...а потом, когда все его тело содрогнулось от наслаждения, он тихо прошептал:
— Мы не можем быть вместе. Я не могу так поступить с тобой. Ты должна понять, что мы слишком разные. И если я сейчас начну… Ну, ты понимаешь. Это будет неправильно.
Она не понимала. Не могла понять, потому что его ласки говорили другое. Эти сексуальные, по-мужски красивые руки говорили другое — они подчиняли, заявляли права, но никак не отталкивали.
— Тебя это не пугае
— Уже здесь? Проходите. — весьма безэмоционально приветствует меня босс.
Вхожу к нему в кабинет и медленно двигаюсь к столу. Сегодня на нём идеальный порядок. Никакого вороха бумаг. Только два каких-то договора повёрнуты ко мне.
— Рекомендую ознакомиться с двумя договорами, Анастасия Романовна. — как ни в чём не бывало, бросает босс, огибая меня и занимая своё высокое кресло.
— П-почему два? — решаюсь подать голос.
— Один на должность моей помощн
— Ты годами скрывала от меня сына! — гремит, сдавливая моё горло в жёсткой хватке. Дышит в моё лицо ядом, злостью, ненавистью, нависая надо мной. Я вбираю всё это трепещущими ноздрями и пропускаю через себя.
— Отпусти. — хриплю, отвечая взгляду, полному презрения, точно таким же.
Он отдёргивает руку и впечатывает кулак в стену, выкрикнув моё имя.
— Ты хотел, чтобы я исчезла… я исчезла. — тру саднящую шею и перечисляю сухие факты своей правоты. —
Он никогда не был мужчиной на одну ночь. Перевернув мой мир вверх дном, он ушёл так же внезапно, как и появился, оставив после себя сладкое послевкусие моей пошатнувшейся морали и запретные ночные фантазии. Я знала правила. Я сама их придумала. Одна ночь. Только одна.
Так какого же чёрта он припарковался рядом с моим домом месяц спустя?!
— А я и не собираюсь за что-то у кого-то брать деньги, чтобы быть шлюхой! И не собираюсь менять любовников как перчатки. — цежу, упрямо глядя в его лицо. — Ты сам разрушил нормальный брак. Не получилось. Что ж, попробуем свободный.
— Мы ничего не будем пробовать. Ты моя жена, а я твой муж. Точка.
— Тогда я сама подам на развод! — кричу, вырываясь из его хватки. — Лучше сейчас, чем позже. Я не собираюсь сидеть дома, заниматься детьми, выполнять ро
Мой муж изменял мне годами, плохо это скрывая и думая, что имеет на это полное право. Если бы он был со мной честен, если бы откровенно со мной говорил, я бы так и не решилась познать его — вкус измены. Обычный водитель перевернул мой мир вверх дном, а вкус измены оказался не только мучительно сладким, но и лечебным. Вот только… цена свободы и возвращения к нормальной жизни для меня оказалась непомерно высока.
Я безответно влюблена в своего друга и соседа по съёмной квартире. Завтра мы расстанемся, нас будут разделять страны. У меня останутся только воспоминания о нём… и сожаления о том, чего я не сделала и на что не решилась.
Или ещё не поздно? У нас есть последняя ночь перед моим отлётом… всего одна ночь.
— Ты чего?
Как бы ему так помягче сказать?
— Знаете, я уже говорила, что бабуля меня насчёт Москвы предупреждала, да? Права оказалась. Так вот, ещё она мне говорила, к незнакомцам в машину не садиться.
Мужчина начинает откровенно надо мной смеяться. Меня это злит. Я ведь не сказала ничего смешного.
— Это не смешно! — прикрикиваю я.
— Хорошо, хорошо, — плохо сдерживая смех, отзывается он, — Не смешно. Откуда ты, чудо? И сколько тебе лет?
А чего эт
— Я тебя ненавижу! Просто ненавижу! Ты трусливый и подлый шакалёнок! — с ненавистью выплёвываю в лицо мужа. — Я хреновая, да? Я?! Это ты мне внушал, трахая какую-то толстую бабёнку за моей спиной?!
— Легче, Марин… — заговаривает со мной ещё один лживый козёл.
— Да с чего бы?! — перевожу взгляд на брата любовницы моего мужа, который практически месяц притворялся нашим соседом, и безжалостно перепечатываю: — Ты чем лучше него? Твоя сестра что, особ
— Ты не слышал меня?! — реву раненой львицей. — Я только что сказала, что твоя сестра спит с моим мужем! С мужчиной, который её старше на шестнадцать лет! А тебя интересует, голодна я или нет?
— Багажник открой. — бросает дикарь, скрываясь в глубине дома.
Боже… на что я только рассчитывала?
— Вот, приедешь домой, дома приготовишь. — Краев выходит, держа в руках огромный, окровавленный кусок мяса, — подозреваю, что чью-то только что приговорённую
— Ир, я совсем тебя не понимаю. — вздыхает Лера, качая светлыми кудрями. — Ты слёзы по своему Вовке лила, а сейчас что? Сдалась тебе эта богатенькая сука? Ты кому за измену мстить собираешься? Ей? Это смешно.
— За измену? — мой голос сочится ядом. — Нет, моя хорошая, эта тварь за всё остальное ответит. Я её всего лишу! ВСЕГО! И начну я с её мужа!
— О да-а, Ирка вышла на охоту за миллионером. — смеётся подруга.
А зря смеётся. Я не шучу.
— Ты… жалкая. — с долей ехидства и презрения выговаривает мажор. — Бегаешь за этим придурком и моей сестрой… как собачонка. Смотреть противно. Любовь себе какую-то придумала.
Любовь? А что он знает о любви?
— Останови машину. — прошу глухо, контролируя тембр голоса и его громкость. — Останови.
— Мы по межгороду едем, придурочная. Сиди на жопе ровно до дома.
— Да лучше к маньяку в руки угодить, чем с тобой рядом находиться! Останови, говорю! Я сам
