– Наконец-то, – запыхавшись после пробежки, я нажимаю на кнопку лифта. Поскорее бы снять взмокшую футболку, кроссы и встать под душ.
Захожу в открывшуюся кабину, и прислонившись пятой точкой к стене, машинально выбираю свой этаж. Прикрываю глаза на секунду, как слышу командное:
– Стой.
Какой-то парень в два огромных шага пролетает ступеньки к лифту, но двери захлопываются прямо перед его раздосадованным лицом. Отчетливо слышу ругательство в мой адрес, но все же нажимаю на кнопку и двери вновь открываются.
– Кхм, вам на какой? – вежливо спрашиваю я.
В черном спортивном костюме, с воткнутыми в уши наушниками парень игнорирует мой вопрос, и усмехнувшись, смеряет взглядом. Становится как-то не по себе.
– Ладно… – неловко увожу глаза в сторону и выбираю свой этаж. Зря я все-таки не уехала одна.
Этот ненормальный начинает надвигаться на меня и угрожающе пронзает взглядом темно-карих глаз.
– Ты! – его губы презрительно кривятся, и искры из глаз опаляют мое недоумевающее лицо.
– Я…
Испуганно пячусь назад, не понимая, что происходит. Двери лифта закрываются и кабина вздрагивает, трогаясь с места.
– Я тебе предупреждал, не попадайся мне на глаза, – мужское рваное дыхание вылетает из легких.
Парень нависает надо мной грозовой тучей и разрезает острым взглядом. В нос ударяет его тягучий обволакивающий резковатый аромат парфюма.
Я невольно морщусь и разглядываю недовольную физиономию, расположившуюся в сантиметрах от меня.
– Не понимаю… Ты кто?
Нет, я точно не знаю этого парня.
Его сложно было бы спутать с кем-то другим или забыть. Внешность слишком запоминающаяся, цепляющая глаз – она осталась бы в памяти даже против воли.
Модная стрижка черных волос, пробритая бровь и проколотое ухо, надменный колкий взгляд, и при этом красивые черты лица. Сам не смазливый, а грубоват. Я бы даже сказала опасный. Внешность, которая привлекает внимание в толпе, и является сигналом, чтобы навострить уши. Тем более, когда этот человек явно ненавидит тебя…
Но за что?
– Ты ошибся, наверное… – прорезается писклявый голос, а ладошки сопротивляются напиравшей мужской груди. – Принял меня за другую. Я не знаю тебя.
– Не шути так, а то сильно пожалеешь.
– Бред. Отвали-и… – отталкиваю его от себя, но ни на миллиметр не сдвигаю с места.
Парень криво усмехается, обнажая зубы, и тут же стискивает их от второй вспышки гнева. Я не успеваю пикнуть и шелохнуться, как его широкая ладонь обхватывается тонкую шею и пальцы неслабо сжимают её.
– Я похож на идиота?
Однозначно. Прямо с языка снял – идиот, не меньше.
Огрызнулась бы, но крепко поджимаю губы. Слишком угрожающе горят его глаза.
Я цепляюсь за мужское напряженное запястье, пытаясь ослабить его хватку. Дышать трудно…
– Я твою наглую мордашку из тысячи узнаю, детка… – склоняется он ко мне, и мужской хрип заражает ухо. – Не зли меня еще больше.
Не моргая, смотрю в его мутные глаза и уже не дышу. Дрожащие легкие прижаты его крепкой грудью и боятся вздохнуть.
Его пожирающий гипноз глаз прерывается, когда спасительные двери лифта открываются.
– Я последний раз предупреждаю, мелкая, – указательный палец с кольцом утыкается ко мне в грудь. – Еще раз увижу – тебе не жить.
Он отпускает меня, и я глубоко вдыхаю ртом, теряя силы в ногах.
Да кто ты, блин, на хрен такой?! – кричит сознание, пока я молчаливо провожаю взглядом его уходящую спину и пытаюсь успокоить сбившееся дыхание.
Что это сейчас было?
Я вспотела еще раз. Даже посильнее, чем после пробежки.
Не замечаю, как нажимаю на кнопку, и вновь поднимаюсь, пролетая этажи. Только на этот раз не смыкаю глаза, а таращу их в стену, как дура, увидевшая приведение, и пытаюсь осмыслить из-за чего на меня накинулся этот сумасшедший.
А если он живет здесь, и увидит меня еще раз? Может стоит обратится в полицию? А что, угрозы то были, и он явно не шутил. Очень странный тип.
Я звучно испускаю воздух из легких и пытаюсь собраться с мыслями.
Лицо парня мелькает в сознании, но я гоню его прочь. Придурок конченный, что с него взять?
Насильно возвращаюсь к намеченному плану, чтобы отвлечься и не думать про недоразумение в лифте.
Душ, завтрак, пары, работа…
Открыв ключом квартиру, я запираю дверь от каких-либо придурков, и с превеликим блаженством снимаю потные кроссы. Дальше на стул летит остальная взмокшая одежда, и я с полотенцем наперевес бегу в душевую.
Звук мобильника заставляет притормозить на прохладной плитке и чертыхнуться.
– Ну кто еще…
Достаю из кармана телефон и вижу, что на экране высвечивается входящий вызов и аватарка с моим лицом. Точь-в-точь.
– Блин, Мила, как всегда вовремя, – по-свойски приветствую я сестру, которая является моей внешней копией. – Что-то срочное? Давай перезвоню, я в душе…
Сестра сбрасывает вызов. А меня осеняет…
Моя сестра… Ну, конечно.
Тот парень в лифте не ошибся. Скорее всего, он действительно узнал лицо, но не меня в нем, а мою сестру-близняшку.
Капец!
Ладно, если это так, то назревает следующий вопрос – какое дерьмо сделала моя сестра, что тот парень готов прибить её… А по факту, блин, меня!?
В детстве мы часто дрались с Милой. Не могли поделить игрушки и жутко ревновали, отвоевывая мамину любовь.
Бесили друг друга настолько сильно, насколько были привязаны, и что уж скрывать, грели в душе сестринскую любовь.
Мила – мое внешнее отражение. Даже одежду мама покупала нам одинаковую, поэтому в детстве мы были, как две капли воды.
По началу было прикольно ходить в одинаковом, нам с сестрой нравились одни и те же вещи. Но с возрастом у каждого появился свой вкус и предпочтения. Особенно это проявилось в подростковом возрасте – когда сформировалось личное «я», и одинаковость казалась дикостью и чем-то смешным. А потом и вовсе сильно раздражала. Нашей целью в тот период было выглядеть так, лишь бы нас не путали…
Помню, сестра даже постриглась и покрасилась, не сказав маме. Коза… Попало-то, в итоге, обеим.
О, как же это бесило, когда говорили: «Вы одинаковые». Мы разные! Р-а-з-н-ы-е. Точка.
Тогда и сейчас я отчетливо это понимаю. Я больше похожа на любую другую девчонку, нежели на сестру, как бы странно это не звучало.
Близкий человек быстро различит нас, будь мы даже во всем одинаковом.
Как? Ну во-первых, по взгляду. В глазах Милы игривый огонь и задор, она прыткая и огненная натура. Вспыльчивая и своевольная. Порой безбашенная и глупая. На неё смотришь – она привлекает и заряжает.
Смотришь на меня – успокаиваешься и вдыхаешь глубже. По сравнению с сестринским огнем, я – вода. В моих глазах-лазуритах плещутся морские волны. Не дикие и не опасные, больше завораживающие.
Во – вторых, мы отличаемся по запаху. Кардинально. Мила предпочитает ароматы духов, которые заставляют меня морщиться, когда она стоит рядом. Слишком резко, насыщенно и сладко.
