Катрин и паж
В камине замка – хрустит огонь.
Подходит к замку спокойный конь.
Летит внезапно паж из окна.
Прыжок в падение. Катрин одна.
Летят над степью конь и седок,
копыта быстро скок еще скок.
Немного снежных дорог в мороз,
а синий иней в усах пророс.
Кто паж? Откуда? Зачем? Куда?
Что там случилось? Так ерунда.
Но в зимний холод открыть окно?
Любовь откроет. Ей все дано.
Всегда бывает Катрин и паж,
а кто-то третий не входит в раж.
Тогда зимою и мчится конь.
В камине гаснет любви огонь.
Паж был веселым, привез конфет,
стихи читал ей, почти как Фет.
Катрин скучала, огромный дом
зимой холодный, да ветра стон.
А кто был третий? Да, так никто,
не паж, а сторож, бил в домино.
Кого боялся прыгучий паж?
Спустится мог бы он на этаж.
Но сторож строгий мог не пустить,
Хозяин важный мог не простить.
И фантик лихо летел в огонь,
Катрин спасала пажа и трон.
2002
След памяти
На пальмах снег в блестящем Сочи.
Тебя не встречу никогда,
ты другом был мне, между прочим,
ты память юности всегда.
Наш первый бал. Ты – "Пьер Безухов"
и теплый город солнца – дар.
Я в белом платье. Ты без звука
со мною рядом. Кто был стар?
Нам по семнадцать. Ночь и город.
Два класса движутся к реке.
Плыл теплоход весь белый, гордый.
С тобою шла я налегке.
Все одобряли нашу пару,
готов жениться ты на мне,
но не хватило чувствам пару.
И вот на пальмах в Сочи снег.
А я? Я там, где холод лютый.
Тебя я помню много лет.
Последний взгляд. Автобус. Люди.
Остался в памяти лишь след.
От школьной дружбы след остался,
в душе навеки, навсегда.
Ты медик – медику достался.
Твой город Сочи – иногда.
3 января 2002
Стена фристайла
Стена фристайла явно не для нас,
а мы с тобой слегка в нее воткнулись,
и вместо вида славных облаков,
судьба в любви нам снова ставит нулик.
Опять затих? Боишься синяков?
Не упадешь, лежи в своих подушках.
Года идут, а ты всегда таков:
для вида заблудился ты в подружках.
Ты горных лыж не видел никогда,
и знаешь о фристайле очень мало,
впадаешь в одинокие года,
и в ванне у тебя лишь только тало.
Вот там фристайл, вот там твоя стена,
а в ванне полотенце есть и мыло,
там сущность человека не видна,
а радость на двоих с водой уплыла.
Ты выходи из ванны иногда,
меня ты на пути своем не встретишь.
Стеной фристайла стали на века
остатки той любви, которой бредишь.
2002
***
Радость детям – детские копилки:
из фарфора – девочка с косой,
в нее бросят доллара опилки,
и ребенок станет вдруг лисой.
Ему надо, чтобы в ней – гремело,
ему нужен – свой велосипед.
Он в глаза посмотрит маме смело.
Свои деньги – берегут от бед.
Поросята, страшные страшилки,
копят для детей одни мечты,
и детишки напрягают жилки:
положи хотя бы рублик ты.
2002
***
Нарастают страсти на закате,
на рассвете ветер и мороз.
От лопаты, снег скребут, раскаты.
Подоконник снегом весь зарос.
А вчера – провал в температуре
не было мороза и ветров.
И девчонки подняли вдруг бурю,
доставая лыжи. Свитеров…
Он один под курткой. Лыжи в руки.
Теплый день, снег-иней на ветвях,
как рукой прогнали с сердца скуку,
шапочки девчонок на бровях.
Бег на лыжах по лесным угодьям,
где давно проторена лыжня.
Лес чудесный, снежная погода,
две девчонки около меня.
Да, на лыжах семьи и подружки.
Розовое утро и закат.
На лыжне и дети, и старушки,
парни и мужчины, стар и млад.
2002
***
Эстафеты происходят часто:
в биатлоне, лыжах и судьбе.
Можно передать свой финиш классно,
можно не бежать, сиди себе.
Эстафета – словно жизнь земная,
жизнь друг другу все передают,
и в науке ум – умы сменяет,
и в быту, и весь его уют.
Подойдет ведь все для эстафеты:
урожай сменяет урожай.
Посмотрите: разные конфеты,
а какой сейчас в продаже чай!
Звезды только светят в отдаление,
знания лишь о них передают.
Войны – чье-то горе-повеление,
и в морях есть смена у кают.
Все идет, меняется в движенье:
и стихи, и музыка, и клип;
транспорта любое продвижение;
и деревья, и цветение лип.
Даже муж ушел по эстафете,
и мой друг нашел друзей других.
Снова песни новые в кассете,
а удар судьбы как львиный рык.
2002
***
Легкая морозная прохлада
стелется строптивым ветерком,
все в природе солнечно и складно:
сердце, боли, ночь и в горле ком.
Сколько одиночек в ночь печальных
бродят, ходят, ездят по стране?
Сердце их лишь в счастье не причалит,
у свободы совесть в стороне.
Потеряли, снова потеряли,
что-то неприметное в душе.
Вновь исчезли друга-мужа пряди,
и глотали ночку всю драже?
Хорошо, лекарств – для сердца много,
на потерю – несколько лекарств,
для леченья внутреннего смога,
чтоб не слышать, как ворона: «Кар».
Не сказав, ни с кем не перемолвись,
все внутри себя, похоронив,
пережили все печали, молча,
а теперь – прогулка мимо ив.
2002
***
Остановилось чувство бытия,
закончились сердечные этапы,
и скучное мне стало: Ты и Я.
Завершено. Зачем? Затем, чтоб дабы
нам избежать совместного питья.
У неба свой белесый, хладный свет.
Часы бегут. Остановилось чувство.
Я не хочу ни праздника, ни бед,
и не влечет победное искусство.
Мне безразличен возраст, давность лет.
Глаза летят в иные города,
они следят за темой на экране.
В тех городах событий борода,
там пьют, жуют и действуют без брани,
там нация спокойна и горда.
Они хранят дома и старый быт,
столетия пролетают незаметно.
А я опять: "Мне быть или не быть?
И как мне всю энергию замедлить?
И как мне укрощать свою же прыть?"
И укротила, но исчез весь пыл.
Поникли лампы. Сумрачно и тихо.
Ты где-то рядом. Был или не был?
Мне и самой все в мире стало дико.
Лишь свет экрана яркостью слепил.
29 января 2002
Фианит
Да, фианит стал бриллиантом.
Скорее нет, ни тот размах.
Не скажешь ведь пельмени – манты,
хотя похожий в чем-то смак.
Быть незаметным дипломатом?
Наверно, кто-то больший маг.
Когда живешь в далеком граде,
не зная стольной суеты,
для счастья нет в душе преграды.
Везде похожие цветы,
везде тебе немного рады,
везде немного нужен ты.
Но, окунувшись в атмосферу
цивилизации иной,
невольно сравниваешь веру,
невольно встанешь за спиной
того, кто даст сегодня фору,
но обойдет всех стороной.
И вскоре Моцарт и Сальери
возникнут в образе любом,
пусть то не в музыке, так в лире,
в стихах, записанных в альбом.
Есть бриллиант в подлунном мире.
А фианит? Всегда потом.
2002
***
Подземные дороги тайных чувств,
найдете вы в нехоженых глубинах,
и в них прогон просторный тих и пуст,
и весь заполнен, если вы любимы.
Наземная дорога как печаль,
уводит вас по грусти как по рельсам,
где будет остановка, там причал.
Зачем грустить? В слезах дождливых ели.
Морские волны укачают вас,
и ветер освежит воспоминания,
в бассейне вы проверите свой брасс.
Мечты, мечты о чуде заклинания.
И взлет мечты не избежать вовек,
она бежит, бежит и поднимаясь,
взлетает и качается у век,
пройдет сквозь мысли, нежно приземляясь.
2002
***
Он – сын полковника с Урала,
красивый парень был высок.
Считала я его за брата,
мы пили с ним березы сок.
