Дэниел Хедрик - Власть над народами. Технологии, природа и западный империализм с 1400 года до наших дней

На протяжении пяти столетий европейцы и их потомки, поселившиеся вне пределов родного континента, господствовали на океанских просторах нашей планеты, а также значительной части суши и среди населяющих ее народов. Их доминированию не раз бросали вызов, в том числе и в наши дни. Сегодня, когда империализм вновь вернулся на авансцену мировой политики, настало время еще раз обратиться к его истории и извлечь из нее уроки.

Империализм стран Запада – это лишь наиболее свежее воплощение древнего феномена, кульминацией которого стали завоевания Чингисхана. Первый этап экспансии европейских держав, часто называемый эпохой старых империй, начался в первой половине XVI в. Тогда Испания завоевала Мексику и Перу, а Португалия установила свое владычество над Индийским океаном. К началу XIX в. попытки западных держав подчинить Китай, Центральную Азию, Африку и Америку стали приносить все меньше результатов, однако в середине столетия начался новый этап – эпоха нового империализма, – продолжившийся вплоть до Второй мировой войны. За ним последовал третий этап: западные державы (включая Россию) пытаются удержать колонии и зависимые территории и даже расширить сферу своего влияния, хотя попытки эти и не особо успешны.

Феномен империализма западных стран был подробнейшим образом описан историками, зачастую обозначенный термином «европейская экспансия». Второй этап, или новый империализм, на протяжении долгого времени вызывает споры среди историков в силу необычайных скоротечности и масштабности. По мнению одного автора, площадь территорий, попавших под контроль европейцев, увеличилась с 35% земной суши (за вычетом Антарктиды) в 1800 г. до 84,4% в 1914 г.[1]В своих попытках дать объяснение столь невероятной экспансии историки сосредоточили внимание на устремлениях первооткрывателей, миссионеров, торговцев, военных, дипломатов и политических лидеров. Это были очень разные люди – такие же разные, как и мотивы их действий. Одни хотели распространять по миру христианство, ценности, законы и культуру стран Запада. Другие искали на далеких территориях возможность грабить, продавать свои товары или вкладывать деньги. Но некоторым империализм помогал добиться личной славы, укрепить авторитет своей державы или получить для нее стратегические преимущества. И, разумеется, многие руководствовались всеми этими мотивами[2]. Однако увлеченные мотивацией империалистов историки ошибочно принимают как нечто само собой разумеющееся тот факт, что в распоряжении европейских держав и Соединенных Штатов оказались технологические и финансовые средства, необходимые для того, чтобы превратить амбиции в реальность. Некоторые из ученых, говоря о данных средствах, ведут речь о «предпосылках», «дисбалансе» или «преимуществе силы» без того, чтобы более подробно проанализировать данную проблематику[3]. Есть, однако, и авторы, которые полагают этот сюжет слишком тривиальным, чтобы хотя бы упомянуть о нем.

При этом достижение целей требует не только устремлений и благоприятствующих обстоятельств, но и соответствующих средств. Благодаря чему империалисты смогли реализовать свои амбиции? Это вопрос, которым я задался двадцать пять лет назад при написании работы «Инструменты империи: технологии и европейский империализм в XIX веке»[4]. Я описал взаимосвязь между технологическим прогрессом и европейскими колониальными завоеваниями в Африке и Азии в период империализма. Среди тех факторов, что лежали в основе этой невероятной экспансии, на первом месте стояли технологии: паровые двигатели, более совершенное огнестрельное оружие и эффективные лекарства. Сегодня технологии рассматриваются в качестве необходимого или, возможно, даже достаточного объяснения завоеваний империалистов в Африке и Азии.