Испания, Мадрид, 1513 г.
В большом доме доньи Экарнасьон де ла Фуэнте на улице Соролья царила суматоха. Все слуги были заняты уборкой и приготовлением угощения. В этот день все ожидали прибытия старшей дочери, Марии Соледад, которая закончила свое обучение в монастыре кармелиток в Леоне. Муж доньи Энкарнасьон, Хуан Мануэль Эчеверия Мендес, скончался несколько лет назад от тяжелой болезни, оставив вдовой свою супругу с четырьмя детьми. Ее старшему сыну Хуану Роберто уже исполнилось восемнадцать лет, и он проходил службу при королевском дворе. Мария Соледад была вторым ребенком. Она находилась в монастыре с девяти лет, и сейчас ей уже исполнилось четырнадцать. Ее младшая сестра, Исабель, училась в том же монастыре, а самому младшему сыну, Хорхе Мигелю, было всего семь лет.
Донья Энкарнасьон очень любила своего мужа и сильно страдала от его потери. У них была очень хорошая и дружная семья, и она и думать не хотела о том, чтобы выйти замуж еще раз – хотя была еще молода – решив хранить верность своему покойному супругу и посвятить себя воспитанию детей.
Муж доньи Энкарнасьон не был богатым человеком, но ее родители согласились на их брак, потому что он был из древнего рыцарского рода, и очень любил свою невесту. Супруги прожили в любви и согласии почти двадцать лет.
Донья Энкарнасьон унаследовала от своих родителей огромное состояние. Ее мать еще была жива, и часто навещала свою дочь и внуков.
Донья Энкарнасьон очень волновалась, готовясь к встрече с дочерью. Раньше она несколько раз навещала Марию Соледад в монастыре. Теперь ее дочь возвращалась в родной дом. Пора было уже думать о том, чтобы подыскать ей подходящего жениха. Но мать девушки решила пока не спешить с этим.
Донья Энкарнасьон надела свое любимое шелковое платье бежевого цвета. Она была довольно полной, дородной женщиной, очень властной по характеру. Ее покойный супруг, напротив, всегда был худощавым, и имел спокойный нрав. Старший сын Роберто вышел в мать, а Мария Соледад была копией отца.
Вскоре послышался стук лошадиных копыт, и хозяйка дома увидела карету, подъезжающую к парадному входу. Несколько дней назад она отправила кучера и служанку в Леон за своей дочерью и вот, наконец, они вернулись с Марией Соледад. Дорога, по которой они ехали, хорошо охранялась рыцарями его величества, в отличие от многих других, где хозяйничали разбойники и потомки разорившиеся помещиков – идальго, и поэтому донья Энкарнасьон была спокойна.
– Приехали, приехали! – закричала горничная, подбегая к двери. Донья Энкарнасьон в сопровождении старшего сына и, ведя за руку младшего, вышла на улицу. Из кареты вышла молодая хрупкая девушка с густыми темными волосами, ослепительно белой кожей и большими карими глазами.
– Мама, братья, как же я соскучилась! – воскликнула она и оказалась в крепких объятиях доньи Энкарнасьон, которая даже прослезилась от радости.
– Здравствуй, доченька, моя Марисоль, как хорошо, что ты вернулась и теперь всегда будешь с нами, – повторяла она, целуя свою дочь. Старший брат Роберто, который обожал свою сестру, стиснул ее в своих крепких объятьях. Марисоль обняла младшего брата. Все вошли в дом, радостно переговариваясь.
Их окружили слуги, которые тоже были очень рады возвращению сеньориты.
– Луиза, отнеси вещи Марисоль в ее комнату и приготовь ей ванну, она должна вымыться с дороги, – приказала служанке донья Энкарнасьон.
– Ванна готова, госпожа, – ответила служанка, забирая вещи Марисоль. Донья Энкарнасьон проводила дочь в ее комнату.
– Переодевайся и купайся, девочка моя, – ласково сказала она, – мы ждем тебя в гостиной.
Через полчаса Марисоль, приняв ванну и переодевшись в новое платье, вышла в гостиную, где началась трапеза. На столе стояли традиционные мадридские блюда – асадо из барашка, запеченная крица, косидо – блюдо из гороха и фасоли, рыба, свежие овощи, хлеб и молодое вино. Были приглашены также бабушка, донья Марисабель, и тети – сестры доньи Энкарнасьон.
– Ну, расскажи нам о своей жизни в монастыре, – просили гости молодую девушку, наслаждаясь трапезой.
Но рассказывать было особенно нечего. Строгая дисциплина, ранний подъем, молитвы, уроки, послушания, домашние задания, скудная еда, строгие монахини, которые наказывали за малейшую провинность. Молодая девушка была рада, что все это закончилась, и она могла насладиться свободой в доме своих родителей.
