Владимир Савчик - Ворона каркнула

Ворона каркнула
Название: Ворона каркнула
Автор:
Жанр: Стихи и поэзия
Серии: Нет данных
ISBN: Нет данных
Год: Не установлен
О чем книга "Ворона каркнула"

Представляю вашему вниманию сонеты-басни. Архаичная форма сонета и сейчас оказывается весьма гибкой и ёмкой, вбирающей в себя всё: от лирики до сатиры. Поскольку и ныне соседствуют любовь и ненависть, добро и зло, простодушие и снобизм, сердечность и бессердечие. «И ныне повсюду хватает дурмана, Зла, мерзости, жадности, пьянства, обмана, Не розы, а жабы заполнили свет. Но чистое Сердце по-прежнему чисто, И росы на розах, как звёздные искры, И каждый душою своею Поэт». (17019)

Бесплатно читать онлайн Ворона каркнула


© Владимир Савчик, 2019


ISBN 978-5-0050-6587-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ОТКРОВЕНИЯ ВОРОНЫ

Ворона каркнула и соловей умолк.
Она здесь главная. Она здесь правит балом.
Законы бизнеса за рубежом узнала
И соловью сейчас преподаёт урок.
– За рубежом, поверь, модней всего мой «кар».
Мой диссонанс и цвет, и силуэт в ходу.
Ты не формат, пойми, и на твою беду
Не популярен ты, хотя имеешь дар.
А потому, что этим миром правим мы.
Любой проект и правило, мы утверждаем
И в «гении» своих ворон мы назначаем.
Ты позабыт среди рекламной кутерьмы.
Кому нужны сейчас твои рулады, трели?
Приходит час, чтобы одни вороны пели!
Взмолился бедный соловей:
– Спаси Бог от вороньих песнопений,
От каркающих этих «откровений»!…
И прочь отсюда поскорей.

ПИСК СЕЗОНА

– Легенда рока – Сюзи Бантик Сбоку,
Сегодня здесь и с новою программой
И будет джаз, и блюз, и перлы рока,
И губы Сюзи по пол килограмма.
Пока она в гримёрной разминает
Известные на весь мир Сюзи губы,
Я расскажу вам, как Она играет
И постараюсь быть не очень грубым.
Она играет левою ногою,
А правой бьёт в большие барабаны,
Листает ноты правою рукою,
Той самой, из которой ест бананы,
А левою поддерживает губы,
Которые солируют, как трубы,
Но писк всего – на ноте, на высокой,
Играет даже Сюзин бантик с боку.

МИЛАЯ РЫБКА

Когда старик в другой раз в море рыбку
Поймал и, как ведётся, не простую,
То, памятуя о былой ошибке,
И слова не сказал своей старухе,
А прежде, крепко обо всём подумав,
Как? Что? Куда? Зачем ему печали?
Он захотел стать молодым и умным,
И жизнь свою опять начать сначала —
Без прихотей желающей старухи,
А рыбка, чтоб была ему невестой,
Играющей на флейте или скрипке.
Он позабыл, то, что его старуха,
Немало лет прожившая с ним вместе,
Была когда-то тоже «милой рыбкой».

СКЕПТИК

«Куда-то стремишься, чего-то всё хочешь,
И день изо дня всё стучишь, почему?
Сосуды тревожишь и тело колотишь,
И всех заставляешь работать, к чему? —
Гундосил прыщ-скептик, считавший бесценным
Лишь свой образ жизни, лишь свой идеал, —
Напрасны труды твои Сердце! Оценит
Всё это кто? Кто? Боже! Как я устал!
Зачем беспокоиться, ты расслабляйся,
Забрось все труды, радуйся, отрывайся,
Ищи наслаждения, как я ищу…»
А Сердце трудилось, а Сердце стучало,
Оно уж давно нечто большее знало,
Такое, что и недоступно прыщу.

СОТРЯСАТЕЛЬ

В мелодии Весны любовь трепещет
Листочком каждым, каждою травинкой,
За то ей отовсюду рукоплещут,
И травы, и деревья, и былинки.
Прослышал как-то Гром, на туче сидя,
Про славу ещё очень юной девы.
Подумал вдруг: «Она меня не лучше
И я могу слагать свои напевы».
Давай себе буянить, барабанить,
Но Солнца Луч решил его поправить:
«Ты не греми, начни ещё раз, снова,
С теплом, надеждой, лаской и любовью,
Не воздух сотрясай, а грей нам души,
Тогда тебя, быть может, станут слушать».

НЕЗРИМАЯ БИТВА

Мать шептала вечерней порою,
Обращённую в небо молитву,
О ребёнке просила с мольбою,
А над нею незримая битва
Закипала волна за волною
И рычал Злобный: «Хватит молиться…
Разжигать чистый свет над собою…
Он разит нас. Нам с ним не сравниться!..»
Но просил Ангел: «Матерь не слушай.
Ты своею молитвою душу
Вырываешь из лап страшной битвы!..»
И свершилось – ребёнок проснулся.
К новой жизни он снова вернулся,

С этой книгой читают
Раздался взрыв. В подводную лодку хлынула вода. Едва живой, окровавленный моряк вдруг услышал голос матери. А мать, за много километров от него, почувствовав сердцем его состояние, запела ему, как в детстве, колыбельную: «Ветерок за ставней плачет. Спи, мой маленький, усни. Засыпай мой милый мальчик, Лунный лучик обними. Слышишь, голубок воркует, Словно песенку поёт, И кукушка там кукует – Дни и годы раздаёт». «Что это, мама?» – спросил он. «Это
Прохожу я однажды мимо булочной. Смотрю, а на витрине румяный Батон словно поглядывает на Булочку ароматную. А она на него. С чего бы это? Тут и родилась история про Булочку с изюмом. А в другой раз еду я на работу в шумном качающемся трамвае. Вдруг все замолчали, разглядывая «гламурную стаю», резвящихся Полкана, Таксу, Жучек и целого гарема разных штучек, из ресторана выходящих и весело лающих и визжащих. Трамвай поехал дальше, но заволновался:
Сонет 3635 – аллегория. Две лилии – это две музы, тайком посещающие мой дом: Муза Поэзии и Муза Музыки. Они дамы беспокойные, озорные, но во мне вполне дружелюбно уживаются. Правда, стараются пробудиться до рассвета, чтобы пораньше захватить моё внимание. А туча – это моё сокровище, моя дражайшая половина, которая не любит, когда её будят по утрам. «Плывущая медленно, Хмурилась туча, Её разбудил в небе Солнечный лучик. Ворчала она: „Мне бы Выспат
А может ли Орёл Орлович каркать, как Карл Карлович? Если да, то кто же он после этого? Погружаясь в себя, замечаю, что помимо воли, веду удивительный нескончаемый диалог с кем-то незримым, беспредельно мудрым, ведающим сокровенное, знающем о начале и конце пути. Испытываю перед Ним священный трепет. Но нередко вторгается кто-то всё отрицающий и осуждающий. Но счастлив я, что на стихотворных улицах моих всё ещё встречается Поэзия – Надежда и Душа!
В этой книге собраны стихи замечательного поэта-лирика, поэта-прозаика, он пишет и о любви, и о природе, о стихах, много стихов религиозной лирикой, гражданской лирикой, о поэтах-шестидесятниках, таких, как А. А. Вознесенский, Р. И. Рождественский, Б. А. Ахмадулина, Е. А. Евтушенко, В. С. Высоцкий, наш классик С. А. Есенин, В. В. Маяковский, а также философская лирика. С. Н. Поздняков начал писать стихи ещё в XX веке, в конце, а продолжает писать
Этот цикл возвращает в поэзию знаменитый образ. Искусство, как смысл существования. Искусство, как высшее предназначение творца. Поэзия – сама башня. Поэт – ее заключенный. Искусство ради искусства. Молодой поэт оценивает творчество его предшественников, современников, собственное творчество. Однако центральный и важнейший для автора образ – слово. Великое, вечное. Рассуждениям о нем, о его судьбе и назначении и посвящен этот цикл.
Сборник стихотворений, объединённых одной тематикой, которую можно отнести к философской лирике.
В сборник вошло более 150 произведений, созданных в период с 2010 по 2018 годы. Любовь и расставание, полет и падение, жизнь и смерть, развитие и увядание – нашли свое отражение в творчестве поэта. Вы готовы?
В 1942 году, когда в результате «блицкрига» Германия почти поставила Советский Союз на колени, советские летчицы, совершавшие боевые вылеты по ночам на старых самолетах, не имея парашютов и радиосвязи, серьезно досаждали войскам Вермахта. Немцы прозвали этих летчиц «ночными ведьмами». Настя Дьяченко – одна из лучших среди «ночных ведьм». С другого конца света в Советский Союз за «горячим» военным материалом приезжает американская фотожурналистка
Прозаик Дмитрий Липскеров неизменно удивляет непредсказуемостью своего творческого поведения. Его романы «Сорок лет Чанчжоэ», «Леонид обязательно умрет», «Демоны в раю», «Пространство Готлиба», «Всякий капитан – примадонна» невозможно отнести ни к одному литературному направлению. Истории, в них рассказанные, – вызывают восторг одних и полное неприятие других. Это фейерверк фантазии на грани с безумием, но разве не безумна сама наша жизнь?Сам пис
Там, за Невидимым Пределом, простирается огромная непонятная страна, народ которой не похож ни на кого. Подчинить Загорье и завладеть им стремятся и колдуны, и многочисленные соседи. Сумеют ли загорцы отстоять свои земли и победить недругов?
- Кто дал тебе право мной управлять? – смотрю в серые холодные глаза и не вижу там ни одной эмоции. Только циничная, холодная маска безразличия.- Твой дед отдал мне тебя, - спокойно отвечает мужчина, смотря куда-то сквозь меня. Иногда, мне кажется, что он давно мертв.- Он не имеет право мной управлять, я не его вещь.- Он, может, и нет, а я смогу.- Ни за что! Слышишь!? Я тебе не позволю! Силой будешь брать?- Зачем же силой? – он усмеха