Замуж за порочность:
- Джефф… Подожди… - пролепетала я пересохшими губами, несильно дёрнувшись, сквозь дурман опьянения и странной неги пробивалась смутная тревога.
- Тише, тише, любовь моя, - раздался около уха хриплый шёпот, и я снова вздрогнула – на несколько мгновений показалось, это не голос Джеффри, но другой, ужасно знакомый. – Всё хорошо, Мари, расслабься…
Я почувствовала, как его ладонь обхватила мою ноющую грудь, а палец отодвинул тонкую ткань, освобождая наконец из плена вершинку, и нежно, едва касаясь, обвёл напряжённую горошину. С моих губ сорвался тягучий стон, тело выгнулось навстречу, и мне достался ещё один поцелуй в уголок рта. Очередная волна ярких эмоций смыла зашевелившиеся сомнения, и краем сознания я уловила, как вторая ладонь скользнула мне на спину, начав расстёгивать пуговички на платье. Кажется, меня раздевают…
Смутиться или возразить не успела: ласкавшая грудь ладонь уверенно нырнула в вырез, окончательно стягивая муслин, и мягко сжала полушарие, отчего я всхлипнула, сильно прикусив губу. Я терялась в охвативших переживаниях, тонула в них, тело дрожало, напряжённое до предела. Мышцы внизу живота то и дело скручивал сладкий спазм, отдававшийся между ног горячими вспышками. Это и пугало своей новизной и непонятностью, и притягивало, хотелось продлить эти ощущения, сделать их ещё сильнее, глубже. Только как, я не знала. Руки невольно судорожно сжимались в путах, натягивая их в бессознательной попытке освободиться, и от этого собственная беспомощность чувствовалась ещё острее. Она добавляла пряную, обжигающую нотку в происходящее, капельку страха от неизвестности.
Лиф платья совсем ослаб, из чего я заключила, что Джеффри справился с пуговичками, и дальнейшее подтвердило мои догадки.
- Вот так… Так будет лучше… - ткань стремительно поползла с моих плеч, оголяя уже всю грудь, и тут я осознала, что голос жениха звучит с другой стороны.
Нет, мне не показалось. Кроме Джеффа тут есть кто-то ещё, это точно! Я попыталась выбраться из вязкого болота ощущений и эмоций, круживших голову, тревога холодком прошлась по телу, тут же покрывшемуся мурашками.
- Стой… Стой, мы не одни? – сипло прошептала я, повязка на глазах и связанные руки ужасно мешали, но как назло, туман в голове не проходил, и слабость растекалась до самых кончиков пальцев.
Моих ушей коснулся тихий смех – справа, где сидел мой жених, и тут же сильные руки крепко обняли за талию, увлекая за собой куда-то назад, опрокидывая меня на спину. Паника молоточками застучала в висках, я слабо вскрикнула, ослеплённая и беспомощная, не понимая, что происходит и почему Джеффри принёс меня в гостиную, где ещё кто-то был. И позволил этому кому-то так бесстыдно прикасаться ко мне, ласкать и целовать…
- Джефф… Пожалуйста… - с трудом выговорила я, сердце металось в груди пойманным зверьком. – Развяжи, мне страшно…
- Любовь моя, успокойся, - горячо зашептал жених, устраивая меня поудобнее на спине и продолжая крепко обнимать. Его губы прошлись по моей шее, задели мочку, слегка прихватив и нежно сжав, и снова неожиданные эмоции заставили громко охнуть, несмотря на поселившийся в животе страх. – Видишь ли, Мари, ты чудная, прелестная девушка, - ладонь Джеффа по-хозяйски огладила мою грудь, задев твёрдые соски и подарив ещё одну острую вспышку странного наслаждения. – И я безумно рад, что ты станешь моей женой…
Вдруг ладонь жениха пропала, и в следующий момент к моему ужасу напряжённой вершинки легко, почти неощутимо, коснулся чей-то язык. Не Джеффа. Боже, кто это?! Я всхлипнула и прикусила губу, дрожа и не понимая, от чего: от бродивших ли по телу жарких ощущений, которым ничуть не мешала паника, или от чёткого осознания, что ко мне сейчас прикасается другой мужчина… На глазах у жениха. И тело откликается на эти прикосновения, несмотря на страх и замешательство.
- Но видишь ли, Мари, любовь моя, - в шёпоте Джеффа послышалось лёгкое сожаление, а тот, второй, между тем, продолжал языком играться с моим соском. Лизнул, потом обвёл вокруг, оставляя мокрый след на коже, потом снова подразнил едва ощутимыми, быстрыми прикосновениями – это отвлекало, волновало и заставляло тяжело дышать. – Я предпочитаю опытных женщин, которые умеют получать удовольствие в постели с мужчиной…
Именно в этот момент чужие, горячие губы накрыли мою грудь и втянули вершинку в жадный рот, глубоко и сильно. Почти больно, но к моей полной растерянности, ещё и приятно. Мои глаза под повязкой широко раскрылись от жаркой волны и острых иголочек наслаждения, очередной всхлип сорвался с искусанных, припухших губ. Что там Джефф говорил сейчас? Ему нравятся опытные женщины?.. Что это значит?!
- Н-но… - беспомощно выговорила я, невольно выгибаясь под почти грубой лаской неизвестного, руки снова сжались в путах в инстинктивной попытке высвободиться.
- И я знаю, кто нам поможет, - мурлыкнул Джеффри, и его ладони медленно провели вдоль моего тела, остановившись на бёдрах. – Тебе ведь нравится, Мари, любовь моя?
С моих губ готов был сорваться протестующий возглас, внутри всё сжалось от растерянности и отчаяния, непонимания происходящего. И так странно, пугающе было одновременно чувствовать растекающийся по рукам и ногам жар, сладкую истому, туманившую разум и настойчиво шептавшую просто не думать ни о чём и наслаждаться происходящим. Никто ведь не узнает… Но я не успела возразить словам Джеффа, второй мужчина, ладонью сжав одну мою грудь, вдруг зубами чувствительно, но аккуратно прихватил ставший каменным сосок и оттянул его, легонько пощекотав языком. Новая волна боли пополам с удовольствием утащила за собой в тёмную бездну, и я тихо захныкала, заёрзав в странном нетерпении получить больше.
Боже, мне нравилось. Было страшно, стыдно, непонятно, но жар от раздразненной груди стекал вниз, к животу, и между моих крепко стиснутых ног всё горело и пульсировало. Но я не скажу, нет, я не признаюсь ни за что!..
- К-кто здесь?.. – смогла всё же выдавить из себя, тело сотрясалось от дрожи.
Неизвестный оставил в покое мою грудь, и к вороху эмоций примешалось разочарование. Чьи-то пальцы провели по моему лицу, коснулись кружевной повязки…
- Я хочу видеть твои глаза, Мари, - тот самый хриплый шёпот, показавшийся знакомым, и сейчас я почти узнала его.
Но не хотела верить, нет. Не может этого быть, не может, что так откровенно ко мне прикасался… В один момент кружево сдёрнули, и мой ошалевший, затуманенный взгляд встретился с тёмными глазами, на дне которых плескалась порочная бездна. Джонас. Мой сводный брат. Это он целовал и ласкал мою грудь так, что у меня кружилась голова и появлялась слабость во всём теле. Это он сейчас смотрел с таким голодом, что мне на несколько мгновений стало страшно.
