– Деда, деда, поноси покамест, ладно? – Внучки, три мои десятилетние егозы, Маринка, Кристинка и Залинка разномастным веселым вихрем налетели на меня, сидящего на мягкой скамье около большого аквариума, и принялись надевать мне на шею какие‑то амулетики. У них сейчас, девиц‑малолеток, какое‑то помешательство на древних богах. Собирают амулетики Тора, Локи, Кетцалькоатля и прочих, в том числе и наших славянских. Помешательство всеобще‑малолетнее какое‑то, и при этом необходимо (по девчачьим разговорам), чтобы новокупленная вещь сразу носилась на теле. Неважно на чьем. Ну а кто лучше всего подходит на роль носителя? Правильно, дед. Неважно, что на мне образок, который на меня их бабушка двадцать годов назад повесила, хоть я и неверующий. Крещен при рождении, но в церкву не ходок. Но разве это волнует внучек‑девчонок, точно знающих, что дед их любит‑обожает, и не такое позволит? Нацепив мне на многострадальную шею не меньше трех десятков всякой всячины‑бижутерии, девочки дружно чмокнули меня в обе щеки, и убежали к родителям, которые что‑то смотрели в «Спортмастере».
– Ха, дед, ты попался! На новогоднюю ёлку сейчас похож. – Подойдя, с вредной усмешкой заявил Иван, мой старший внук, и протянул большой толстый конверт и пару флешек. – Вот, распечатал, все, что ты просил. Только дед, ну все эти бумажные фото, бумажные книги – прошедший век. У тебя три фоторамки, ну купи еще несколько.
– Вань, я сам прошлый век уже. – Засмеялся я, вытаскивая из конверта пачку фотографий. Дети, внуки, пчелы и собаки… мое богатство. Самое мое главное. Дочь Ирина с мужем Олегом, Светлана, женушка моего сына Анатолия. Ваня, Артемка, сыновья Иры и Олега, Маринка, родная дочка Светы и Толика, и их приемные Кристинка и Залинка. Маринка синеглазая блондиночка, Кристинка рыжая и зеленоглазая, и Залинка, брюнетка с темно‑карими, почти черными глазками, настоящая восточная красавица. Внучки у меня красотульки и умницы, отрада моего сердца. Также, впрочем, как и оба внука, семнадцатилетний Ваня и семилетний Артемка. Вот внуки и внучки на речке, а вот на моей пасеке… Кстати, вот что интересно – девочек пчелы не жалят. Вот никогда не трогают. Пацанам достается, хоть они на пасеке шуршат, и щурок отгоняют, а девчонок пчелки не трогают.
Отдельно, в более крупном формате, шли фотографии Луны и Сатурна, а так же снимки пары метеорных потоков. Ну люблю я посидеть после полуночи во дворе в компании своих псов, глядя на звезды в телескопы. Имею право; пенсию, несмотря на все ухищрения правительства, я все ж таки выслужил. Собакены ребята умные, ни разу телескоп даже не пошатнули, молча сидят около меня и смотрят в небо. Разве иногда собачьим телеграфом новостями обмениваются. Кто его знает, о чем мой стаф и соседский мастиф перелаиваются с парой лаек из деревни неподалеку? Может, обсуждают полет МКС?
Оба моих пацана тем временем внимательно и снисходительно присматривали за вернувшимися из «Спортмастера» и сейчас скачущими на надувном батуте девчонками.
– Тем, сходил бы к сестрам, проконтролировал напрямую. – Ванька спрятал наладонник, и невозмутимо вытянул длинные ноги в адидасовском трикотаже. – А то кто еще пристанет, отсюда не поймем.
Темка степенно кивнул, протянул свой смарт брату, и, сняв на входе свои кроссовки, присоединился к сходящим с ума малолеткам. А Иван внимательным взглядом проводил красивую шатенку лет двадцати, продефилировавшую мимо на высоченных каблуках.
– Дед, на «Тайную жизнь мастера зелий Северуса Снейпа» пойдешь? – Ванька оторвался от созерцания очередной девицы, на этот раз затянутой в джинсу блондиночки с выкрашенными в розовое косичками на висках, и повернулся ко мне. – Через час сеанс, папа с мамой или дядя с тётей успеют подойти. Возьмем билеты?
– Почему нет? – Я вытащил расходную карточку из бумажника, и протянул внуку. – Купи билеты на всех нас шестерых, «Колы» и «Севен Ап» по паре литров внизу. Кукурузу на входе возьмете. Ваши предки нас подождут в кафе на Баумана, или Ирина с Ольгой мужей ткани утащат смотреть.
Внук, кивнув, умчался. А я пристукнул тростью наглючего и невесть откуда взявшегося в этом торговом центре жучка, откинулся на спинку скамьи. В городе тоже неплохо бывает, главное, чтобы не слишком долго в нем находиться. А то суетно больно, шумно, народу много.
То ли дело дома, в селе – тишь да гладь, да божья благодать. Огород, сад, пасека небольшая. Кама с Волгой, разлившиеся в устье на полсотни километров с лишним, рыбачь – не хочу. Вокруг лесочки и посадочки, позволяющие и грибы пособирать, и слегка поохотиться. Есть пока и утка, и гусь, да и зайцы в подсолнухах бегают, жирные настолько, что сало с боков капает. Впрочем, я больше охочусь в полях, на перепела, коростеля и куропаток. Ну, иногда еще на вяхирей, осенний вяхирь ну очень вкусен. Забавно, мои спаниэли, далматинец и амстаф прекрасно работают сворой‑коллективом по полевой дичи, поднимая на крыло отменных бегунов‑коростелей и сидят со мной в засаде на голубей, как партизаны. При том и амстаф, и далматин хоть и вписаны в мой охотничий билет наравне со спаниэлями, но не считаются охотничьими псами большинством знакомых.
Отпив глоток газировки, я снова оглядел людскую суету вокруг. Суббота, народ отдыхает, в том числе здесь, в торговом центре. Капиталисты сделали все очень умно, тут в одном здании и кинотеатр, и всяческие кафешки, и магазинов множество.
Что‑то царапнуло душу, и я вернулся взглядом к троице, только что поднявшейся на эскалаторе и сейчас идущей в нашу сторону вдоль перил. Молодая девушка, симпатичная, и два парня. Девушка как девушка, светловолосая, а парни вроде как кавказцы. И что мне в них… да у них под полой плащей автоматы!
Охранник напротив книжного дернулся к своей рации, ближайший ко мне парень рванул автомат наружу. И время потекло медленно‑медленно.
Вот этот, судя по всему, террорист‑смертник, вынимает из‑под полы свой автомат, обыкновенную «Ксюху», то есть АКС‑74У, направляет его в сторону охранника. Второй тянет свой, такой же автомат‑укорот, и смотрит в ту же сторону. Девица заторможенно распахивает свою пухлую моднячую куртку, а там, под курткой, какой‑то жилет‑разгрузка. Бомба?
Про себя посетовав на больное колено, я вскочил (а остальные все так же медленно тянутся, как в патоке), и вырвал из трости клинок. Купил себе эту тросточку лет пять тому назад в Прибалтике, с тех пор с ней и хожу. Удобно и стильно, разгружает больную ногу. Но сейчас придется немного потерпеть, какую‑то короткую пробежку.
Внезапно все ожило, и автомат ближайшего ко мне террориста выплюнул в сторону охранника длиннющую очередь, свалив мужика в форме и разбив стеклянные витрины. Второй начал ко мне разворачиваться, когда я с набегу рубанул его по шее, и на следующем шаге возвратным движением воткнул клинок в спину первого. И подхватив девицу с бомбой, с разгону перевалился с этой глупышкой через перила ограждения.
