Для конца сентября погода была уж слишком холодной. Прогулка в парке, расположенном в пятнадцати минутах езды от нашего дома, далась мне невероятно тяжело. Я даже не отогрелась в машине, пока возвращалась домой.
— Валентина Михайловна, приготовьте, пожалуйста, чай. — дрожа и зябко ёжась, я впорхнула в двери собственного дома и улыбнулась пожилой женщине.
Домработница понятливо кивнула, помогла мне отделаться от плаща и доложила:
— Александр Викторович дома.
Я вздрогнула. Муж в очередной раз не ночевал дома, не было его и на завтраке, более того, понедельник как-никак — начало рабочей недели даже для мэра небольшого городка, такого, как наш.
— Спасибо, Валентина Михайловна. — глухо отозвалась я, пытаясь унять дрожь. — Где он?
— Десять минут назад просил подать кофе в кабинет.
Кивнув, я подхватила свою сумочку и двинулась к лестнице, ведущей на второй этаж. Коснувшись перил, оглянулась и с тревогой закусила нижнюю губу.
«Что же я наделала…» — тихонько заскулила совесть.
Перед глазами встало воспоминание о недавнем поцелуе. Быстром, глубоком, изучающем… инициатором которого была я. Дыхание сбило в то же мгновение.
…каково же было моё удивление, когда размытый образ моего воспоминания мне ткнул под нос муж, не описать никакими словами.
— Катя, что это?
Саша мог и не выходить из-за стола, держа свой телефон экраном ко мне, я прекрасно поняла, что это за снимок. Но он подошёл к перепуганной мне и поднёс свой мобильный к моему лицу, задев кончик носа.
— Это что и правда ты? — прогремел басом. — Кто это? Кто тебя целует, Катя?!
Отвернувшись, я упрямо поджала губы. Реальность была слишком чудовищной.
— Что ты, блядь, отворачиваешься?! Ты можешь мне объяснить, кто целует мою жену?!
Перед глазами кабинета моего мужа начал стремительно расплываться, то сужаясь, то увеличиваясь в размерах. Саша дёрнул меня за подбородок и вынудил взглянуть в его перекошенное злобой лицо.
Я ненавидела себя в тот момент, потому что позволила себе забыть обо всём хорошем, что было между нами и упрекнуть мужа в том, в чём отчасти была виновата сама:
— Ты мне что-то объяснял? Хоть одну из своих шлюх обосновал? Хоть в одной измене признался? — наверное, не зря говорят, что лучшая защита — это нападение.
— Даже не думай нас сравнивать!
Ну, конечно, он же мужчина. Так устроен этот долбаный мир, что любой, даже самый мерзкий поступок общество всегда может оправдать какой-то ересью, если его совершил мужчина. Что касается женщины… Это сразу становится чем-то другим, не таким, даже если ситуации будут идентичными.
Изменяет муж? Список оправданий мужской измены настолько велик, что, прости господи, библия будет меньшего объёма. Изменяет жена? Едва ли наберётся на несколько страниц крупным шрифтом.
— Если мы разные, это не значит, что мне не было больно. Что мне не больно до сих пор. — сделав шаг назад, я сжала перед собой сумочку.
— Не заставляй меня это говорить. — нависнув надо мной, прошипел Саша.
— Тогда и ты у меня ничего не спрашивай.
— Ты сама виновата! Я сделал всё, чтобы мы жили иначе. Я три года вокруг тебя бегал, оплачивал психологов, психотерапевтов и ещё армию всяких гуру! Я был рядом! Я ни разу тебе ни в чём не отказал! Этим ты мне отплатила? Если эти снимки попадут в газеты? Если их сольют в сеть? Если распространят? Ты подумала, как это скажется на моей репутации? Ты хоть о чём-то, сука, подумала?! Ты жена мэра!
— А скольких ты за эти три года трахнул? Думаешь, я не знаю?! Думаешь, я слепая и глухая! Буданов твой, у которого эскорт агентства по всей стране, все те три года тебе шлюх поставлял! — я сорвалась на крик. Нервы сдавали. — Я молчала! Молчала, потому что знала, что виновата перед тобой! Потому что меня сжирало чувство вины, что я не могу тебе дать то, чего ты хочешь! Я себя ничтожеством считала! Я старалась! Все эти годы старалась! Но тебя последний год шлюхи уже не устраивают! Ты себе содержанок заводишь, любовниц, домой перестаёшь приходить ночевать, врёшь постоянно, не находишь в себе смелости, чтобы уже сказать, что не можешь со мной больше жить, что наш секс тебе противен! Ты перестал обращать на меня внимание! Интересоваться мной! Интересоваться сыном! Да сколько я ещё буду с тобой за всё расплачиваться?! Ты меня спас, но для чего? Для чего, Саш?! Чтобы каждый день меня медленно убивать, опять возвращать меня в тот кошмар? Я сполна за эти пять лет тебе отплатила! Сполна! Всё! Край! Я сыта уже по горло нашим браком! Хватит! Я хочу развод!
Сказала… Наконец-то я это сказала. От переизбытка чувств и адреналина закружилась голова.
Всё должно было быть наоборот. Совсем наоборот. Все эти упрёки, желание развестись, требования… это не я должна была говорить, а мой муж. На подсознательном уровне я ждала этого уже не первый год. Готовила себя к этому.
— Сколько я должен был терпеть, по-твоему? — взревел муж, швырнув телефон на стол. — На сколько лет я должен был забыть, что такое нормальный секс? Скольких психологов мы сменили? Сколько раз проходили парную психотерапию? Что изменилось? Да ни хрена! Ты упрекаешь меня в том, что я сдался, в том, что у меня есть потребности, но ты сдалась сама! Когда ты последний раз была у своего психолога? Расскажи мне, ну?
— Именно поэтому я считаю, что нам лучше развестись. Чтобы не мучить друг друга. — взволнованно прошептала я, во многом понимая Сашу и всё, о чём он говорил.
Всё так и должно было быть на самом деле. Я плохая, я бракованная, сломанная, сломленная… Вся разница лишь в том, что он первым должен был предложить мне развестись. Не я… Стоило до конца оставаться благодарной и послушной девочкой, чтобы не испортить всё, что нас связывало.
— Никакого развода не будет! Даже не думай об этом. Мы разберёмся с этим папарацци, сходим к твоему психологу…
— Я не пойду. — стоило только услышать слово «психолог», как моё сердце остановилось на миг. — Не пойду я с тобой ни к какому психологу! Мы не живём вместе, мучимся. Никакой психолог не исправит нас. Никакая психотерапия не заставит меня забыть всех твоих баб и… Я не хочу. Я не буду. Ты меня не заставишь!
— Ты же не хочешь мне сказать, что раздвинула перед кем-то ноги? — зловещим шёпотом засело в моей голове.
«Теперь мне точно конец…» — тихим шелестом пронеслось в моей голове.
