Стояла чистая, прохладная летняя ночь. На небосводе светила полная луна, будто миска с молоком посреди темного космоса. Вокруг блистали звезды. Складывалось ощущение, что очень маленький кот, испачкав лапки в том самом молоке, пробежался по небу. Далеко вдаль уходило одно направление железнодорожных путей. Ни начала, ни конца его не было видно. Дремучие деревья окружали плотной стеной рельсы по обе стороны, образуя лес, в который даже подумать идти было страшно. Свет из-за огромных крон деревьев, плотно прижатых друг к другу, казалось, погибал там. Шаг в лес обеспечивал моментальную потерю в пространстве. Ближние к рельсам деревья не выглядели опасными, но стоило только всмотреться в стоящие за ними – сразу виднелись страшные морды и громадные острые ветки, тянувшиеся к тебе, чтобы схватит и утащить в свое жуткое логово. Да и частые звуки разнообразных животных отпугивали желание отходить от железной дороги. На самих же путях было спокойно. Из леса сюда выбирались только разные насекомые: например, светлячки. Ночами ими был украшен каждый метр дороги.
Окончательно устав за день дороги, мои ноги подкосились, и я рухнул под ближайшее дерево переводить дыхание. Мои волосы (изрядно отросшие за время пути), как и кроны деревьев, обласкивал бархатный ветер, где-то был слышен стрекот сверчков, а из глубины леса доносились разговоры совы. Из своей истрепавшейся наплечной маленькой сумки я достал небольшой блокнот. Нужно было кое-что записать:
«…Вопросы не просто атакуют крепость моего разума – они ее взяли, и размножаются, как плесень в прогнившей будке. Сомнения стали касаться каждой детали, как внешнего, так и моего внутреннего мира. Вопрос „реален ли этот мир?“ стал разбиваться на множество крохотных вопросов по типу: „может ли дорога быть бесконечной?“ или „в ту ли сторону я иду?“; и так миллионы, миллионы раз. Они постоянно кружат в моей голове. Я не уверен, что способен записать их все. Еще одна неуверенность. Что точно известно, блокнот не бесконечен. Нужно воздержаться от перечисления вопросов и стараться записывать только ответы или хотя бы стоящие рассуждения… Что меня ждет в завтрашнем дне? Черт!»
Меня окутывала бесконечная и пустая тьма. Я не видел и не чувствовал ничего. Даже себя. Я будто был частью этой пустоты, и ничего собой не представлял. Но разве это возможно? Быть чем-то и при этом быть частью «ничего»? Раз я – такая же пустота, как и та, что меня окружает, являюсь ли я чем-то? Может, я вовсе не существую? А, может, существую лишь по случайному стечению обстоятельств? Существую, как случайный выделенный кусок пространства вокруг меня, выделенный самим собой. Выделить другой – и меня не станет.
Солнечные лучи стали припекать ноги, непокрытые тенью дерева; сознание, не торопясь, возвращалось в тело после продолжительного сна. Вновь я чувствую воздух вокруг себя, его температуру, слышу звуки и чувствую запахи, осязаю землю под собой и ползущего по руке маленького жучка. Стать пустотой так просто. Ни чувств, ни мыслей – такой покой. Но я снова все чувствую и вновь вынужден задаваться вопросами, в надежде найти все ответы и понять, кто же я и каково мое место там, где я нахожусь. Лениво открыл глаза и устремил свой взгляд на сияющий солнечный свет среди листьев… клена? Да, думаю, это клен. Здесь много кленов. Здесь все деревья – клены.
Отряхиваясь от прилипшей травы, я вставал и снова погружался в омут вопросов, сомнений, загадок. Опустошил флягу, размял залежавшиеся мышцы. Как и в бесконечное количество прошедших дней, продолжил путь. Впереди меня ждал такой же ясный, как прошедшая ночь, летний день. Странно, но я совсем не помню, чтобы здесь стояла плохая погода. Где это здесь? Что это за место?! Когда оно кончится? Или хотя бы изменится?! Фазы Луны меняются, облака двигаются, разная температура, скорость и направление ветра, значит, природа здесь все-таки не статична. Есть ли тут времена года? Или хоть что-то имеющее смысл?! Вслед за белоснежной группкой облаков улетал клин неизвестных мне птиц.
Я шел не один час, шел по рельсе, стараясь держать баланс. Но надолго меня не хватало: либо засматривался на небо, либо в лес, а иной раз вестибулярный аппарат попросту не выдерживал. Всем этим я занимал свой мозг, как только мог. Старался концентрировать внимание на чем-то, лишь бы не задаваться вопросами, лишь бы не думать. Но, конечно, это не помогало, как хотелось бы. Знаю, звучит странно, но кажется, что деревья своими листочками нашептывают мне сомнения, а ветер, тот ласковый и облегчающий жару, на самом деле – коварный предатель, что душит меня шарфом неопределенности. Найти бы хоть один ответ, обрести каплю надежды. Но как…
Прохладный день превратился в раскаленный кошмар. Солнцк будто начало процесс расширения и выпекало ярким огнем все в округе. Жидкость, в которую расплавился мозг, уже бурлила в черепной коробке. С каждой клеточки моего тела бежал водопад пота, казалось, что это выходит последняя влага моего тела, ведь внутри господствовала великая жажда. Гвозди! В мои ноги будто позабивали гвозди. От пят до бедер. Я упал возле путей и тяжело дышал. Казалось, что все альвеолы в легких полопались. А сердце панически бьется с ужасно высокой скоростью, не понимая, куда пропал кислород. Все звуки, которые недавно были вокруг меня, разрушали мое сознание. Сверчки, звери, птицы, ветер – все будто заползало внутрь черепной кости и начинало грызть все на своем пути. Помню: так уже было. Иногда путь ломает меня, и в такие моменты я готов потратить последние силы на рытье могилы. Нет желания идти, искать ответы, лишь свалиться в яму и стать ничем среди ничего. Бремя – вот, что меня ломает. Возможность рассуждать и желать ответов, способность проходить этот путь – вот мои гвозди и жара. Подъем против условий, бьющих меня, делает меня сильным? Нужно ли им быть? Что, если ответ в этом: путь не для того, чтобы пройти, а чтобы сдаться Здесь мне трудно дышать – там дышать не нужно. Там, во мраке пустоты, не нужно ничего: никаких вопросов и требований. Чем не выход? Сбросить скалу с плеч, ведь не провинился я ни в чем подобно Сизифу. Закрыть глаза – вот уже темнота; отпустить эти глупые требования тела – и вот я уже не кусок мяса, не глупое животное с бесполезным набором желаний. Сознание стало ничем и слилось ни с чем. Я – ничто. Без оболочки не надо искать смысл, ты уже часть вселенского. Что это значит? Уже не важно, ведь ничего не важно, ведь ничего нет. Гул, засевший в голове, стихает, жара отступает, и жажда сдает позиции, а природа укрыла легким покрывалом, кажется из пуха одуванчиков. Я выбрался. Прощай, мир.
