- Да ну что ж с тобой делать будешь, тварь ты хвостатая?!!
Вышеупомянутая хвостатая тварь, особо не смущаясь моими воплями, пробежала прямиком по босой ступне и юркнула в одну из бесчисленных щелей в полу. Пущенная вслед неприятелю миска разлетелась вдребезги, а негодующий писк ознаменовал капитуляцию. Мышиная война завершилась с потерями, но всё-таки в мою пользу. Сомнительное достижение, когда вражина размером с твой кулак.
Вот не люблю этих вредителей. С малых лет, еще когда и не понимала, что появление умильных зверьков чревато голодом целой деревни, будь она победнее нашей. Позволить себе, подобрав юбку, юркнуть на печку и оттуда визжать, как делала сестра Любава? Ну нет! Веселее устроить засаду и организовать настоящее противостояние.
Беззащитную девицу я, как ни старалась, воспитать в себе не смогла. Родичи, быстро смекнув, что я не страдаю ни трусостью, ни брезгливостью, поручали мне спасение Любы от вредителей с хвостами, лапками, усиками, а бывало и просто наглыми нетрезвыми рожами, слишком рьяно жаждущими внимания красавицы. Вот и расти тут в холе и неге! Впрочем, с семьёй мне повезло. В компании приятелей-мальчишек я считалась своим парнем, а мать и сестра, взявшие на себя женские обязанности, позволяли младшенькой дурёхе с утра до ночи носиться с друзьями по лесам; вовремя признали: в доме от меня больше убытков, чем помощи. Возможно, именно из-за этого попустительства я до сих пор не могу без ругани и ошпаренных пальцев затеять кашу.
Я осмотрела поле боя. Удивительно, как много неудобств может доставить один среднеупитанный мыш. Справедливости ради надо сказать, что осколки посуды и перевёрнутая лавка были всё-таки моей виной. Но вот мешок с мукой я точно не прогрызала. Будь это моих зубов дело, оно бы уж худо-бедно отпечаталось в памяти. Злополучный мешок я сдуру решила переволочь на другое место. Результатом тяжкого труда стала живописная белая загогулина с отчётливыми чёрными вкраплениями. Стол, на который я налетела, ошеломлённая диверсией, распластался на полу, лишённый четвёртой ножки. А поскольку там ещё и посуда стояла, избу усеял равномерный слой глиняных черепков.
Раздирать бы когтями доски до тех пор, пока мелкая дрянь добровольно не сдастся в плен! Ей хорошо: спряталась в норку и сиди тихо. Никакой уборки. А мне-то теперь что делать?!
После непродолжительной (благодарных зрителей не обнаружилось) истерики я взялась за создание подобия семейного гнёздышка: расшвыряла черепки по углам и станцевала с метлой нечто, напоминающее обрядовый танец урожая. Большего, увы, врождённая лень не позволила.
А стол пускай муж чинит. На то он и муж. Может, на меня чудище какое напало, и я, вся такая напуганная и обессилевшая, даже поднять эту махину не могу. Я картинно рухнула на первое подвернувшееся седалищу возвышение.
Вот ...!
Седалище предпочло примоститься аккурат на мешок с мукой.
Я оглядела изрядно побелевшую комнату и махнула на уборку рукой. Какая уборка, когда меня муж любит?! А для семейного счастья чистота в доме вовсе и не главное. Главное… ну, муж заботливый. Жена сытая. И кот. С котом, положим, не сложилось: суженый не выдержал сию метящую территорию животину. Зато с заботливым повезло. Да и не у каждой бабы муженёк - …
Шкруп-шкруп…
Помстилось?
Шкруп-шкруп… - настойчиво повторил дверной косяк.
Я ломанулась открывать.
В дом ввалился здоровенный волк. Зверь прижал уши, где-то внутри широкой и пушистой - ладонь увязнет! - груди зародилось, но пока не раздавалось вслух недовольное урчание. Волк не слизывал бурые подтёки с морды, и кровь вязкими длинными каплями стекала на пол. Я дёрнулась - волк предупреждающе рыкнул. Я медленно потянулась к мохнатому боку: проверить, от чьей крови слиплась тёмными сосульками шерсть - своя? чужая? Волк щёлкнул зубами в пяди от дрожащих пальцев и совершенно спокойным человеческим голосом проговорил:
- Не тронь, ещё запачкаешься. Принеси воду. И собирай вещи. Он нас снова нашёл.
После чего с чувством выполненного долга закатил глаза и рухнул.
Приличная женщина завизжала бы. Приличная женщина упала бы в обморок. Приличная женщина хоть за водой бы метнулась! Приличная женщина не вышла бы замуж за оборотня.
Я приличной женщиной не была.
Да, не у каждой бабы муженёк – волк.
Глава 2 Кажется, это случилось лет семь назад
Мне тогда было не больше тринадцати зим. И мы – я, стриженая, похожая на мальчишку, и двое мальчишек по рождению – очень любили яблоки. Точнее, не сами яблоки, а возможность хорошенько обтрясти сад соседки Глаши. Тётки, надо сказать, вредной и сварливой. Яблок тех испокон веку у неё водилось пруд пруди, а к саду и на сажень никого не подпускала. Жалко, что ли? А жадность наказуема. Посему она (жадность то бишь, а не мы) виновата в том, что урожая с деревьев соседка уже седьмое лето как собрать не могла. Стоит, правда, упомянуть, что добрая половина нашего улова ежегодно оказывалась в сточной канаве. Ну не есть же было эту гадость?! Ох уж этот вкус победы с ядрёным кислющим послевкусием!
Солнце палило так нещадно, что даже самые ярые огородники предпочитали с осоловелыми лицами коротать полдень в тени, а ещё лучше в избе, потягивая ароматный квасок. Воздух одурело пах сухой травой и редкие мошки, казалось, увязали в нём, как в сладком киселе. Я выглянула в окно. Насколько хватало глаз, не было видно ни одного деревенского. Мальчишки либо не сумели вырваться из-под строгого родительского надзора, либо уже затаились где-нибудь у воды, планируя каверзы. Без меня. И это срочно необходимо исправить!
Кособокие, как деловитые старушки, домики то жались друг к другу, точно обсуждая последние новости, то, напротив, стояли демонстративно поодаль, дескать, не дело слушать кудахчущих сплетниц. Но нависающие низко над землёю крыши навострёнными ушками выдавали любопытство. В их тени окапывались куры: распушали перья, прикрывали сонные глаза и наслаждались редкой в эту пору прохладой, идущей из вырытых крепкими лапами ямок. Хохлаток никто не гонял. Не потому, что грядки ответственных хозяек были окружены неприступным забором. Как раз наоборот: заборы почти везде были старыми, трухлявыми, в большинстве виднелось две-три дырки выкорчеванных неугомонными детьми досок. Но не с одних огородов питались жители Выселок, так что не жалко, если и склюют чего глупые птицы.
Доски служили нам мечами. Иногда лошадьми. А когда доходило до серьёзной драки, и дубинами. Прореженные нами заборы с лёгкостью преодолевали не только куры, случалось, что и козы. Но слабые, почти прозрачные ещё пару месяцев назад ростки уже окончательно окрепли и обещали сытую осень, так что раскопать густо разукрашенные зелёным грядки ушлому зверью не так-то просто. Да и не до того: очень уж жарко. Тут бы воды напиться, а лучше искупнуться, намочить пыльные перья или перепачканную шерсть.
