Сергей Рахманинов - Воспоминания, записанные Оскаром фон Риземаном

О чем книга "Воспоминания, записанные Оскаром фон Риземаном"

Сергей Васильевич Рахманинов, к сожалению, не оставил мемуаров, и перед нами фактически единственный подлинный мемуарный документ – рассказ композитора о себе. Книга воспоминаний Рахманинова, записанных Оскаром фон Риземаном, была издана в Лондоне в 1934 году. Со страниц книги звучит голос нашего великого соотечественника, рассказывающего о своем детстве, годах учения, первых шагах в качестве пианиста, дирижера, о драматических событиях и триумфах, сделавших его уже к тридцати годам гордостью и славой России…

Бесплатно читать онлайн Воспоминания, записанные Оскаром фон Риземаном


Серия «Иллюстрированные биографии великих музыкантов»


Rachmaninoff’s

Recollections told by Oskar von Riesemann


Перевод с английского, послесловие и комментарии Валентина Чемберджи


© В.Н. Чемберджи, перевод, послесловие, комментарии, 2016

© Оформление. ООО «Издательство АСТ», 2016

* * *

Предисловие

[1].


Сергей Васильевич Рахманинов (1873–1943)


В часе езды от Парижа, вблизи Рамбуйе, восхитительной летней резиденции президента Французской Республики, в лесах которой он вместе с друзьями наслаждается охотой на фазанов, находится маленькое предместье Клерфонтен. Оно славится множеством великолепных ландышей, привлекающих сюда в погожие весенние дни добрую половину парижан. Его окружает стена с высокими воротами – чтобы они отворились, надо позвонить в звонок, которому по меньшей мере сто лет. Через чугунные узоры можно разглядеть угол скромного особнячка. Это «Павильон», загородный дом, где Рахманинов в последние годы проводит лето[2].

Лишь поднявшись на несколько ступенек, ведущих к двери фасада, обращенного в парк, вы поймете, почему своим летним прибежищем композитор выбрал именно Клерфонтен.

Перед домом раскинулся широкий газон, окруженный великолепными древними каштанами и липами, сквозь листву которых можно увидеть теннисный корт, и кажется, что прямая как стрела дорога, окаймленная зарослями бука и серебристыми березами, находится где-то бесконечно далеко отсюда. Вкрапленные в луга и величественные леса пруды оглашаются громким кваканьем лягушек.

– Этот хор я не променяю на самый великолепный соловьиный ансамбль, – говорит Рахманинов.

Кроме лягушек, ничто не нарушает глубокой тишины. Ни одного звука из внешнего мира не доносится сюда из-за стены. Ничто не тревожит природного покоя. Именно здесь, в этом парке, на поляне среди деревьев, толпящихся у ворот, ведя постоянную изнурительную войну с полчищами комаров, я делал свои записи, а Рахманинов прохаживался передо мной и рассказывал. В прекрасных простых фразах, которые тем не менее пульсировали силой, в словах, приобретающих особую наполненность от пронизывающих их эмоций, придающих зримость описанию, он поведал мне прихотливый ход своей жизни.

Никогда прежде я не испытывал такого сожаления оттого, что не владею русской стенографией: боюсь, что неизбежны потери, связанные с вынужденным переводом на английский язык, который мешал мне отдать должное пластичной ясности и спокойной силе высказывания, свойственным рассказчику.

Биографу не часто доводится черпать из такого поистине живого источника. В данном случае я с особой благодарностью отношусь к этой возможности, поскольку она является единственной. Материал, который обычно находится в распоряжении биографов, – я имею в виду письма, рукописи, газетные статьи и тому подобное, мне недоступен. Он остался в Советской России, и его использование исключено. Мне кажется, однако, что вряд ли есть основания расценивать как недостаток или потери абсолютную подлинность личного общения, не говоря уже о том, что отбор материала был полностью предоставлен герою повествования. В биографии ныне живущего человека встречаются факты, небезразличные для чувств других людей, и поэтому некоторые из них вполне могут быть опущены, и, как мне кажется, в таких случаях лучшим судьей может быть субъект повествования. Опущенные главы истории должны быть и, скорее всего, будут рассмотрены в исторической ретроспекции последующими биографами. Я надеюсь, что страницы настоящей книги когда-нибудь существенно обогатятся; вместе с тем представленный здесь материал не нуждается в проверке и, следовательно, может составить основу любой позднейшей биографии Рахманинова.


Почему, чтобы рассказать историю своей жизни, Рахманинов выбрал именно меня? Подходил ли я больше, чем другие, для этой цели? У меня были некоторые преимущества, и они, конечно, сыграли свою роль в том, что Рахманинов охотно откликнулся на мое предложение.

Моя жизнь, немалая часть ее, текла параллельно с жизнью Рахманинова, и первый взлет его композиторской и исполнительской славы произошел на моих глазах. С 1899 по 1917 год я присутствовал на каждом из длинной серии триумфов, сопровождавших первое исполнение его произведений в Большом театре и в концертных залах Москвы.

В 1899 году я поступил в Московский университет, и вскоре мы с Рахманиновым встретились в доме нашего общего друга, княжны Александры Ливен. После окончания курса я остался в Москве, и путь к простому, выкрашенному в желтую краску особняку позади Страстного монастыря на Страстном бульваре стал для меня привычным.

Самое яркое воспоминание, связанное с моей дирижерской деятельностью, – это вечер, на котором Рахманинов во второй раз играл свой Третий фортепианный концерт.

Мы встречались не только в Москве. Когда Рахманинов был в Дрездене, я находился в Лейпциге, где учился под руководством Хуго Римана и Артура Никиша. Всякий раз, когда в «Гевандхаузе» ожидался выдающийся концерт, Рахманинов приезжал в Лейпциг, а если что-нибудь замечательное собиралась предложить дрезденская Придворная опера, он звал меня в Дрезден. Я был обладателем постоянного приглашения на спектакли «Мейстерзингеров» с оркестром под управлением Эрнста фон Шуха – каждый раз меня извещали о дате представления открытками. Во время визитов в город на Эльбе мне выпало счастье присутствовать при истинном рождении клавиров произведений, которые были там созданы, таких как Вторая симфония, Первая фортепианная соната, симфоническая поэма «Остров мертвых», романсы ор. 26[3].

Когда в мае 1907 года я в сопровождении друзей отправился на первый «Русский сезон» в Париже, первым, кого я увидел, сидя в вагоне Северного экспресса, к которому присоединили наш Магдебургский, оказался Рахманинов.

Покинув Россию, я в 1922 году поселился в Германии; композитор по случайности оказался в Дрездене, где я навестил его. Потом я стал частым гостем Рахманинова во Франции. Теперь мы соседствуем на берегу озера Люцерн в Швейцарии.

Всех московских и петербургских музыкантов, которых я упоминаю в этой книге, я знал лично и часто встречал, что, естественно, помогает мне в работе. Надеюсь, мне удалось избежать опасности превратить книгу о Рахманинове в мемуары о себе.

Работая над биографией Рахманинова, я нередко с досадой обнаруживал, что иные даты премьер и других событий, например начала работы над сочинением и окончания его, не помним ни я, ни Рахманинов. Нас спас счастливый случай. В России была опубликована небольшая брошюра В. Беляева «С.В. Рахманинов»[4] – она попала в руки композитора. Замечательная особенность этой небольшой книжки состоит в том, что она содержит точный указатель рахманиновских произведений со всеми датами начала работы и ее завершения, обозначенных на всех рукописях композитора. Видимо, в доме Рахманинова побывали представители каких-то советских организаций и нашли рукописи, которые композитор, покидая Россию, бросил в оставленном доме. Их существование сделалось известным публике благодаря вышеупомянутому Беляеву. В брошюре указаны и даты первого исполнения сочинений Рахманинова; это единственный источник, из которого я черпаю сведения для этой книги.


С этой книгой читают
Сергей Васильевич Рахманинов, к сожалению, не оставил мемуаров, и перед нами фактически единственный подлинный мемуарный документ – рассказ композитора о себе. Книга воспоминаний Рахманинова, записанных Оскаром фон Риземаном, была издана в Лондоне в 1934 году. Со страниц книги звучит голос нашего великого соотечественника, рассказывающего о своем детстве, годах учения, первых шагах в качестве пианиста, дирижера, о драматических событиях и триумфа
Писатель-публицист Зохра Аскерова ведет исследования в области культурологии, ставшей актуальной в последние годы. В своих эссе, автор отличается оригинальным образом мышления и необычайным талантом глубинного подхода к событиям. И именно по этой причине книги «Музыка, посвященная судьбам», «Исторические факты и выдуманные истории» серьезно заинтересовали читательские массы. В своих эссе «Формы мышления в сюрреализме», «Жизнь-цветовая симфония»,
Эмоция – язык природыМузыка – ее правилаКак Божественное творение выражается в музыке
В книге описана трудная судьба известного композитора – этнографа Я. В. Прохорова, ученика великого русского композитора Н. А. Римского-Корсакова. Я. В. Прохоров, родом из крестьян – великороссов, еще до Революции благодаря своему таланту смог добиться известности и признания. Но, к сожалению, его талант не нашел поддержки у советской власти и он погиб в лагерях в 1940-х годах. Некоторые из его учеников и последователей добились известности уже п
Все персонажи и события этой книги «Роман без «Алкоголя» являются вымышленными, и любое совпадение с реально живущими или жившими людьми случайно.Безжалостно утомлять своего преданного читателя пошлыми эпиграфами из «нетленных мудростей» я не стану. Лишь нескромно тисну пару своих собственных, неуместных «финтов»: «Вино, мой любимый яд. давно уж не пьянит меня…». Вторую же. несовместимую с первой и даже где-то «постпанковскую виньетку» я случайно
Пособие посвящено использованию метода проектов в обучении детей 3–7 лет. В книге представлен как теоретический, так и практический материал, раскрывается сущность метода проектов как средства, активизирующего познавательную активность детей, сформулированы особенности планирования и реализации проекта в зависимости от его типа: исследовательского, практико-ориентированного, творческого, информационного.Пособие предназначено воспитателям и методи
Основные цели пособия – приобщение детей к высокому искусству на примерах его лучших образцов; знакомство с жанрами живописи: портретом, натюрмортом, пейзажем; формирование умения понимать язык живописи, «высказываться» на нем, создавая собственные рисунки; развитие художественных способностей.Пособие адресовано воспитателям ДОУ, студентам педагогических колледжей и институтов, преподавателям курса дошкольной педагогики, а также родителям.
Нежность лепестков розы и пряный букет парфюма, горький кофе по утрам, а вечером приглушенный свет свеч. Маленькая сказка на протяжении всей длинной жизни. Сложно не воспеть то благо, которое приносит любимая в жизнь, сложно забыть о важности самого близкого человека на земле.И этот том – прекрасный способ подарить радость своей даме. Том стихов многогранен, как сама жизнь, и что точно – оставит неизгладимое впечатление, как это сделал той, кому
Как идти дальше, когда нет сил? Как найти смысл, если он утрачен? Как вернуть краски в жизнь, ставшую серым полотном?Только в творчестве оживают краски, даже когда жизнь кажется циклом повторяющихся событий, тусклых, трагичных, тяжелых. Вновь ощутить прилив сил, ожить, как оживает природа после затяжной промозглой зимы, поможет том «Наедине с собой». В минуты отдохновения особенно важно быть честным с собой. В попытках найти равновесие с собой, с