты, находились эльф и человек. Эльф лежал на кровати и как ни в чём не бывало читал книгу, а в соседнем боксе человек метался по точно такой же кровати, выкрикивая что-то бессвязное. Можно было понять, что он бредит и испытывает сильнейшую боль.
– Сколько времени прошло с момента заражения? – спросил у Эона один из эльфов.
– Восемь суток.
– Каковы параметры организма нашего добровольца? – поинтересовался другой.
– В целом в пределах нормы, – ответил Эон. Были небольшие отклонения, но они уже начали уменьшаться. А главное, нет никаких нарушений ни в геноме, ни в энергетических оболочках, ни в мозговых структурах. В отличие от человека.
– Сколько тот ещё сможет прожить без антидота? – спросил четвертый из наблюдателей.
– Максимум двое суток. Но уже часов через десять – двенадцать сойдёт с ума от нарастающих кошмаров и болей в окончательно разладившейся нервной системе.
– Люди могут найти средства лечения или замедления темпа развития этой болезни?
– На существующем у них сейчас уровне технологий – в принципе да. Но у них не хватит на это времени. Контагиозность[2] воздушно-капельным путём, вирулентность и патогенность нашего возбудителя для людей стопроцентная. Кроме того, он может переноситься птицами, животными и даже насекомыми. И очень устойчив к термальным и химическим воздействиям. При этом первые симптомы заражения появляются только за двое – трое суток до терминальной фазы, и дальнейшее течение болезни приобретает молниеносный характер. И в среднем через семь, максимум (у некоторых особо устойчивых особей) через десять суток после заражения наше детище человека стопроцентно убивает. Или в другой модификации превращает его в ходячее растение, которое способно выполнять только те операции, которые в него заложат путём дрессировки до уровня условных рефлексов. Если в течение этого периода не ввести антидот, то вылечить организм уже невозможно. Даже нам. Более того, впоследствии тем людям, которых мы посчитаем полезным оставить в их исходном состоянии, потребуется раз в месяц посещать наши станции вакцинации, где мы будем вводить им антидот. Если этого не делать, то болезнь вспыхнет вновь.
– Вы уверены, что ваши расчёты верны?
– Прогнозы дают вероятность желательного для нас исхода равную 97 %. Потому как мы не только использовали при создании нашего вирусно-бактериального кластерного гибрида человеческие нанотехнологии, но и дополнили их известными уже только нам магическими способами воздействия на живые организмы. К тому же, помимо биологической атаки, мы одновременно проведём целый комплекс устрашающих мер, включая такие, что будут иметь внешнюю форму природных явлений. Недаром же мы десятки лет заряжали все сохранившиеся артефакты. И дополним возникшую панику разного рода информационными атаками через СМИ. Так что мы фрустрируем психику людей и отвлечём внимание их спецслужб, да и противостоящих нам древних тайных организаций тоже.
– Люди весьма интенсивно постигают магию, называя это энергоинформационными технологиями. Кое-что сохранилось и у них – в тех самых древних Орденах и Братствах. А кое-что они открыли или вот-вот откроют вновь. Ведь мы не можем с полной уверенностью сказать, до чего дошли, например, японцы, весьма удачно прикрывшие свои исследования в этой области «зонтиком» официальной государственной программы «Фронтир внутри». А если при угрозе тотального поражения тайные организации объединят свои усилия с правительственными – что тогда? Ведь пятой Великой магической войны мы уже не переживём. И пусть даже после этого все люди тоже вымрут – нам-то от этого будет не легче!
– И всё-таки наши провидцы и аналитики дают лишь три исхода из ста в пользу людей. И нам стоит рискнуть! Чтобы эти людишки, включая снобов из «Чистой Линии», как в прошлом, приползали к нам на коленях за очередной дозой антидота и готовы были ради неё на всё. Или умирали в страшных мучениях в назидание остальным.
– Что ж, магистр Эон, думаю, что выскажу общее мнение: вам удалось нас убедить, – произнёс самый старший по виду и по ощущению скрытой властности эльф. – Но остались некоторые детали, которые следует обсудить, как говорят люди, на берегу. В частности, как мы разделим планету на зоны влияния наших кланов. Согласитесь, это не тот вопрос, решение которого следует откладывать.
– Извольте, я готов. Прошу следовать за мной.
А большинство людей во всех странах жили, работали, любили и даже воевали, не подозревая, какая новая незримая битва начала разворачиваться на планете в этот день. И существующие на ней тайные силы готовились вновь сойтись в противостоянии на поле битвы, которым для них была вся Земля! Но даже затеявшие всё это эльфы не догадывались, что в результате их действий впервые за миллионы лет получила шанс на окончательную победу ещё одна сила, о существовании которой ни они, ни люди не имели ни малейшего представления.
Сектор Z Центра контроля и предотвращения инфекционных заболеваний США
Стивен Хольбрук, профессор патологии и директор противоинфекционного исследовательского центра Отделения медицинской микробиологии Медицинского колледжа Университета Айовы, привычно приложил лицо к мягкой рамке сканера, одновременно положив обе руки на его боковые пластины. Устройство идентификации осветилось привычным мягким светом, и спустя пять секунд мелодичный голос произнёс:
– Идентификация завершена. Допуск подтвержден. Вы можете пройти.
После чего тяжёлая дверь с лёгким жужжанием серводвигателей открылась, пропустив известного биохимика и генетика председателя Международного комитета Американского общества по микробиологии внутрь сектора Z Центра контроля и предотвращения инфекционных заболеваний США. Стоящий за стойкой слева от входа охранник, несмотря на то, что входная система контроля посетителя впустила, вежливо, но твёрдо попросил его предъявить пропуск. Сверив фото на нём с оригиналом, дежурный офицер вставил пластиковую карту в считыватель, который проверил наличие на ней всех степеней защиты, число которых, насколько знал Стивен, было таким же, как и на национальной валюте. Спустя секунд семь-восемь карточка выползла обратно, и на считывателе зажёгся зелёный огонек, одновременно с которым прозвучала трель звукового сигнала, подтверждающая, что карточка пропуска действительна. Улыбнувшись, охранник вернул её Хольбруку со словами:
