Утро в сонной кофейне тянулось бесконечно. Волна первых ранних клиентов уже прошла, и Таня перекла-дывала салфетки с места на место, протирала чистую стойку, только чтобы не заснуть.
Последняя её радость от работы здесь исчезла: среднего роста мужчина, с дивными серыми глазами, который бывал в кофейне каждый день с утра. Она любовалась им, но не решалась даже спросить о чем-то большем, чем «не хотите ли попробовать новый банановый чизкейк?»
Таню раздражал этот набор обязательных фраз, кото-рые нужно было произносить: добрый день, ваша сдача, не желаете ли пирожное, возьмите номерок, кофе вам принесут. Но как обученный попугайчик она их повторяла и улыбалась, потому что за исполнением правил крылось её повышение.
Правда, ещё никто и никогда не слышал, чтобы бармен стал управляющим, но ведь её взяли в бармены из офи-цианток.
– Таня, там бумага закончилась в туалете, – сказала Наташа, которая работала всегда вторую смену, и они с ней плохо ладили.
– А я тут причём? Иди к управляющему.
– Он ушёл куда-то.
Барменша тяжело вздохнула и потянулась к ящику за ключом от кладовой.
– Маша, – позвала она вторую официантку, проходившую мимо с подносом грязных чашек, – сходи до кладовки, дай Наташе бумаги.
Маша фыркнула, но ключи взяла.
– И ключи верни сразу, а то опять нам влетит за них.
– А то, – обронила, проходя та и скрылась за дверью в кухню.
«Скука, – думала Таня. – Его нет. Даже Кирилл его не видел. Может уйти отсюда. Хотя куда я пойду? Кто мне ещё даст такое расписание? А таскаться после офиса на учёбу, я точно не смогу».
Она училась на фармацевта по вечерам, и выходила в основном в утренние смены. Бывали и такие дни как сегодня, когда Кирилл, второй бармен, болел, и она работала целый день: с семи и до одиннадцати.
«Сегодня целый день здесь торчать. А завтра лаба по химии. Надо хоть утром в метро почитать учебник. И зачем меня только туда пихнули? Мама всё надеется, что я получу вышку».
В кафе зашла девушка в красной ветровке и джинсах. У неё был странная манера держаться: резкие движения, в которых чувствовалась уверенность и сила. Волосы короткие, темные, но видно, что немного вьются, необычный разрез глаз, как будто она была с севера.
«Какая странная девушка! Мужиковатая какая-то! Ещё встречается с каким-то южанином. Я сегодня политкор-ректна, как никогда. Смешно. Два глясе и капучино».
Таня подсматривала за девушкой, которая сидела одна и курила крепкие сигареты.
«Вот официантки почти все курят. Только я здесь, как белая ворона торчу. И подменить меня некому. Чизкейк и холодный чай. Когда уже починят эту чудо-машину. Лед весь колотый, как из мясорубки».
– Маша, принеси ещё десертов. Чизкейки и Черный лес.
Пышногрудая Маша кивнула и ушла.
«Теперь жди её. Пока не покурит и не напишет пару смс – не придёт. Ну, и черт с ней! Главное, чтобы принесла. Не тащится же мне туда самой».
Таня не очень любила бывать на кухне и заскакивала туда только съесть свой обед из пластикового контейнера. Их привозили горячими, но ей свой всегда приходилось разогревать повторно, потому что подменяющий её управляющий всегда бегал по каким-то своим делам.
Посетительница в красной ветровке хлопнула обеими ладонями по столу и встала. Таня посмотрела на неё. Но та, как ни в чем не бывало, вышла из кофейни.
«Странная. И пахнет от неё как-то: то ли бензином, то ли соляркой».
День тянулся. Через час или полтора начнут подтя-гиваться работники офисов и многочисленные студенты, которые любят засиживаться часами. Они занимают столики, чтобы обсуждать свои проблемы с преподава-телями и перемывать кости сокурсникам. Таня жалела о том, что мало общалась с курсом, но с другой стороны она не видела удовольствия в том, чтобы трепаться часами, мусоля глупости
Появилась первая парочка студентов.
«Небось, свидание у них. Смешные такие. Два чиза, молочный коктейль и кофе с молоком. Бойкий парнишка. Только видно не нравится он ей. Без косметики совсем. Хотя рыжим хоть мажься хоть не мажься: всё одно – веснушки».
Посетителей явно прибавилось, и Таня успела заметить, как бойкий парнишка выскочил за дверь, а рыжая девушка осталась одна с двумя пирожными.
«За сигаретами что ли? Два сэндвича, бульон, кофе с молоком».
Когда наплыв закончился, и очередь рассосалась, официантки ушли обедать. Таня вышла из-за стойки и прошлась по залу. Сменила пару пепельниц и вернулась в свою крепость.
Почти напротив неё сидела парочка. Они не разго-варивали. У девушки были очень худые руки. Таня видела, когда проходила мимо, что её пальцы дрожат. Девушка сидела прямо, вся вытянувшись, как струна, мужчина же, напротив, был спокоен и курил.
«Может начальник её? Вон какое лицо строгое. А она может любовница? И он ей сказал, что не разведётся. Не представляю, зачем они на это подписываются? Он дымит ей прямо в лицо! Фу! Как она это терпит?»
– Иди, обедай, – сказала вернувшаяся Наташа и встала перед кассой.
Таня вытащила табличку «Технический перерыв». И потопала в подсобку, всё ещё размышляя, как можно себе позволить быть чьей-то любовницей. Маша ей как-то хвасталась, что это безумно удобно и выгодно. Таня тогда сказала, что гордится здесь нечем, а та обиделась.
«Машка глупая. Он всё равно её бросит рано или поздно. А она уже привязалась. Не понимаю».
– Что у нас сегодня? – спросила Таня, разговаривая сама с собой и заглядывая в пластиковые порционные коробочки.
– Грибной суп, капуста и пюре с рыбной котлетой, – ответила ей Маша.
– А ты ещё здесь?
– Ой, да ладно! Уже и посидеть нельзя. Там Наташка.
– Толку с неё. Кто у нас в вечер сегодня?
– Ольга и новенькая. То ли Ася, то ли Аля. А ты до закрытия?
– Да. До упора.
– Не кисло! После выходных-то. Кирилл небось к родителям отчалил.
– Угу. В зал иди.
– Да, иду уже. Иду.
Маша ухмыльнулась и уплыла в зал. При всей своей полноте, которой она ничуть не смущалась, на неё всегда обращали внимание мужчины. В ней была женственность, плавность и доброта. Последнее было лишь маской для окружающих, и Таня это подтверждала себе ни раз.
После обеда её снова потянуло в сон и спасало только то, что регулярно заходили посетители.
Было уже около восьми, когда он зашёл в кофейню. Сердечко йокнуло, и захотелось провалиться сквозь землю. Барменша зарделась, когда он подошёл к стойке. Он был странно одет сегодня: без обычного костюма, просто чёрная водолазка и джинсы.
– Двойной? – выдавила из себя Таня и улыбнулась.
– Да, как обычно, пожалуйста, – ответил он, ничего не замечая, и положил деньги на стойку.
