Шэйн прицелился и метко выплюнул сигарету в урну. Затем повернулся к двери. Дело было грязное. Он такие не любил. Мальчишка едва за двадцать попался в парке группе бандитов. Это Шейн так думал — группе — хотя ни свидетелей, ни следов не осталось. Только побои по всему телу — такие, что вряд ли кто-то смог бы сделать что-то подобное в одиночку. Царапины и… такие травмы, о которых не признаются вслух. Ну и, конечно, шок и нежелание говорить. В общем, полный букет всего того, чего Шейн в своей работе терпеть не мог. Полный букет того, что так любил поручать ему Джонс.
Почему-то в убойном отделе за Шейном закрепилась дурная слава «отличного психолога». Сам сержант понятия не имел, что заставляет людей так заблуждаться. Он не учился в колледже и не оканчивал курсов для переговорщиков… Да и лицо его, как казалось Шейну, вовсе не вызывало доверия. И всё же стоило один раз оказаться не в то время и не в том месте, как в досье оказалась благодарность, а на лбу идиотская кличка «Бархатный». Бархатный… Знали бы они, о чём говорят.
Шейн вздохнул и опустил ладонь на ручку двери. Палата номер тринадцать. Отличное начало, чтоб его. Едва Шейн переступил порог, в ноздри тут же ударил густой запах мармелада, мятных пастилок и… Шейн будто сквозь сон услышал собственный гортанный рык. Третьим был запах другого волка.
Чертыхнувшись, Шейн вылетел в коридор и припал спиной к двери, приводя чувства в порядок. Грудь тяжело вздымалась, дыхание сбилось. Казалось, густой дух сладостей и мокрой шерсти всё ещё стоят в воздухе. Теперь он чувствовал их даже сквозь закрытую дверь.
— Сэр? С вами всё в порядке?
Проходивший мимо медбрат остановился напротив, заботливо вглядываясь в лицо посетителя. Шейн попытался ответить, но понял, что может издать лишь невнятный рык.
— Сэр? — медбрат попятился. — Сэр, я вызову охрану…
Не глядя Шейн рванул из кармана значок и ткнул в нос излишне заботливому юноше. Говорить он всё ещё не мог, а юноша хоть и перестал угрожать, подозрительно смотрел на него и спиной пытался вжаться в стену. Не дурак. Хотя будь он умнее — уже мчался бы прочь, бросив свою чёртову тележку с пелёнками.
Шейн с трудом вернул себе самообладание и выпрямился.
— Простите. Офицер Шейн Джеткинс. Отдел расследований разбойных нападений.
Парень сделал вид, что облегчённо вздыхает, хотя страх с его лица никуда не делся.
— Прошу прощения, сэр, мне показалось, вы плохо себя чувствуете.
«Чертовски плохо, чтоб тебя…»
Шейн отогнал непрошеную мысль.
— Я должен задать несколько вопросов пациенту из тринадцатой палаты.
Он выжидающе замолчал.
— Простите, сэр, но мы ничем не можем помочь. Молодой человек не разговаривает.
«И как бы я сам догадался…»
— Я знаю, — он чуть наклонился, разглядывая бейджик, — знаю, Сэм. Но это моя работа, так же как твоя работа подтирать ему задницу. Кстати об этом… Пациента что, не мыли?
Сэм недовольно поджал губы, будто его уличили в халтуре.
— Он сопротивляется, сэр, — ответил Сэм сухо. — У нас не психиатрическая клиника и нет оборудования для работы с буйными пациентами. Хотя именно туда его и отправят, скорее всего, в ближайшее время.
— Туда?
— В психушку, сэр. Если никто не захочет забрать его под опеку. Страховки у него нет, но и вышвырнуть его на улицу в таком состоянии мы не можем.
— У него нет родственников?
Сэм фыркнул.
— Кто из нас коп, сэр? Вы мне скажите.
Шейн только покачал головой. В деле не было ни имени, ни фамилии жертвы. Обычный случай — если родные у парня и были, то вряд ли сильно беспокоились о нём. Документов тоже обнаружить не удалось.
— Я понял, — Шейн снова покосился на дверь и сжал кулак.
Потрясающее везение. Или невезение — это с какой стороны посмотреть. Молодой волк. Омега, если верить запаху. Если учесть, что их, волков, осталось не более чем один на тысячу — «повезло». Если же вспомнить о том, что омега валялся в полном отрубе изрядно попользованный, везение сходило к нулю. И этот чёртов запах… Один только аромат чужого волка сводил с ума. Что уж говорить о вызывающем откровенное бешенство запахе чужого альфы, который смешивался с собственным мягким ароматом омеги.
Теперь Шейну было абсолютно ясно, что обычные бандиты тут не при чём. Только легче от этого не стало. Шейн глубоко вздохнул, прогоняя из легких остатки запаха.
— Сэм, прошу… помойте его. Я заплачу, — он сказал это доверительно, давая понять, что говорит, как частное лицо, но медик лишь развёл руками.
— Ничем не могу помочь, — повторил тот упрямо. — Вот, — Сэм запрокинул голову и оттянул воротник халата, демонстрируя длинную царапину. Несомненно, ужасную рану в сравнении с тем, что пришлось перенести мальчишке.
— Тогда так… — Шейн покосился на тележку. — Ватные тампоны есть?
Сэм наградил его взглядом, полным недоумения, но извлёк откуда-то снизу коробку с тампонами. Шейн не глядя взял два и кивнул медику на проход.
— Иди, займись… кем-нибудь ещё. Я позову, когда закончу.
Парень пожал плечами и молча пошёл прочь. Убедившись, что тот не пытается оглянуться, Шейн заткнул ноздри ватой и попытался вдохнуть. Теперь воняло медикаментами, но, по крайней мере, зверю внутри этот запах был безразличен.
Последний раз подоткнув тампоны, Шейн повернулся и снова вошёл в палату. Мальчишка лежал на кровати. Глаза его были открыты. Едва Шейн ступил в комнату, больной обернулся к нему и тут же попытался отползти назад по кровати.
— Сержант Джеткинс, — Шейн закрыл за спиной дверь и остановился на пороге, выставив перед собой значок и внимательно рассматривая пострадавшего.
Теперь Шейн смог разглядеть светлые, будто седые, волосы, торчащие из-под бинта слипшимися патлами, перепуганные светло-серые глаза и чуть курносый нос.
— Тебе кажется, что я похож на него?
Мальчишка вздрогнул, и Шейн мысленно усмехнулся. Парня удалось расшевелить, и это была победа.
— У меня, наверное, такая же уродливая морда, здоровенные клыки и проплешины на заднице?
Во взгляде мальчишки мелькнула искра любопытства, и на какое-то время он стал осмысленным. Шейн решил закрепить успех.
— Тогда почему ты боишься?
Светло розовые узкие губы дрогнули.
— Или ты теперь всех будешь бояться?
Парень выругался. Витиеватая фраза слабо вязалась с симпатичной мордашкой и полным страха взглядом, и Шейн тихонько рассмеялся.
— Так я и думал. Тогда, может, будем вежливы друг с другом? Я представился, а ты?
Губы парня снова дрогнули.
— Если не скажешь, как тебя зовут, мне придётся придумать самому. Как насчёт Винни? Как Винни Пух.
Мальчишка ругнулся, теперь уже коротко и тихо.
— Не расслышал, — сообщил Шейн.
— Питер.
— Питер, — повторил Шейн и улыбнулся, — отлично.
«Как Питер Пэн» — промелькнуло в голове, но Шейн смолчал.
