Сергей Рахманинов - Воспоминания. Записанные Оскаром фон Риземаном

Воспоминания. Записанные Оскаром фон Риземаном
Название: Воспоминания. Записанные Оскаром фон Риземаном
Автор:
Жанры: Музыка | Зарубежная публицистика | Зарубежная литература о культуре и искусстве | Биографии и мемуары
Серия: Звезды века
ISBN: Нет данных
Год: 2023
О чем книга "Воспоминания. Записанные Оскаром фон Риземаном"

Сергей Васильевич Рахманинов, к сожалению, не оставил мемуаров, и перед нами фактически единственный подлинный мемуарный документ – рассказ композитора о себе. Книга воспоминаний Рахманинова, записанных Оскаром фон Риземаном, была издана в Лондоне в 1934 году. Со страниц книги звучит голос нашего великого соотечественника, рассказывающего о своем детстве, годах учения, первых шагах в качестве пианиста, дирижера, о драматических событиях и триумфах, сделавших его уже к тридцати годам гордостью и славой России.

Выход альбома приурочен к 150-летию со дня рождения великого композитора.

В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Бесплатно читать онлайн Воспоминания. Записанные Оскаром фон Риземаном


Rachmaninoff ’s. Recollections told by Oskar von Riesemann


© В. Н. Чемберджи, перевод, послесловие, комментарии, 2016

© Оформление. ООО «Издательство АСТ», 2023

* * *

Предисловие

В часе езды от Парижа, вблизи Рамбуйе, восхитительной летней резиденции Президента Французской Республики, в лесах которой он вместе с друзьями наслаждается охотой на фазанов, находится маленькое предместье Клерфонтен. Оно славится множеством великолепных ландышей, привлекающих сюда в погожие весенние дни добрую половину парижан. Его окружает стена с высокими воротами, – чтобы они отворились, надо позвонить в звонок, которому по меньшей мере сто лет. Через чугунные узоры можно разглядеть угол скромного особнячка. Это «Павильон», загородный дом, где Рахманинов в последние годы проводит лето[1].

Лишь поднявшись на несколько ступенек, ведущих к двери фасада, обращенного в парк, вы поймете, почему своим летним прибежищем композитор выбрал именно Клерфонтен.

Перед домом раскинулся широкий газон, окруженный великолепными древними каштанами и липами, сквозь листву которых можно увидеть теннисный корт, и кажется, что прямая, как стрела, дорога, окаймленная зарослями бука и серебристыми березами, находится где-то бесконечно далеко отсюда. Вкрапленные в луга и величественные леса пруды оглашаются громким кваканьем лягушек.

– Этот хор я не променяю на самый великолепный соловьиный ансамбль, – говорит Рахманинов.



Кроме лягушек, ничто не нарушает глубокой тишины. Ни одного звука из внешнего мира не доносится сюда из-за стены. Ничто не тревожит природного покоя. Именно здесь, в этом парке, на поляне среди деревьев, толпящихся у ворот, ведя постоянную изнурительную войну с полчищами комаров, я делал свои записи, а Рахманинов прохаживался передо мной и рассказывал. В прекрасных простых фразах, которые тем не менее пульсировали силой, в словах, приобретающих особую наполненность от пронизывающих их эмоций, придающих зримость описанию, он поведал мне прихотливый ход своей жизни.

Никогда прежде я не испытывал такого сожаления оттого, что не владею русской стенографией: боюсь, что неизбежны потери, связанные с вынужденным переводом на английский язык, который мешал мне отдать должное пластичной ясности и спокойной силе высказывания, свойственным рассказчику.

Биографу не часто доводится черпать из такого поистине живого источника.

В данном случае я с особой благодарностью отношусь к этой возможности, поскольку она является единственной. Материал, который обычно находится в распоряжении биографов, – я имею в виду письма, рукописи, газетные статьи и тому подобное – мне недоступен. Он остался в Советской России, и его использование исключено. Мне кажется, однако, что вряд ли есть основания расценивать как недостаток или потери абсолютную подлинность личного общения, не говоря уже о том, что отбор материала был полностью предоставлен герою повествования. В биографии ныне живущего человека встречаются факты, небезразличные для чувств других людей, и поэтому некоторые из них вполне могут быть опущены, и, как мне кажется, в таких случаях лучшим судьей может быть субъект повествования. Опущенные главы истории должны быть и, скорее всего, будут рассмотрены в исторической ретроспекции последующими биографами. Я надеюсь, что страницы настоящей книги когда-нибудь существенно обогатятся; вместе с тем представленный здесь материал не нуждается в проверке и, следовательно, может составить основу любой позднейшей биографии Рахманинова.

Почему, чтобы рассказать историю своей жизни, Рахманинов выбрал именно меня? Подходил ли я больше, чем другие, для этой цели? У меня были некоторые преимущества, и они, конечно, сыграли свою роль в том, что Рахманинов охотно откликнулся на мое предложение.

Моя жизнь, немалая часть ее, текла параллельно с жизнью Рахманинова, и первый взлет его композиторской и исполнительской славы произошел на моих глазах. С 1899 по 1917 год я присутствовал на каждом из длинной серии триумфов, сопровождавших первое исполнение его произведений в Большом театре и в концертных залах Москвы.

В 1899 году я поступил в Московский университет, и вскоре мы с Рахманиновым встретились в доме нашего общего друга, княжны Александры Ливен. После окончания курса я остался в Москве, и путь к простому, выкрашенному в желтую краску особняку позади Страстного монастыря на Страстном бульваре стал для меня привычным.

Самое яркое воспоминание, связанное с моей дирижерской деятельностью, – это вечер, на котором Рахманинов во второй раз играл свой Третий фортепианный концерт.

Мы встречались не только в Москве. Когда Рахманинов был в Дрездене, я находился в Лейпциге, где учился под руководством Хуго Римана и Артура Никиша. Всякий раз, когда в «Гевандхаузе» ожидался выдающийся концерт, Рахманинов приезжал в Лейпциг, а если что-нибудь замечательное собиралась предложить дрезденская Придворная опера, он звал меня в Дрезден. Я был обладателем постоянного приглашения на спектакли «Мейстерзингеров» с оркестром под управлением Эрнста фон Шуха – каждый раз меня извещали о дате представления открытками. Во время визитов в город на Эльбе мне выпало счастье присутствовать при истинном рождении клавиров произведений, которые были там созданы, таких как Вторая симфония, Первая фортепианная соната, симфоническая поэма «Остров мертвых», романсы ор. 26[2].

Когда в мае 1907 года я в сопровождении друзей отправился на первый «Русский сезон» в Париже, первым, кого я увидел, сидя в вагоне «Северного экспресса», к которому присоединили наш Магдебургский, оказался Рахманинов.

Покинув Россию, я в 1922 году поселился в Германии; композитор по случайности оказался в Дрездене, где я навестил его. Потом я стал частым гостем Рахманинова во Франции. Теперь мы соседствуем на берегу озера Люцерн в Швейцарии.

Всех московских и петербургских музыкантов, которых я упоминаю в этой книге, я знал лично и часто встречал, что, естественно, помогает мне в работе. Надеюсь, мне удалось избежать опасности превратить книгу о Рахманинове в мемуары о себе.

Работая над биографией Рахманинова, я нередко с досадой обнаруживал, что иные даты премьер и других событий, например начала работы над сочинением и окончания его, не помним ни я, ни Рахманинов. Нас спас счастливый случай.

В России была опубликована небольшая брошюра В. Беляева «С. В. Рахманинов»[3] – она попала в руки композитора. Замечательная особенность этой небольшой книжки состоит в том, что она содержит точный указатель рахманиновских произведений со всеми датами начала работы и ее завершения, обозначенных на всех рукописях композитора. Видимо, в доме Рахманинова побывали представители каких-то советских организаций и нашли рукописи, которые композитор, покидая Россию, бросил в оставленном доме. Их существование сделалось известным публике благодаря вышеупомянутому Беляеву. В брошюре указаны и даты первого исполнения сочинений Рахманинова; это единственный источник, из которого я черпаю сведения для этой книги.


С этой книгой читают
Автор книги «Как в старой сказке» и один из основателей группы «Король и Шут» Александр «Балу» Балунов собрал в этом красочном подарочном издании лучшие главы из двух предыдущих книг, а также еще нигде не публиковавшихся историй и много новых фотографий. Эксклюзивно для книги он предоставил отрывки из репетиционного дневника, которые так давно ждали читатели.Содержит нецензурную брань
Книга Максима Гуреева «Григорий Распутин. Могилы моей не ищите» – это история убийства Григория Ефимовича Распутина, одной из самых зловещих и противоречивых личностей начала XX века, друга царской семьи, целителя и петербургского старца. Убийство Григория Распутина произошло в ночь с 16 на 17 декабря 1916 года в результате великосветского заговора, в котором приняли участие Феликс Юсупов, великий князь Дмитрий Павлович, Владимир Пуришкевич, Осва
В новой книге Максима Гуреева рассказывается о судьбе великой советской актрисы театра и кино Фаины Георгиевны Раневской. Она одновременно была любимицей миллионов зрителей и очень одиноким человеком. Главным в ее жизни был театр. Ему она посвятила всю свою жизнь и принесла самую жестокую жертву.«Феноменальное везение – оказаться в нужное время в нужном месте, встретить именно того человека, который поддержит, поможет, даст единственно правильный
«В 80-е годы прошлого века мне посчастливилось близко общаться с Майей Михайловной Плисецкой. Эта книга – дань памяти, уважения и поклонения великой балерине и выдающейся личности, какой она навсегда осталась в моем сердце», – пишет автор Елена Ерофееева-Литвинская. Книга выходит накануне 95-летнего юбилея Майи Михайловны Плисецкой. В альбом вошли редкие, неопубликованные ранее фотографии Владимира Пчёлкина, Якова Халипа, Елены Фетисовой и Алексе
Сергей Васильевич Рахманинов, к сожалению, не оставил мемуаров, и перед нами фактически единственный подлинный мемуарный документ – рассказ композитора о себе. Книга воспоминаний Рахманинова, записанных Оскаром фон Риземаном, была издана в Лондоне в 1934 году. Со страниц книги звучит голос нашего великого соотечественника, рассказывающего о своем детстве, годах учения, первых шагах в качестве пианиста, дирижера, о драматических событиях и триумфа
Петр Ильич Чайковский – самый популярный и любимый русский композитор и на Родине, и в мире. Его мелодии попадают прямо в душу и запоминаются на всю жизнь. Гению Чайковского были подвластны многие музыкальные жанры – опера, балет, симфония, романс… Мелодия его Первого концерта для фортепиано с оркестром стала музыкальным символом России. Его музыка сопровождает нас всю жизнь – и всё же Чайковский остается великой загадкой. Как человек, музыкант,
Раскройте тайны жизни и карьеры Зендеи – одной из самых ярких звезд Голливуда – в этой захватывающей биографии! От скромных начинаний на телевидении до триумфального восхождения на вершину славы, эта книга поведает о невероятном пути Зендеи, ее творческих достижениях, феноменальной популярности и влиянии на современную культуру. Мы заглянем за кулисы съемочных площадок, узнаем о ее работе над культовыми проектами, о ее неповторимом стиле, о ее ак
Петр Ильич Чайковский, великий русский композитор, дирижер и педагог, вел дневники большую часть своей жизни. Он фиксировал в них все, что происходило с ним и его окружением, записывал интимные мысли и наблюдения, суждения о современниках, свои и чужие тайны. Не показывал их никому и в конце концов сжег почти все записи. Оставшиеся бумаги (11 тетрадей) были собраны его братом Модестом, а впоследствии изданы в 1923 году другим его братом, Ипполито
Иногда может показаться, что все вокруг – настоящие ценители классики, способные распознать каждую культовую мелодию буквально с первых нот. Одни знакомы с музыкой со времен специализированной школы, другие – благодаря родительскому воспитанию, а третьи и вовсе начали познавать ее во взрослой жизни. Но что делать, если вас классическая музыка всегда обходила стороной, а разобраться в ней – интересно для личного развития?Например, можно обратить в
«Лаовай» – так зовут в Китае иностранцев. Вадим Чекунов и Гарри Савулькин – внимательные и ироничные лаоваи. В своих записках о чудесах и странностях Поднебесной они с улыбкой рассказывают невероятные байки и правдивые истории о Китае и китайцах. Можно ли по-настоящему стать своим в этой стране? Трудно сказать: для иностранцев Китай – либо любовь на всю жизнь, либо ужасное место, из которого хочется сбежать поскорее. В китайцах причудливо перепле
Выстрелом снайпера произведено покушение на жизнь действующего президента Крайины Алексея Рошенко. Гарант Конституции ранен. «Исполнитель» убит при попытке скрыться с места преступления. Данное чрезвычайное происшествие происходит за десять дней до Дня выборов нового главы государства, в которых Алексей Рошенко участвует в качестве кандидата в президенты и является одним из главных претендентов на этот пост.ИГИЛ*Организация запрещена на территори
Книга продолжение или подворье к книге "Эволюция или перезагрузка". Книга о сама развитие и самореализации. Публикуется в авторской редакции с сохранением авторских орфографии и пунктуации.
Это вторая часть книги «Живая книга», где очень ёмкие смыслы раскрываются в нескольких страницах, погружая в корень главных вопросов: «Для чего жить? Как жить?».Прожив богатый жизненный опыт шоумена, успешного предпринимателя (разные сферы), тюрьму и трехкратное сокращение срока, серьезные и несерьезные отношения, исцеление неизлечимых болезней, Валерий Коваленко нашел тот самый "смысл жизни" (саму Жизнь), глубинно прожил ту самую божественную Бл