Топор летит прямо мне в голову.
Незаточенным оружием для тренировок голову мне не отрубят, но и заработать очередной синяк тоже не хочется.
Я пригибаюсь.
Свист рассекаемого воздуха раздается всего в миллиметре от волос. Из того же положения я делаю выпад наконечниками обоих лезвий топора в покрытый броней живот Торрина.
Он печально выдыхает, потирая место удара:
– Опять я убит.
Я старательно игнорирую желание поправить доспех на юноше и бормочу извинения. Он лишь ухмыляется в ответ:
– Я не возражаю, иначе давно бы уже нашел другого напарника для тренировок.
У меня перехватывает дух от этой улыбки: день ото дня она становится все более обаятельной.
Торрин переводит взгляд на мои волосы, и меня тут же охватывает чувство вины. Он ничего не говорит, а сама я не тороплюсь объяснять, почему они стали короче. К счастью, наставник Беркин подходит к нам, выручая меня.
– Отличная работа, Расмира! – произносит он, а затем поворачивается к Торрину: – Ты слишком долго возвращаешься на исходную позицию. Или твое вспоротое брюхо являлось частью плана?
Тень раздражения мелькает на лице Торрина, но исчезает так же быстро, как и возникла.
– Может, так и оно и было, наставник Беркин.
– Будешь продолжать в том же духе – завалишь завтрашнюю инициацию. Сегодня – последний день, чтобы вбить в ваши непробиваемые черепушки хоть чуточку полезных навыков. Я поставлю Расмиру с другим напарником, чтобы ты у них по-учился.
Последнее, чего я хотела – привлечь всеобщее внимание. Учителя и остальные взрослые без того слишком выделяли меня среди остальных учеников, хвалили чаще, как будто нарочно пытались усложнить мне жизнь.
Беркин окидывает взглядом тренирующиеся в помещении пары:
– Как насчет…
Только не Хавард! Пожалуйста, лишь бы не Хавард!
– Хавард! – вызывает наставник второго после меня воина нашей группы. – Становись с Расмирой, и пусть Торрин посмотрит, как нужно возвращаться на позицию после своего же замаха.
– Я знаю как, – говорит Торрин в оправдание, – просто Расмира слишком быстрая.
– Зирапторы тоже быстрые, – отвечает Беркин, – только не жди, что кто-то затупит им когти. Наблюдай!
Я уже жаловалась отцу, что Беркин принижает других учеников, лишь бы выставить меня в выгодном свете.
Все впустую.
Я вынужденно поворачиваюсь к Хаварду. Он – самый огромный из всех ребят, а злобный оскал лишь делает его еще страшнее.
Никому не нравится быть вторым.
И все же, вероятно, никто и никогда не ненавидел свое первое место больше меня.
Я делаю замах в сторону головы Хаварда. Тот пригибается и наносит ответный выпад в точности, как я раньше. Как учили, я использую инерцию замаха, обвожу лезвиями чужой топор и блокирую удар, направленный мне в живот.
– Идеально, – комментирует Беркин. – А теперь повтори, Торрин. Иначе завтра будет последний день, когда мы сможем увидеть тебя живым. – С этими словами наставник отходит в поисках другой жертвы для придирок.