Прежде всего я хочу поблагодарить особенной благодарностью моего Господа Иисуса Христа, поскольку Он является Источником всякого вдохновения и творчества, и только благодаря Ему я способен творить, сочинять, писать, и вообще, думать или дышать.
Благодарю Тебя, Господи за писательский дар, за предоставленную Тобой возможность, написать эту книгу, и вообще за все. Без Тебя не было бы ни меня, ни этой книги, ни вообще ничего.
Так же, огромное спасибо моей супруге Леночке, просто потому, что она является моим самым большим помощником по жизни. Она всегда вдохновляет меня на всякий труд, и благодаря ей я не перестаю верить в себя и в то, что я вообще способен в жизни сделать и совершить что-то важное и нужное.
Спасибо тебе, родная. После Господа, ты для меня самый большой источник вдохновения и сил.
Еще хотелось бы выразить особую признательность моему сыну Андрею. Его непредвзятый взгляд и живой интерес помогли мне избежать обыденности некоторых сюжетов и придать остроту написания книге в целом. Он был честным критиком и первым читателем большинства моих книг, включая эту. Благодаря его тоже незаурядному писательскому таланту, я увидел некоторые моменты совершенно с другой стороны и сумел их выразить более живо и интересно.
Спасибо тебе, сын мой, ты для меня как огромная поддержка, так и своевременная поправка.
Так же я хочу поблагодарить мою дочь Яну. Она – дизайнер и художник обложки. Она всегда спрашивал меня, не написал ли я что-нибудь новенькое, и ее читательский интерес постоянно побуждал меня продолжать этот труд, даже, когда я уставал и не сильно желал это делать. Она так же, будучи сама писателем, когда нужно, вдохновляла меня, а когда нужно, поправляла.
Спасибо тебе, доченька. Ты для меня та, кто не дает опустить руки и остановиться.
Вода помутнела, и ворожея вперилась в нее своими и без того выпученными глазами, показав жестом всем, находящихся в темном помещении, чтобы они хранили молчание. Прошло несколько напряженных мгновений, после чего она хрипловатым голосом медленно сообщила:
– Я вижу большую добычу, атаман, но… – она еще пристальнее вперилась в мутную воду.
– Что «но», что «но»? – нетерпеливо спросил атаман.
– Тихо! – Властно остановила его колдунья и, чуть помедлив, продолжила: – Думаю, тебе не стоит брать Армиль в это плаванье.
Велея была высокой и статной женщиной и, несмотря на возраст, изящной. Седые волосы были всегда аккуратно уложены. На тонких ухоженных руках красовались золотые браслеты; изыскано одеваясь, она умела со вкусом использовать в своих нарядах и драгоценности. Орлиный взгляд серых глаз, как будто бы видел тебя насквозь, приводя в трепет и мужчин и женщин. Один только вид вызывал к ней уважение, не говоря уже о роде ее занятия. И, нужно было отдать ей должное, в своих предсказаниях гадалка почти всегда оказывалась права.
Кратис, атаман морских пиратов, озадачено потер широкой ладонью лоб. Армиль, так звали жену главаря, пользовалась непререкаемым уважением со стороны всех островитян. У нее, как и у всех на острове, было свое прозвище, но все называли ее по имени, даже ворожея Велея, к которой за советом и пришел сейчас Кратис. К нему, кстати, тоже все обращались по имени за исключением, пожалуй, лишь самых близких друзей, знавших его с детства. Они могли позволить себе назвать его капитан Анаконда. Такое прозвище он получил за свою невероятную хватку в рукопашном бою, благодаря которой он всегда выигрывал в поединках. Невысокий, но очень крепкий, обладающий недюжинной силой. Он мог держать на вытянутой руке среднего размера человека около минуты. И конечно, он умел держать свое слово.
Его жена была сейчас на восьмом месяце беременности, но все равно пожелала отправиться с мужем в очередное плаванье, заверив его, что чувствует себя великолепно, и будет для него такой же помощницей, как и всегда. И он дал ей слово, что возьмет ее с собой. Они вообще договорились, что во всех серьезных предприятиях обязательно будут вместе. Вот почему, услышав такой совет от гадалки, атаман задумчиво произнес:
– Ты же знаешь, Велея, что я просто обязан ее взять. Я же ей пообещал. Это уже решено. Она что, погибнет?
Ворожея подняла вверх тонкий указательный палец с длинным ногтем, снова призывая капитана к молчанию.
– Не похоже. Смерть близка к ней, но ее не коснется, – продолжила колдунья, не сводя глаз с разводов на воде. – Во всяком случае, не на этот раз. В этом плаванье погибнет только один… и этот кто-то будет из твоего рода, капитан. Я не могу пока понять, кто… картинка неясная. Этот человек… он как бы есть, и его как бы нет. Он чист, как ангел и… это странно, что смерть может забрать именно его. Если ты оставишь жену дома, смерть возьмет кого-то из экипажа… из близких тебе людей… но твоего дома не коснется.
При ее последней фразе, находящиеся в помещении люди со страхом переглянулись, и атаман поймал их взгляд. Чуть подумав, он спросил:
– А что будет, если я не послушаюсь тебя, и все-таки возьму жену с собой?
Велея величественно подняла голову, посмотрела на него своим особенным взглядом и загадочно улыбнулась.
– Тогда весь твой поход займет гораздо больше времени, будет пролито больше крови и, как я вижу, это произведет очень серьезные последствия в будущем. А вот, если ты послушаешь меня, тогда все, кроме одного человека, останутся в живых, и никто не пострадает. Все остальное сложится хорошо… хотя… – она снова опустила глаза и стала разглядывать воду, – будет немного меньше добычи, но… зато все пройдет быстро, гладко и без последствий.
– А добыча нас ждет в любом случае? В этом сомнений нет? – нетерпеливо переспросил атаман.
– Ах, Кратис-Кратис! – вздохнула Велея. – Никогда ты меня не слушаешься. Никак ты не можешь понять, что этим миром правят духовные законы. Что ж… да, сомнений нет, добыча ждет вас. Хотя непонятно, как именно вы ее получите, поскольку, как я уже сказала, ваш поход продлиться дольше, и как будто у вас будет два нападения и, как следствие, две добычи.
– Это уже неважно, – махнул рукой Анаконда. – Скажи мне лучше более точно, насчет того, кто же все-таки умрет? Это мой сын или нет?
– Не знаю, капитан. Странно, что ты сказал сын. Ведь я тебе этого не говорила, не так ли? Хотя, ты прав, у тебя действительно сын. Вот только… – Она вздохнула. – Я не вижу, он или не он. Вижу только, что смерть через твою жену прикасается к твоему дому, и… хм… уносит душу чистую, как у ребенка. Но…
Она замолчала, и снова уставилась в воду.
– Что!? Что «но»? Это мой ребенок, или нет?
– М-м…не уверена. Смерть забирает чью-то чистую душу, но затем я вижу твою жену с младенцем на руках, кормящую дитя грудью рядом с тобой. Поэтому… хм. Не знаю. Может быть, у нее родится двойня и… умрет один из них? Хм…
