Белый пушистый снег шёл и шёл. Он покрывал тротуары, дороги, крыши домов, деревья и кусты, оседал на головах и плечах, спешащих по своим делам, прохожих. Всё покрылось белым, сверкающим одеялом.
Мишка стоял и смотрел, как в жёлтом свете фонаря кружились пушистые снежинки. Он вошёл в круг света и задрал голову в шапке ушанке, рассматривая этот причудливый хоровод. Одно ухо шапки, как всегда, задорно торчало в сторону, придавая мальчику задиристый вид. Снежинки выныривали со всех сторон из темноты и замедляли своё движение, словно привыкали к свету. Они, как живые, начинали подниматься ближе к фонарю, сталкивались друг с другом и, кружа в плавном танце, замысловатыми движениями опускались всё ниже и ниже на растущий сугроб у подножия фонарного столба.
Странно, но Мишка вдруг понял, что в этом световом пространстве, не слышно городского шума. Здесь под фонарём было тихо-тихо. Только летящие на него сверху чудесные белые снежинки. Они щекотали нос, покрывали взъерошенный Мишкин чуб, который выбился из-под шапки. Та норовила вот-вот свалиться с головы, которую он запрокинул, любуясь снежинками. Мишке хотелось стоять так ещё и ещё, чтобы этот вечер не заканчивался, и снежинки падали и падали.
Он не хотел идти домой. Дома старший брат Женька опять будет ругать его. Они поссорились и Мишка, накинув куртку и, нахлобучив на взъерошенную голову шапку-ушанку, выбежал во двор. Потом, пробежав подворотню, он очутился на оживлённой центральной улице города. Здесь у входа в сквер он и увидел этот фонарь. Чёрный столб венчали кованные, тоже чёрные вензеля, обрамлявшие колбу огромной округлой лампы молочного цвета. Свет от неё падал на землю, очерчивая чёткий круг вокруг фонарного столба. Почему-то раньше Мишка не замечал этот фонарь, хотя часто с мамой и братом ходил мимо сквера.
Мишка стоял в кругу света и смотрел вверх, а снежинки всё сыпались и сыпались на него. Он вдруг увидел какие-то золотые искорки, отделившиеся от фонаря. Они присоединились к неспешному полёту снежинок, украшая свой путь светящимися спиральками золотого света. Мишка от удивления захлопал заснеженными ресницами. Нет, ему не показалось. Действительно, над его головой светилось уже целое облако золотых снежинок! Он открыл рот от удивления.
– Мальчик! Ты чей? Ты почему здесь один стоишь? Где твоя мама? – рука прохожего выцепила его из света фонаря в вечернюю темноту. Мишку оглушил шум машин, проезжающих мимо. Его как будто выдернули из волшебной страны в реальный мир, где люди спешат по заснеженным тротуарам, туда-сюда снуют машины, торговцы на ёлочном базаре громко зазывают покупателей.
– Чего молчишь? Ты замёрз что ли? – всё сыпал вопросами прохожий.
–Н-н-не-е-т, не замёрз, – неуверенным голосом ответил Мишка, всё ещё находясь под впечатлением увиденного.
–Ты где живёшь? Тебя проводить? – не отставал прохожий.
–Нет-нет, я здесь, я рядом живу. Я сам, – быстро ответил Мишка, развернулся и побежал в сторону дома.
Дома пахло супом и ещё чем-то вкусным. Это мама уже вернулась с работы и хлопотала на кухне. Мишка, быстро раздевшись, юркнул к себе в комнату.
– Ты где был? – послышался мамин голос из кухни.
– Я к Витьке ходил, уроки спрашивал, – быстро соврал Мишка.
– Мойте руки и идите ужинать, – крикнула мама.
Мишка быстро смахнул учебники в портфель, забросил его в угол и побежал на кухню.
– Ты уроки сделал? – спросила его мама, подвигая тарелку с дымящимися щами.
– Да, сделал, – уже с набитым ртом ответил Мишка. Соврал и глазом не моргнул. Он даже сам удивился, как это ловко у него получается.
Мама, улыбаясь, погладила его по голове. «Какой замечательный у неё сын растёт», – подумала она.
– А где Женя? Сынок, ты чего не идёшь есть?
Из Женькиной комнаты доносилась громкая музыка.
– Он не слышит, мам.
– Сходи, позови его, – попросила мама.
–Сейчас, доем, – Мишке очень не хотелось идти в Женькину комнату, и он специально стал есть медленнее.
– Что, опять поссорились? – спросила, прищурившись, мама.
Помолчав немного, Мишка кивнул. А чего его старший брат задаётся?! Лезет со своими нравоучениями. Не намного он его и старше, всего-то на 5 лет, а гонору-то. Это не делай, то не делай, туда не ходи, это не бери. Надоело!
– Так! А чего не поделили-то? – выслушав его с улыбкой, спросила мама.
– Да-а-а, так… Ничего, – растерялся Мишка. Почему-то не хотелось ему признаваться в том, что он без спроса взял в школу Женькины новые наушники, которые тому подарил отец на день рождения, и что-то там поцарапал.
– Ну, не хочешь, не говори. Только старшего брата нужно слушаться. Он ведь не научит тебя плохому, – мама опять ласково погладила сына по голове, а потом взъерошила его волосы. Мишка недовольно отшатнулся, продолжая доедать суп. Ох, уж эти мамины нежности! Всё она с ним, как с маленьким.
«Ну, вот, опять. Что делать с ними, с взрослыми? Почему они считают, что знают всё на свете!? Как лучше, где лучше! А я, что совсем бестолковый!? Совсем что ли, по их мнению, ничего не соображаю! Скорее бы уж взрослым стать, или хотя бы в старшие классы ходить. А я ещё только во втором учусь. Эх, как долго ждать….,» – с этими горестными мыслями он вздохнул и поплёлся в свою комнату.
Уроки делать совсем не хотелось. Он раскрыл учебник по математике на нужной странице и стал читать задание к упражнению. Почему-то его содержание никак не хотело лезть ему в голову. Спроси сейчас кто-нибудь Мишку, о чём прочитал, он и не вспомнит. Мишка ещё раз попытался вдумчиво прочитать задание, но тут он вспомнил о золотом облаке снежинок. Не показалось же ему…. Надо ещё раз проверить. Он захлопнул учебник и подошёл к двери, приложив к ней ухо. Кажется, мама пошла в ванную. А это надолго. Он успеет туда и обратно. Быстро на цыпочках, проскользнув в прихожую, схватил куртку и шапку, и тихонько открыв входную дверь, Мишка выскользнул на лестничную площадку. Одеваясь на ходу, он поспешил к скверу.
