Сегодня бригада рабочих строительно-монтажного поезда №373 дорстройтреста приступила к основному монтажу новой платформы на остановочном пункте Солнечное – любимом месте отдыха ленинградцев.
Широкая и удобная железобетонная платформа, к которой будут прибывать электропоезда из Ленинграда, заменит старую, используемую сейчас.
«Вечерний Ленинград», 16 апреля 1979 года.
Пурпурное солнце медленно опускалось в розовое масло моря.
И было так.
Мягкий ветер развевал выгоревшие до белизны Марусины волосы. Щеголев с женой и дочерью стояли на верхней палубе теплохода «Профессор Визе», и поочередно через бинокль всматривались в предзакатный горизонт в ожидании берега. Турецкого берега.
Шел 2001 год. Конец ХХ-го века.
Александр Владиславович Щеголев с семьей путешествовали-с. Но не только как туристы – Щеголев-младший совершал паломническое странствие по святым местам, благословленный на это настоятелем церкви Петра и Павла отцом Евстафием. Вот и сейчас их путь пролегал к Святой Софии – древнейшему православному храму, превращенному мусульманами в мечеть. Но в свое время президент Турции Мустафа Ататюрк, будучи, наверное, все-таки мудрым отцом турок, если и не вернул храм в лоно русской церкви, то хотя бы прекратил в ней магометанские службы и создал музей – Айя-София.
И в этом долгом путешествии, в черед событий и встреч Александр тщетно искал свое и чужое прошлое. Рубеж веков магической силой заставлял его вернуться к истокам и собственной и чужой истории. Нельзя сказать, что настоящее Щеголева было неудачно – независимый человек, сумевший обеспечить семье определенный достаток, любимые жена и дочь – все это не позволяло жаловаться на судьбу, но ветер странствий всегда дул Сашке в спину! Неведомая сила периодически толкала его в очередные исследования пространства. И не всегда эти экскурсы были только географическими. Самыми интересными и привлекательными для него были путешествия во времени. Но прошлое время то на мгновение возвращалось, то ускользало бесследно, оставляя легкий привкус не то жженого сахара петушка на палочке, не то чернил, выпитых на спор еще в школе…
А сегодня – это Константинополь, древний город, переименованный в Стамбул дикими языческими племенами, разрушившими великую православную Византию.
Константинополь-Стамбул, как никакой другой заморский город, пожалуй, испокон веков таинственной силой притягивал россиян, начиная с князя Олега, кончая «новыми русскими», превратившими этот великолепный исторический памятник в одну большую барахолку…
В период торжества ВОРа (Великой Октябрьской Революции) Константинополь стал спасительным пристанищем для сотен тысяч русских людей, которые на противоположном, родном крымском берегу были бы неминуемо уничтожены.
Щеголев, находясь на палубе белого теплохода, пытался поставить себя на место офицера-врангелевца, спасающегося от красного террора, и хоть на мгновение ощутить, осознать ту смертельную опасность, злобу, которые источал большевистский Крым. Стоя под порывами незнающих времени морских вихрей, Саша хотел понять, как же это так случилось, что отчий дом проклял тебя, предал, и в будущем будет преследовать всю оставшуюся жизнь…
Но ярко светило солнце, изумрудное море переливалось и пенилось, а страх и ужас были совсем из другого кино.
«Профессор Визе» входил в Босфор. По южному быстро темнело, и берега стали украшаться гирляндами разноцветных огней. Стамбул возник сразу и величественно. Поистине это была столица Османской империи! Крутые берега, словно соты, были облеплены разнообразными сооружениями, зданиями, увенчанными куполами, башнями с разноцветной американской рекламой на вершинах. Ночное бархатное небо прорезали умело подсвеченные минареты, которые были так ожидаемы путешественниками и которые придавали необходимую завершенность любому восточному городу. И дочь и мама – Маша и Александра Щеголевы – были в полном восторге. Неповторимый колорит и дух города были очевидны, но почему-то, напрашивалось интересное сравнение: Стамбул – Босфор, Петербург – Нева. По-видимому, масса вольной воды, отсеченная громадами строгих архитектурных силуэтов, навевали ассоциации.
В семье возникла дискуссия.
– Оба города прекрасны! И, все-таки, несравнимы, – подвела итог Маруся и добавила задумчиво, – А я бы здесь смогла жить!
– Подожди, Маруся, так сразу и жить. Давай сойдем на берег, а там посмотрим… – мама была, как всегда, осторожна.
Необходимо сказать, что Щеголев сделал семье сюрприз, и когда Аля узнала что они поедут в Стамбул, да еще на корабле, да через все Черное море, то ее охватила паника – для нее восточный мусульманский город, населенный, словно наш Кузнечный рынок, одними смуглыми брюнетами, представлялся логовищем террористов и бандитов!
Но прекрасная действительность вскоре опровергла все опасения, – турецкоподданные были хоть и не в меру шумны, зато очень приветливы и добродушны.
Теплоход во мраке ночи вошел в Мраморное море, подрулил к стамбульскому порту и мастерски причалил. Вдали, на горизонте светились огни таинственных островов Мармар. Капитаном были отданы последние команды, и «Профессор Визе» замер у пирса.
Щеголевы благополучно прибыли в Турцию!
На утро, после флотского завтрака, они отправились в Стамбул – древний и сказочный. В программе значилось посещение мечети Ахмет-хан-Султан, музея Айя-София, Азии, как части света, на которую можно было попасть по «японскому мосту» и, главное, что естественно для русских в Турции, настоящих восточных базаров.
Утренний город был немноголюден и свеж. Высоченные пальмы, кипарисы и другие курчавые деревья образовывали прихотливые восточные парки, скверы и сады, именно Семирамиды, как хотелось думать нашим путешественникам. Журчали фонтаны. С минаретов заунывно, но колоритно звучали голоса муэдзинов, усиленные первоклассной аппаратурой «Сони». На улицах и у мечетей к туристам приставали менялы и, наверное, нищие бомжеватые дервиши с набором сувениров, хотя Бог их знает, кто они были на самом деле.
Но вот в безоблачном небе чуть выше встает солнце, и влажная жара разливается по городу. Незнакомые терпкие запахи, пробудившись вместе с солнцем, проникали всюду, и, казалось, даже сквозь кожу. А к Алиному удивлению, все встреченные турецкие люди и даже «дервиши» вели себя цивилизованно, были вежливы и совсем не походили на террористов. Это успокаивало нашу Алю. Она расслабилась, и стала уже спокойно и с чувством внимать красотам Востока.
