4.01.28 года, суббота. Аламо. Техас
Здоровенный парень в блестящем от воды рыжем дождевике и мокрой тяжелой шляпе перепрыгнул при помощи тарзанки широкий ручей и закрепил перекладину этой нехитрой приспособы под навесом.
– Лень, тебе еще надо кричать, как Тарзан, – засмеялась, сверкая ровными, словно жемчужинки, зубами, молоденькая девчонка, откидывая с лица прядь тяжелых мокрых волос.
– Не говори, Лиен. Такой большой крикливый обезьян буду. – Леонид Панфилов усмехнулся и открыл калитку, ведущую в небольшой палисад. – Проходи, сестрица.
– Сколько еще эти дожди будут, Лень? Два месяца? – Девочка, а точнее молоденькая девушка, пробежала под хлещущим ливнем до крыльца, открыла дверь и нырнула в дом. Они с братом вообще двигались короткими перебежками от навеса до навеса. Впрочем, здесь все так перемещаются.
Зимний сезон в этом городе был дождлив настолько, что автотранспортом по решению городского совета могли пользоваться только женщины, перевозящие детей, офицеры полиции и врачи. Впрочем, для этого мира это было нормальным.
Ну да, мира. Обычный американский городок из щитовых домов, с широкими улицами и приподнятыми деревянными тротуарами был создан на Новой Земле. Месте, когда-то, около тридцати пяти земных лет тому назад, открытом американскими физиками и втихую колонизируемым конторой под названием Орден. Скромно так и со вкусом.
Этот Орден здесь хоть и не явно, но хозяин всех денежных и товарных потоков, все с той стороны идет через его «ворота». Бог его знает, как они работают, но Леньку с семьей и «газелью» перекинуло сюда буквально за секунду. А по полученным Леонидом и его друзьями сведениям, которые они выбили из одного бандита, есть и обратная дорожка. Да вот только и эта дорожка под контролем Ордена, и им в обратном пути было отказано. Впрочем, жаловаться на это было грех, им прилично заплатили и в качестве вознаграждения, и за молчание. Так что Панфилов сейчас совершенно не бедняк, а довольно состоятельный молодой человек.
Ленька, усмехнувшись, поглядел на хмурое дождливое небо, порой расцвечиваемое грозовыми разрядами, и тоже вошел в дом. Дом – он и на Новой Земле дом.
Через час, уютно устроившись на кухне со здоровенной кружкой чая, Ленька наслаждался теплом и уютом. Лиен крутилась около стола и плиты, подпевая Курту Кобейну, песни которого пусть и негромко, но тяжеловесно звучали из колонок стерео.
Девочка решила на ужин нажарить рыбы, для чего купила у рыбаков целый пакет мелкой рыбешки, называемой здесь анчоусами. И сейчас она, уже вычистив, выпотрошив и отрезав головы, валяла рыбешек в смеси муки и сухарной крошки, после чего тщательно выкладывала тушки на большие сковороды. При этом она и подтанцовывала, подкручивая уже вполне сформировавшейся заднюхой. Ленька, глядя на выкрутасы сестренки, посмеивался. Причем, хоть Лиен и его названная сестренка, он был благодарен всем богам до кучи, что она у него есть.
Вообще, после той заварухи на старой Земле, в результате которой он и оказался здесь, на Земле Новой, парень лишился всей семьи. Мать погибла еще на той стороне, за ленточкой. Бабушку укусила ядовитая змея здесь, во время движения из Порто-Франко, привратного, если можно так сказать, города в сторону русских земель. Дед умер немного позже. Старый был, прошел много всего, от Великой Отечественной до развала СССР, а доконало его это переселение. И Ленька остался один как перст.
В результате чего завербовался на строительство железной дороги, благо работодателей совершенно не интересовали его национальность, политическая принадлежность и вероисповедание, нужно было только много и усердно работать и быть готовым в случае необходимости пустить в ход винтовку или пистолет. Ну да, тут места такие, тот еще Дикий Запад или Сибирь во времена Гражданской войны.
Хотя Аламо – городок относительно спокойный. Точнее, тут живет такой народ, что дурить опасно. И потому все исключительно вежливы. Впрочем, это шутка, нормальные тут люди.
Ленька потянулся, глядя, как сестренка ловко переворачивает на сковороде обжарившихся с одной стороны рыбешек. При этом она умудрилась не развалить образовавшийся единый узор. У Лиен, вообще, скорее рыбный пирог получился, а не жареная рыба.
Так вот, Ленька по окончании работ умудрился спасти эту девчонку, а учитывая здешние неписаные законы, стал ей попечителем и старшим братом. И рад этому искренне и от всей души. Семья – это самое главное, вообще-то. Эх, еще бы девицу одну умудриться заарканить… потому как влюбился Ленька по самое не могу. Угораздило вот так в серые глазищи глянуть: сердце пополам, и неспокойно на душе, хоть стой у девицы под окном и песни пой. Да еще друзья далековато, работают на ранчо Риорданов километрах в полусотне отсюда, не доберешься до них по такой погоде, не наклюкаешься в дружеской компании. Все бы полегче было, парень парня всегда поймет.
Лиен тем временем, подвывая под «Нирвану», лихо настругала салатик из помидоров и красного лука, щедро ливанула оливкового масла и сверху накрошила огненного чили. На деревянную тарелку легли крупно нарезанные куски серого, пышного хлеба. А на большие круглые тарелки девочка аккуратно выложила свое чудо-творение – обжаренных анчоусов, которые спеклись в единый, умопомрачительно пахнущий и смотрящийся пирог.
– Прошу вас, Леонид. А то, братец, ты что-то задумался. Наверное, влюбился? – Девчонка сняла фартук и уселась напротив Леньки. – Приятного аппетита, Лень!
– Спасибо, сестренка. – Панфилов аккуратно подцепил вилкой рыбешку и отправил ее в рот, зажмурившись от удовольствия. Не, повезло ему с сестренкой все-таки!
14.02.28 года, вторник. Аламо, Техас
Ленька поглядел на часы. Уже двадцать первый час, что-то он завозился с электриком, ремонтируя сгоревшую линию. Впрочем, особо волноваться нечего, Лиен уже дома, скорее всего, делает уроки с живущей по соседству подружкой. Мэгги даже пару раз ночевать у них оставалась, в девичьей комнатке. Сдружились девчонки, не разлей вода. И потому можно спокойно собраться и топать до хаты, разве зайти сидра купить пару бутылок. Отменная вещь, помогает бороться с небольшой хандрой, которую все-таки навевают сплошные дожди и ветра. Или имбирного чая заварить. Тоже бодрит нехило, а еще согревает.
Да и чего уж перед собой притворяться: то ошаление от серых глаз Ольги никуда не делось, так и осталось. Да еще переплавилось в серьезную влюбленность вроде как. Если не сильнее.
Конечно, Ленька не считал себя сопливым пацаном, чтобы даже из-за очень понравившейся девчонки делать глупости или еще что-то. Тем более что отношения с Ольгой неплохие, молодая учительница относится к недавно появившемуся мастеру по трудам хоть и с легким подтруниванием, но неплохо. На новогодние праздники даже потанцевали пару танцев, но на этом все. Все приглашения в местные культурные заведения Ольга Старицкая отклоняет с неизменной мягкой вежливостью. Впрочем, Ленька это мог понять: девушка из очень старинного дворянского рода, которую занесло шальным ветром вместе с родителями сюда, совсем не обязана таять от не очень изящных ухаживаний обычного рабочего парня. Но, прямо скажем, ему этого очень хотелось.
