ГЛАВА 4. Убийство
Телефон зазвонил в два часа ночи.
— Это рекорд, в своём роде, — проворчал Василий, взглянув на часы.
— Простите, капитан, но нам тут без вас не обойтись.
— Что случилось, Вилли?
— Убийство... кажется. Или... или я не знаю, что ещё это может быть. Тут уже почти вся полиция города. Вызвали кинолога с собакой из Рио-Гранде. Они с минуты на минуту должны быть здесь.
— Кинолога? Это что-то новое.
— Да, капитан. Я такого никогда не видел. И шеф распорядился вызвать... — Крафт говорил словно через силу.
Дзюба подумал, что его, должно быть, тошнит.
— Хорошо, Вилли, я сейчас буду. Только скажи, где это.
— Цветочный бульвар, коттедж номер семнадцать.
Василий начал быстро одеваться. Роза смотрела на него со страхом, сквозь который просвечивала едва заметная искра любопытства, но она ни о чём не спрашивала, а молча пошла на кухню — делать бутерброды.
— Роза, милая, ложись спать. Там полно людей, которых подняли с постели. Сначала будет не до еды, а потом... потом мы все вместе что-нибудь придумаем.
— Всё ясно. Я сделаю побольше бутербродов и два термоса с кофе, — донёсся её голос с кухни. — Не смей уходить, пока я не закончу!
— Роза...
— Не возражай. Не думаю, что для вас откроют столовую.
Когда Василий уже открывал дверь, Дуся протиснулся вперёд.
— А ты куда? Ты останешься дома.
Но пёс упорно не хотел отходить от двери. Обычно, когда его отказывались брать с собой, он хоть и выглядел разочарованным, но сразу же слушался. На этот раз Дуся ни за что не хотел отпускать хозяина одного.
— Ну хорошо, — сдался Василий. — Посидишь в машине, ладно? — пёс вилял хвостом, преданно глядя в глаза. — Думаю, ты понял.
Лёгкая машина мягко поднялась в воздух и бесшумной тенью скользнула над спящим парком в сторону побережья, туда, где на Цветочном бульваре подмигивали фонариками самые дорогие дома в Сардинии.
Искать семнадцатый коттедж не было необходимости. Вокруг него было светлее, чем днём, от тревожного света прожекторов. Вилли, непривычно бледный, встретил капитана у края огороженной территории. Василий запер Дусю в машине, невзирая на его протест, и пошёл к дому вслед за лейтенантом.
— Не знаю, что с ним сегодня творится. Он всегда такой спокойный и сразу слушается...
— Не только с ним, — ответил Крафт. — Мы тут пробежались по соседям. Предварительно. Так вот. В шестнадцатом коттедже всего один жилец — мужчина средних лет. Он не мог сегодня заснуть и принял снотворное — ничего не видел, ничего не слышал.
Интереснее другое — в пятнадцатом коттедже живёт семья. У них есть собака. Очень спокойная, никогда не доставляла им хлопот. Но сегодня она словно взбесилась. Сначала металась по дому и скулила, а потом и вовсе начала выть. Они никак не могли успокоить пса и решили, что он, должно быть, заболел. Пока они соображали, что делать, выясняли, где среди ночи можно найти ветеринара, собака успокоилась сама собой. В скобках замечу, что они тоже ничего не знают.
— Ну разумеется. Они были полностью поглощены своей собакой. Известно имя жертвы?
— Да, капитан. Это Конрад Саталатан — владелец коттеджа.
— Он жил один?
— В основном, да. Но у него нередко гостила сестра с дочерью. Сейчас они в больнице.
— Что, тоже пострадали?
— Нет. Девочка заболела, и они уехали в клинику — вчера вечером. Из клиники сестра пыталась ему дозвониться, но никто не отвечал. Она и вызвала полицию. Ей пришлось постараться, чтобы убедить дежурного в необходимости направить сюда кого-нибудь. Катарина Алисян — так её зовут, утверждала, что Конрад не мог отключить телефон и спокойно улечься спать, не убедившись, что с племянницей всё в порядке. Он, кажется, очень любил девочку.
— Кто обнаружил тело? — Василий остановился у приоткрытой двери коттеджа.
— Сержант Кейси. Его до сих пор отпаивают успокоительным. И я его понимаю, — Крафт нервно сглотнул.
— Китамура, — Василий поднял руку, приветствуя всегда невозмутимого патологоанатома, выходящего из дома.
— Я закончил здесь, капитан. Когда будете готовы, сразу отправляйте тело в лабораторию.
— Когда он умер?
— Совсем недавно. Час назад или около того.
— Причина смерти?
— Не спрашивайте меня, капитан, — в желтоватом непроницаемом лице с тёмными узкими глазами что-то едва уловимо дрогнуло. — Просто взгляните на него, и первое, что придёт вам в голову — это и будет единственное, что я могу сейчас сказать.
— Хорошо. Будем ждать вашего заключения.
Китамура покачал головой и ушёл, ничего не ответив. Дзюба впервые видел его таким.
В коттедже всё было перевёрнуто вверх дном, а гостиная ещё и залита кровью.
Тело лежало на полу лицом вверх, и первое, что пришло в голову капитану — его загрызли. Видимо, это и имел в виду Китамура. Одежда убитого, когда-то качественная и дорогая, а теперь превращённая в лохмотья, не скрывала многочисленных глубоких укусов.
Странно: его кусали, рвали когтями и зубами, но не перегрызли горло, как можно было ожидать. И ещё одна удивительная деталь, которая резко контрастировала с растерзанным телом — у убитого спокойное, умиротворённое, почти радостное лицо.
(...)
ГЛАВА 39. Встреча
Рэй поднялся, отодвигая стул. Пора занять наблюдательный пост где-нибудь между деревьями. Он сделал всего шаг или два, огибая столик, и остановился.
Из светлого холла в полумрак кафе неторопливо входила девушка. Она выглядела задумчивой, словно ещё не решила, нужно ли ей сюда идти. На секунду девушка остановилась, окинув помещение немного растерянным, ищущим взглядом, а затем двинулась дальше — с каждым шагом всё более уверенно. Она направилась к угловому столику, около которого замер Рэй.
Даже сейчас ему было трудно поверить в происходящее. Но, трудно или легко, а деваться-то некуда. Вот она, Лора Флайт, и идёт прямо к нему.
Рэй поймал себя на том, что следит за её походкой — не хромает ли. Она не хромала, но чем ближе подходила, тем отчётливее он видел бледность, разлившуюся по лицу, тёмные тени под глазами, а главное — усталость и печаль в самих глазах.
"Ну что, опять будешь мычать? — спросил он сам себя. — Ноги к полу уже приросли, значит, всё нормально".
Лора подошла совсем близко. Она слегка склонила голову набок, и в её глазах, кроме усталости и грусти, появилось вопросительно-изучающее выражение и слабый, далёкий отголосок лукавого веселья, которое он помнил так хорошо.
Только сейчас Рэй понял, что в золотых глазах леопарда и в карих глазах Лоры видел одни и те же озорные искры. Эти глаза — совершенно разные — тем не менее были неуловимо похожи.
— Добрый день, Рэй, — сказала Лора и опустилась на стул.
Рэю показалось, что ей трудно стоять.
— Добрый день, мисс Флайт, — ответил он и сел напротив.
— Вы выбрали мой любимый столик.
